В этом году около 180 детей провели часть своих каникул в летнем загородном образовательном лагере Провинциального колледжа. Это были ученики колледжа, а также победители городских и областных олимпиад и участники научной программы для школьников «Открытие».
Многих поначалу испугало слово «образовательный». Но выяснилось, что занятия будут проходить не по школьной схеме (алгебра, химия, экономика и т. д.), а по специальным дисциплинам. К примеру, в прошлом году программа лагеря была посвящена экологии, а в этом году, помимо психологических тренингов на знакомство и лекций по истории культуры, проводились занятия по практической журналистике и ее истории. В итоге каждая из 8 групп должна была создать свою газету.
Ярким впечатлением стал поход на байдарках. Встав рано утром и получив сухой паек, мы пошли на берег Которосли. Опытные инструкторы объяснили правила безопасности и, когда на детей были надеты спасательные жилеты, на воду была спущена первая байдарка. Пройдя против течения около полутора часов, мы сделали привал и развели костер. Загорали, играли в волейбол и футбол, пели песни под гитару. К ужину вернулись в лагерь очень усталые, но довольные, ибо для многих этот поход стал первым в жизни. В течение смены успели совершить такое путешествие все группы.
По вечерам в лагере проводились разнообразные игры, спортивные мероприятия. Как попасть в этот, не похожий на другие, лагерь? Просто так туда путевку не купишь. Ребенок должен быть одарен в определенной области наук, или, проходив год на занятия по программе «Открытие», написать исследовательскую работу.
* * *
Я в лагеря ездил с начала семидесятых раза два – три. Там было здорово, особенно в старших отрядах, но! – только в промежутках, когда нас не строили рядами. Хотя в одном лагере было такое, что даже вожатые были с детьми заодно. Директор там был в двух ипостасях – или злой, или пьяный, в пропорции один к трем. Придя в сознание, он ходил по вверенной ему территории и зорко следил, чтобы исполнялись все организационные мероприятия. А мы, человек десять из старшего отряда, сидели, к примеру, с вожатой и баянистом в беседке посреди лагеря и наяривали дворовые песни. Если директор выныривал из-за березы, баянист резко менял тему и хор, сделав грудь колесом, с воодушевлением тянул «Взвейтесь кострами». Директор шипел сквозь зубы, а что он мог сделать? Мы же вели себя по плану воспитательной работы – пели патриотические песни. Единственная, кстати, ситуация, когда подобное исполнялось нами добровольно. До сих пор ненавижу песню «Бескозырки белые», потому что она была нашей отрядной. Это было в другом лагере, с трезвым директором. Воспитателем у нас, четырнадцатилетних, была бабуля, учителка начальных классов. Дай ей волю – она бы нас на горшок водила коллективно. А так мы ходили строем только на линейку, в столовую и обратно – всего-то десять раз в день. И каждый раз пели про пионеров смелых. Или читали дебильную речевку. Г. Менькову, который письмо в «Северный» написал, этой музыки и казенного патриотизма не хватает, видимо, оттого, что он очень давно был ребенком и страсть как хочет строем походить, ать-два! Отсюда же иллюзия, что в совковых лагерях не было мата или сигарет. Все было, уважаемый, просто никто это не демонстрировал. Меня именно в пионерлагере научили курить. Кстати, пионервожатые во всех лагерях, где я был, по большей части были в здравом уме и не особенно пыжились на комсомольско-пионерские темы. Но всегда находились два – три орла со взором горящим, которые все толковали про преданность идеалам. Сейчас я понимаю – люди карьеру делали.
Андрон СЕРГЕЕВ.