Грустная сказка с юридическим уклоном

Кто в нежном детском возрасте не обожал кататься с горок? Вот и трёхлетний Даня Козин до страсти любил всякие горки-лазилки, а теперь он их боится. Мальчик стал бояться и темноты, чего за ним никогда не замечали, потерял аппетит. Встревоженные родители обратились к детскому психологу,.. а ещё – в областной суд, на днях он будет рассматривать это дело.

А началась эта невесёлая история с того, что в апрельский денёк мама с Даней отправились погулять в парк на пересечении Московского проспекта и улицы Павлова, бывший парк НПЗ, ныне – часть паркового хозяйства МУП «Городской парк культуры и отдыха». Маме с ребёнком до хозяев-собственников дела, само собой, не было, гораздо интереснее звучало название аттракциона: «Сказочное королевство». Всего за тридцать рублей мальчика пустили в сказку, но, увы, оказалась она не весёлой, а страшной. Даня забрался на горку, спуск с которой, как это сейчас модно, закрывала пластиковая труба-тоннель. Мама не успела подойти, чтобы взглянуть, что там внутри делает ребёнок, а он уже выехал к подножию горки сам с криком и в слезах.

Женщина пыталась утихомирить ребёнка, мало ли что бывает, детские слёзы – дело обычное, но мальчик не успокаивался. По звонку приехал отец. Поменяв билеты на абонемент, раз уж прогулка испорчена, может быть, потом погуляем, родители повезли Даню к врачам проверить, что случилось.

Травматологи первую помощь оказали, но окончательный диагноз не поставили, ждали результатов рентгено­скопии. На следующий день, 19 апреля 2010 года, вердикт медиков был вынесен и прозвучал как гром среди ясного неба: «перелом большой берцовой кости»!

Расстроенные родители и бабушка мальчика рассудили, что когда дети получают травмы такой степени тяжести на обычных аттракционах, это требует правовой оценки и возмещения ущерба.

– Владельца парка пришлось искать три дня, по­очерёдно в Красноперекоп­ской, Фрунзенской и Киров­ской районных администрациях, – рассказывает бабушка Дани Валентина Смирнова. – Заместитель директора городского парка Николай Коршунов предложил написать заявление о случившемся. Любезно пояснил, что у его предприятия заключён договор с крупной страховой компанией. Хотя, как нам сказал Коршунов, подобная неприятность случилась впервые, ничто не мешает обратиться к профессионалам. Правда, при приёме заявления он предупредил, что 5 апреля, меньше чем за две недели до инцидента, в парке работала комиссия. Технологи и инженеры горпарка обследовали аттракционы и убедились в полной их безопасности.

Разумеется, на «посторонние» разговоры о комиссии расстроенные родители и бабушка не обратили должного внимания и по совету вежливого замдиректора связались с агентом страховой компании.

– Делу был дан официальный ход с заполнением бланков, проверкой медицинской карточки, выдачей пострадавшим банковской карты, составлением договора, – уточняет Смирнова. – Документы по страховому случаю ушли в Москву, ничто не предвещало проблем, и вдруг – полный отказ!

Удивлению пострадавшей семьи не было предела. Ребёнок ломает ногу в специально отведённом для детских прогулок месте в тот момент, когда наблюдать за ним было крайне затруднительно – и всё в порядке? Это не страховой случай? Но почему?

– А потому, что горпарк... ответственности за случившееся на себя не берёт, – пояснили страховщики.

Объясняя твёрдую позицию организаторов детского отдыха в деле защиты «чести мундира», Сергей Коршунов поступил просто: выразил глубокое сомнение в том, что малыш вообще сломал ногу в их парке.

– Это надо ещё доказать, – резюмировал замдиректора.

Позже позиция о «недоказанности» была подтверждена и в письме в областной суд.

Валентина Смирнова, бабушка Дани, и его мать Елена Смирнова обратилась в Заволжский районный суд.

– К тому времени лечение ребёнка обошлось уже почти в 10 тысяч, – говорит мама мальчика. – Мы считали, что имеем право и на возмещение морального ущерба.

Ровно через девять месяцев после того, как ребёнку был поставлен страшный ди­агноз, суд вынес решение: отказать в иске по всем пунктам. Представители горпарка заявили, что ребёнок пострадал где-то в другом месте, а билеты на аттракцион «Сказочное королевство» родители где-то нашли(!). Работники парка показали, что не видели маму с сыном – территория парка большая, только минут за 15 – 20 обойдёшь.

По версии работников парка, мать Дани, чтобы неопровержимо доказать свою правоту, должна была засечь время происшествия, немедленно вызвать «скорую» и звать на помощь.

Не знаю, как вы, уважаемый читатель, но я, будь я женат на женщине, способной засекать время с плачущим от боли ребёнком на коленях, скорее всего, попытался бы развестись. Если же каждая мамочка, у которой заплакал трёхлетний малыш, начнёт немедленно кричать во всё горло и вызывать карету «скорой», то, пожалуй, ни машин, ни врачей не хватит.

Собирая мнения об этом деле, я выслушал много разного. Кто-то обвинял мамочку, не умеющую следить за ребёнком. Кто-то говорил, что судиться в таких обстоятель­ствах неэтично. Кто-то поносил последними словами суды, кто-то страховщиков, кто-то муниципальных служащих. А я думал: это, наверное, очень больно – ломать берцовую кость, если тебе всего три года. И о том, что раньше в судах существовал негласный принцип, сам с ним сталкивался – дело о пострадавшем ребёнке рассматривалось в пользу ребёнка. Доказательства, бумаги, моральный облик истцов и ответчиков имели второстепенное значение просто потому, что ребёнок маленький.

Приближается дата рассмотрения дела в областном суде. Он примет решение в соответствии с законодатель­ством. Но каким бы ни было это решение, неприятный осадок на душе всё-таки останется...