Хотя и был Варначев коренным деревенским жителем, в сельское хозяйство он попал... из города. До этого успел окончить Чебаковское педучилище, Рыбинский авиационный техникум, трудился на Рыбинском заводе дорожных машин. После службы в армии перебрался поближе к родным. Поработал на Ярославском моторном, затем на ЯЗТА. И лишь в 1955м, после выхода постановления партии и правительства о направлении на село тридцати тысяч молодых организаторов производства, отправился Варначев «на укрепление» деревни.
В Ярославле тогдашний предоблисполкома Нечипоренко, тепло напутствуя «тридцатитысячников», пригрозил судом за срыв плана хлебозаготовок и необеспечение сохранности поголовья скота.
– Отлично помню свой приезд в первый в моей жизни колхоз, который на меня «повесили», – имени Молотова, – рассказывает Анатолий Иванович. – Никогда не забуду и то, как пожилые женщины плакали, жалея меня. Колхоз мало что давал его членам. Хотя горбатиться людям приходилось дай бог. Выживали в основном за счет домашней скотины и приусадебных участков.
В первый же день председательствования Варначев обошел границы хозяйства. Оказалось, что леса на его территории было больше, чем пашни. Молодой руководитель смекнул, что параллельно с сельхозпроизводством можно развивать и побочную деятельность. Выбил фонды, привез из Данилова пилораму, благодаря которой в колхозе начался строительный бум. Председатель дисциплину держать умел, но и себя не жалел: раньше десяти вечера домой не приходил, позже четырех утра не вставал.
Хлебопоставки – дело святое. Но пока люди на трудодни зерно не получат, семена на сев не заложат, отправку хлеба в город беспартийный Варначев всячески «саботировал».
Пошли слухи по деревням: дескать, Варначев «за народ». А раз так, то и работать стали лучше. Занялись всерьез льном. У хозяйства и у колхозников появились деньги. Соседи это видели невооруженным глазом: в Столбищах соломенные крыши начали заменять драночными.
Надои выросли до 3800 килограммов от коровы – второе место в районе. Решили построить клуб с условием: бревна заготавливать на молодежных воскресниках. Участвовал в заготовках и сам Варначев, поскольку в то время был еще холостяком и вместе со всеми ходил на гулянья.
В 1959 году Варначев стал председателем трех объединенных хозяйств, получивших название «Свобода». Центральная усадьба как раз и есть деревня Столбищи.
Мы прогулялись с Анатолием Ивановичем по деревне, которая была при Варначеве по-строена заново в чистом поле, примерно в полукилометре от старых Столбищ.
– Еще не было ни одного дома, а мы уже проводили водопровод, канализацию. Потом ко всему этому «привязали» дет-сад, магазин, баню, школу...
Куда бы мы с Варначевым ни заглянули – в контору «Свободы», на ферму, в местную котельную, везде его радушно встречали. На ферме мужики мастерили стойки для телят. Варначев со знанием дела перекинулся с ними парой фраз. И с проезжавшим мимо трактористом нашлось о чем поговорить. Все Анатолию Ивановичу здесь родное, с каждым «объектом» какое-то воспоминание связано. Остановились возле громадного ангара.
– В семидесятые, помню, небывалый урожай картошки уродился, а машины из города не едут. Я отбил телеграмму Брежневу. Грузовиков видимо-невидимо понаехало, а у нас транспортер сломался, – смеется он.
Зашли в животноводческое помещение. И вновь нахлынули на него воспоминания:
– Наши бычки шли на мясокомбинат как по конвейеру. Упитанные – за 400 кило, ухоженные. Для мясокомбината праздник был, когда со «Свободы» поступали бычки. За последние 22 года моей работы председателем «Свободы» ни один бычок не был сдан без передержки до 18 – 20-месячного возраста.
– Только вот у покупателей праздники редкостью были. Не будете же вы отрицать, что молоко в Ярославле приходилось «ловить», за мясом вообще горожане в Москву ездили. Сегодня же в любом продмаге всегда все есть...
– Но где это «все» выращено? Шеи свернули, оглядываясь на Запад, ожидая оттуда импортную говядину и свинину, а у себя в России на корню угробили собственное производство мяса. Это факт, что сейчас мы обеспечены собст-венным продовольствием всего на 40 процентов. Жизнеспособных хозяйств в стране становится все меньше. И пока еще полностью не исчезли в селениях электрические провода, пока еще сохранились островки человеческой жизни, нужно немедленно принимать меры. Хозяйств, преодолевших все гримасы рынка, осталось немного, и большой погоды они не делают. Надо срочно развивать на селе, примерно на половине пространства России, настоящий малый крестьян-ский бизнес. Нынешние реалии: катастрофически не хватает сельхозмашин, и купить их не на что. Поэтому нужно повсеместно проявлять истинную крестьянскую смекалку, чтобы выходить из положения.
– Так что, по-вашему, надо возобновить производство конных косилок и граблей?
– А почему бы и нет? Лично у меня сердце кровью обливается, когда вижу, как едет с клочком сена мощный трактор, бесцельно расходуя десятки литров горючего. Лошадь в деревне – то, что надо. Она меньше уплотняет пашню, устраняет зависимость от дорогого горючего. Конные косилки и грабли гарантированно будут приобретать не только крестьян-ские хозяйства и фермеры, но и для личного подсобного хозяйства.
Именно в таких небольших хозяйствах, считает Варначев, организованных в покинутых деревнях, где еще не заросли окончательно лесом луга и паст-бища, надо заготавливать сено по старинной технологии с обязательной укладкой на подставку в большие копны. Анатолий Иванович во время короткой экскурсии в огород показал действующую «модель» такой копны, душистым сеном из которой он кормит собственных овец. Показывая свои владения – домашнюю баню, ванную, просторные кухню и веранду, гараж, сеновал, он постоянно возвращался все к той же теме – выращиванию животных на мясо в небольших малозатратных хозяйствах.
– В результате всех безумных специализаций и интеграций на центральных усадьбах скопились громадные стада, летом животные ходят голод-ные, если им не подвезти зеленый корм, а подвозить его нередко просто не на чем, – горячится Варначев. – А в то же время обширные пастбища ждут не дождутся жвачных животных, которые по законам природы должны естественным образом «убирать» на них даровой подножный корм.
– Трудно себе представить, Анатолий Иванович, что по-опустивший руки сельский люд вдруг кинется выполнять ваши пропущенные через личный хозяйственный опыт рекомендации.
– Я написал Грызлову и Миронову, предложил изыскать миллионов десять для создания хотя бы трех экспериментальных хозяйств, чтобы практически воплотить мои предложения по откорму скота, получению высококачественных удобрений и выращиванию на их основе высоких урожаев зерновых, и я уверен: если такие хозяйства будут созданы, многое из того, что я рекомендую для возрождения крестьянства, обретет реальные и абсолютно предсказуемые черты. Пришло время всем гражданам России, в том числе чиновникам, законодателям, правительству, вспомнить, что государство сильно селом, а оно у нас неумолимо исчезает.
Нынешний руководитель СПК «Свобода» Николай Соколов внимательно ознакомился с предложениями своего предшественника и согласен на размещение таких мелких ферм на территории сельхозкооператива «Свобода». Так что одно хозяйство уже готово к варначевскому эксперименту.
Валерий ПРОХОРОВ.