Евгений Гузанов, директор областного архива:
– Я считаю, мораторий на смертную казнь ошибкой.
– Такое мнение как-то связано с вашей работой? Вы ведь историк и вам лучше чем кому-либо известны тёмные и кровавые подробности нашей истории? Наш народ без плахи и пули не может?
– Я не имею права комментировать в таком ключе, информация, с которой я работаю – не для распространения. Я сужу не как историк, а как простой обыватель. Глубоко сомневаюсь, что преступники в местах лишения свободы своей работой полностью возмещают нанесённый ими ущерб. Государство кормит их...
– А за что следовало бы казнить? Как в Иране – за наркоторговлю, за серийные убийства? Или список «смертных грехов» шире?
– Насчёт «шире» – не уверен, а за названные вами преступления смертный приговор выносить было бы разумно. Но всё-таки важнее и весомее не моё мнение, а мнение правоохранительных органов.
Марина Кокуева, майор милиции, заместитель начальника отдела информации и общественных связей УВД ЯО:
– Исследования специалистов в этой области показали, что применение смертной казни никак не влияет на рост (или снижение) числа тяжких преступлений, и, следовательно, применение смертной казни теряет всякий смысл. Более эффективной мерой оздоровления общества было бы совершенствование системы применения уголовных наказаний.
Сергей Терех, депутат муниципалитета, директор школы № 90:
– В ряде случаев я всё-таки за смертную казнь. Убийства и вообще преступления, совершённые с особой жестокостью, изнасилования, расчленения, о которых мы, к сожалению, так часто слышим, – всё это заслуживает смертной кары.
– Хотелось бы аргументов... Европа как-то обходиться без смертной казни. А США, наоборот, широко её практикуют... На кого же нам «равняться»?
– «Равняться» нам надо на себя. Россия исторически гораздо ближе к восточной деспотии, чем к западной демократии. Христианский, православный менталитет народа складывался веками, и я думаю, что наш народ смертной казнью не удивишь.
Павел Фадеичев, представитель движения «Молодая Гвардия»:
– Мораторий на смертную казнь в России должен продолжать действовать. В истории нашей страны было множество таких моментов, когда люди попадали на скамью подсудимых, им выносили смертный приговор, а спустя годы выяснялось, что погибли невиновные. Возможно в Уголовном кодексе и должно быть оговорена такая возможность высшей меры наказания, но мораторий в современных условиях должен продолжать действовать.
Лидия Сковородкина, ответственный секретарь областной комиссии по восстановлению прав жертв политических репрессий:
– Я против смертной казни. Человек всегда остается человеком – то он руководствуется жалостью, то гневом... Не человеку судить – лишать кого-то жизни или миловать. Нет абсолютно никакой гарантии, что суд присяжных вынесет справедливый приговор. Я понимаю, что сегодня появились буквально нелюди, заслуживающие самой суровой участи. В первую очередь я говорю о так называемых взрослых, творящих насилие над детьми. И всё же... Россия видела уже столько смертей... Я боюсь, что приняв за норму смертные приговоры, мы можем очень-очень далеко зайти...
Наташа Иванова, медсестра:
– Очень сложный вопрос. С одной стороны, использовать такой метод не по-человечески. С другой – столько преступников, совершивших такие злодеяния, за которые можно согласиться со смертной казнью. Те же серийные убийцы, террористы, те, кто заполонил страну наркотиками. Самая я больше склонюсь ко второму варианту. Если наказание будет достаточно суровое, то, возможно, другие, прежде чем что-то совершить, десять раз подумают. Однако в любом случае, прежде чем вершить суд, каждый случай необходимо рассматривать отдельно и принимать во внимание все обстоятельства, факторы.
Евгения Серова, финансовый менеджер:
– На мой взгляд, применять смертную казнь в нашей стране можно будет только тогда, когда система правосудия станет совершенней. Когда у нас не окажется чудовищных случаев осуждения невиновных людей. Пока же об этом и речи быть не может. Хотя я признаю, что есть такие преступления, за которые смертная казнь будет равноценным наказанием за деяния. Я имею в виду серийные убийства, изнасилования, за порабощение детей в сексуальное рабство.
Илья Ерёмин, студент:
– Я против этой меры наказания. Во-первых, наличие смертной казни никого не остановит, преступников не станет меньше. Преступность останавливает не жестокость наказания, а его неотвратимость. В нашей стране с этим пока ещё очень и очень неважно. Во-вторых, о справедливости правосудия по миру давно ходят анекдоты. Ведь правосудие вершат люди, а они могут ошибаться. А в-третьих, я против принципа «око за око, зуб за зуб». Бог дал – Бог взял, не нам решать.
Евгений АВЕНИР и Татьяна ЖДАНОВА.