Неизвестная война
Советско-финская война 1939 – 1940 гг. долго оставалась одной из наименее «знаменитых» тем в военной истории нашего государства. И хотя сейчас события зимней войны уже нельзя оценивать как белое пятно истории, всё же многие данные об этом кровавом и драматичном военном конфликте требуют уточнения, а подчас и опровержения. Особенно это актуально, когда речь идёт о конкретных людях.
Одна из наиболее трагических для Красной Армии страниц в советско-финской войне связана с судьбой 18-й Ярославской стрелковой дивизии. Командир танка Т-130 201-го отдельного танкового батальона этой дивизии ярославец Дмитрий Дмитриевич Мухин прошёл все ужасы, горечь и унижения, постигшие бойцов этого воинского соединения, – окружение, финский плен, затем советские лагеря.
В ноябре 1939 г. его танковое соединение находилось под Минском, где только что выполнило миссию по «освобождению» Западной Белоруссии от Польши. Срок службы уже закончился, и бойцы ждали демобилизации, поэтому приказ о передислокации 22 ноября восприняли с радостью: надеялись, что увозивший их железнодорожный состав направляется в Ярославль. И лишь после того как в Смоленске поезд повернул к Ленинграду, а политрук ознакомил солдат с передовицей газеты, в которой говорилось о предъявлении Советским Союзом ультиматума Финляндии, поняли, что впереди новые сражения. Правда, все были уверены, что военная кампания не продлится долго. Что такое маленькая Финляндия перед могучим советским народом!
Война началась на следующий день после прибытия танкового соединения, в котором служил Д. Мухин, на маленькую станцию около Петрозаводска. Первое впечатление от начала боевых действий – страшный гул от артобстрела. Первоначально всё развивалось так, как и предполагали советские воины. Красная Армия быстро продвигалась в глубь Страны Суоми, практически не встречая сопротивления.
Д. Мухин, как и другие бойцы его соединения, были так уверены в победе, что не сомневались: скоро они вступят в Хельсинки. В то, что их часть почти дошла до столицы Финляндии, Дмитрий Дмитриевич не сомневался и по прошествии 60 лет. Однако реальность была совсем иной. Вместо планируемых верховным командованием 5 – 7 дней советские войска потратили две недели на то, чтобы занять г. Питкяранта. А затем и вовсе завязли в финских лесах и были окружены финнами.
12 января несколько танков 18-й стрелковой дивизии, сражавшейся в 20 км севернее Питкяранта, в одном из которых находился Д. Мухин, поехали на заправку и вместе с основной частью дивизии были отрезаны от линии фронта.
По словам Д. Мухина, общего руководства окружёнными частями сразу же не стало. Ходили слухи, что командир застрелился, что не повышало морального состояния бойцов (слухи соответствовали действительности: несколько командиров 18-й стрелкой дивизии покончили жизнь самоубийством). Было решено прорываться группами, кто как может, техника была брошена.
Противник разделил окружённые советские части на несколько мелких групп. Вокруг группы, в которой находился Д. Мухин, финские солдаты проложили лыжню, что позволяло им легко контролировать окружённых. Д. Мухин, у которого, как и у многих бойцов, вскоре были обморожены ноги, решил прорываться самостоятельно. Но пересёкшего 29 февраля кольцевую лыжню солдата вскоре оставили силы. Забравшись под ель, он решил скоротать ночь и был обнаружен финнами, нашедшими его по следам.
Сколько всего попало в плен, а скольким удалось прорваться, Д. Мухин не знал. Но его, как и ещё несколько десятков выловленных таким образом советских солдат, финны поместили в школу, чуть позже пленные были переведены в здание катушечного завода. Спали прямо на каменном полу, кормили плохо, но Д. Мухин до сих пор считает, что обращались с пленными финны «по-человечески». Расстреляли только политрука, распознав его по звёздочкам на рукавах.
Полтора месяца Д. Мухин находился в финском плену. Когда части Красной Армии стали приближаться к заводу, финны предупредили, что если не будет перемирия и не подпишут договор об обмене пленными, советских солдат расстреляют. Но, к счастью, этого не произошло, и в апреле Д. Мухин вместе с другими пленными был возвращён Красной Армии.
В Выборге освобождённых солдат помыли, переодели и направили в г. Южу Ивановской области. Пребывание в южском лагере, в который в числе прочих нескольких тысяч побывавших в финском плену попал Д. Мухин, не воспринималось как заключение. «Занимались там всякой ерундой – шагистикой и т. п.», – вспоминает Д. Мухин. И ждали возвращения домой. Но вместо этого в августе 1940 г. нескольким сотням солдат было зачитано обвинение, по которому «за нарушение воинской присяги» бывшие военнопленные получили пятилетний срок заключения в исправительно-трудовой лагерь. Наградой за финский плен для танкиста Дмитрия Мухина стали Печлаг, затем Караганда, Азербайджан, откуда заключённый был освобождён в августе 1945 г. Освобождён уже после окончания Великой Отечественной войны, на которой Д. Д. Мухину так и не удалось помочь Родине с оружием в руках, несмотря на многочисленные его прошения.
Иван Тихонов. «Ярославская неделя», 19 ноября 1999 г.
Был Дом у пионеров
В Москве вышел сборник тезисов и аннотаций VII Всероссийской конференции туристско-краеведческого движения учащихся России «Отечество», которая состоялась весной минувшего года в столице. Принимала в ней участие выпускница школы юных журналистов, а ныне студентка Ярославского государственного педагогического университета Наталья Маторжина, лауреат этой конференции. Тема исследовательской работы Наташи – история рождения старейшего учреждения дополнительного образования города.
Осенью 1985 года юнкоры Ярославской школы юных журналистов имени Н. Островского занялись поисково-краеведческой работой на тему «Николай Островский и Ярославский край».
В процессе этой работы О. Лисициным, М. Бараевым, И. Образцовой было найдено письмо матери писателя, адресованное ярославским школьникам 26 января 1940 года. Она писала из Сочи, что слышала по радио об открытии в городе Дворца пионеров.
А дело в том, что ещё в 1964 году сотрудница музея-заповедника Т. Каменцева обратилась к юным следопытам с просьбой найти это письмо.
Юнкоры нашли его у бывшего директора дворца Н. Д. Гончарова, но тут же возник вопрос: как же так, ведь во всех путеводителях по Ярославлю сообщается, что дворец был торжественно открыт 30 апреля 1941 года? Ребята поставили перед собой цель: выяснить истинную дату создания детского внешкольного учреждения и его историю в целом. Исследования начались с изучения источников: местной печати, архивных документов в Государственном архиве Ярославской области и областном партийном архиве; поиска очевидцев событий, сбора воспоминаний, изучения документов, фотографий и писем, хранящихся в семьях, изучения специальной литературы.
На основе имеющейся информации наметилось несколько направлений исследовательской работы: изучение истории создания и местонахождения детского внешкольного учреждения; изучение истории возникновения здания, в котором находилось детское учреждение; изучение истории первого учреждения, находившегося в здании (коммерческого училища?). Эта кропотливая работа длилась более 10 лет.
Сведения о начале строительства здания в 1911 году и о коммерческом училище юнкоры Т. Сушкова и М. Ларина почерпнули из публикаций дореволюционных и советских газет и журналов в областной библиотеке имени Н. А. Некрасова. Они же, изучая фонды Дворца пионеров в Государственном архиве Ярославской области, документов по Дворцу пионеров до 1941 года не обнаружили. В профсоюзных фондах, фондах органов образования документы также не были найдены. Не оказалось нужных материалов и в центре документации новейшей истории (в горкоме ВЛКСМ, в фонде № 565, опись 1, дела с 1922 по 1934 гг. – 7 единиц хранения – отсутствуют).
И всё же сведения о том, что детское учреждение существовало до 1941 года, Т. Сушкова и М. Ларина узнали из газетных публикаций в «Северном рабочем», в которых сообщалось о создании в Ярославле Дома пионеров в 1937 г. Этот факт подтвердили и книги приказов, которые, по предположению юнкоров, могли быть утрачены во время Великой Отечественной войны (в здании дворца был госпиталь). Книги приказов, оказывается, сохранились. В них сообщалось о создании Дома пионеров в сентябре 1937 г., из этих же книг мы узнали, что в январе 1940 г. Дом пионеров был реорганизован в областной Дворец пионеров и октябрят, а 30 апреля 1941 г., после ремонта здания, состоялось его торжественное открытие, дата которого указывается во всех путеводителях города.
О местонахождении бывшего Дома пионеров рассказали старейшие работники городского центра внешкольной работы М. А. Мазилова и М. Т. Трофимова, которые в детстве занимались здесь в балетном коллективе. По их словам, в 1937 – 1938 гг. он находился в здании областного Дома народного творчества (Максимова, 7). О результатах поиска было сообщено в газете «Городские новости» (26 февраля 1997 г., «Все врут календари»). На публикацию откликнулись бывшие организаторы пионерского движения 20 – 30-х гг. М. И. Леднёва и Г. И. Иванова (Тарасова). Они рассказали, что Дом пионеров уже существовал в начале 30-х годов и находился на улице Свободы, 24, в здании нынешнего Торгового дома облпотребсоюза. Они же сообщили, что ещё раньше в Ярославле существовал Дом детского коммунистического движения.
В 1929 году Г. И. Иванова (Тарасова) была слушателем первых губернских курсов организаторов пионерского движения. Вместе с ней на курсах обучался Г. Малахов, имя которого юнкоры уже встречали в книге приказов по Дому пионеров в 1937 г. Он был его директором. По совету директора центра документации новейшей истории Г. А. Казариновой юнкоры просмотрели личные листки по учёту кадров первых директоров детского учреждения. И была обнаружена запись о том, что в июне 1929 г. Г. Малахов был назначен инструктором окружкома комсомола и заведующим Домом деткомдвижения.
Но есть ли связь между Домом пионеров и Домом деткомдвижения? Оказывается, есть. В декабре 1998 г. я разыскала сына Г. И. Малахова, который ознакомил меня с сохранившимися документами отца. В протоколе заседания бюро Ярославского горкома ВЛКСМ от 2 февраля 1931 года записано, что Г. И. Малахов утверждён заведующим Домом пионеров. Таким образом, на основании документальных источников мы пришли к выводу, что годом рождения городского центра внешкольной работы является июнь 1929 года.
Восстановленная история старейшего в Ярославле внешкольного учреждения может быть использована педагогами для ознакомления ребят с летописью их учреждения. В дальнейшем предстоит изучить деятельность Дома деткомдвижения – Дома пионеров – Дворца пионеров и октябрят до начала Великой Отечественной войны и Дворца пионеров и октябрят – Дворца пионеров и школьников – городского центра внешкольной работы в послевоенный период.
Наталья Маторжина. «Городские новости», 12 января 2000 г.
