Худшие подозрения, по-явившиеся у внимательного телезрителя в начале недели, благополучно подтвердились в ее конце. Возникали по разным поводам ситуации «делания». «Как делался Московский университет» – это в глубоко ночное время или в парадно-формальных новостных сюжетах проскальзывало, вызывая зависть к той дремучей России, в которой 250 лет назад государственные чиновники понимали значение государственной же ответственности за образование и науку. «Как делалась театральная политика» – об этом, тоже после полуночи, рассказывал в цикле «Предлагаемые обстоятельства» идеолог мхатовских преобразований критик А. Смелянский, трепетно поглаживавший барьер особой ложи, где какие только вожди не сиживали.
Потом, правда в удобное, субботнее дневное время, можно было увидеть, с каким вкусом топчутся ноги русского автора программы «В поисках приключений» по португальскому винограду, с какой ответственностью отбирают винные пробки португальские же работницы, способные увидеть едва заметные дефекты среди прыгающих на конвейере цилиндриков. Разумеется, и посадка голубой елки на даче у актера Лаврова, изумившего биолога Лобкова тем, что когда-то (явно едва ли не до рождения журналиста) играл «менеджера среднего звена» Молчалина, и редкостные озарения студентов двух московских университетов в «100 к одному» (с чудным откровением о том, что старшекласснику, по мнению прохожих, родители могут разрешить курить, выпивать и не ночевать дома), наконец, очередные «Очумелые ручки», неизменно сопровождавшие посещение благоустроенной квартиры семьи актера Ширвиндта (о, этот ужас советского дефицита, когда из ничего или отбросов люди все еще пытаются мастерить нечто!), – это были фрагменты картинки под названием «как это делается».
Апофеозом «делания» чего-то из ничего стала полуночная, с субботы на воскресенье, трансляция вручения кинематографической премии «Золотой орел» (напомню, у нас года три назад появилась Академия кинематографических искусств и наук, хотя, признаюсь, мой искусствоведческий опыт не позволяет расшифровать, какие это – во множественном числе – существуют искусства, если сам кинематограф и есть отдельное искусство, и какие такие «науки» существуют, хотя за достижения в них пока еще никого не награждают). Президент этой, уверенно утвердившейся, как казалось недавно, на костях прежней кинопремии, «Ники», Н. Михалков пел своим узнаваемо-сиплым голосом с казачьим хором, увенчивал чем только в мире не награжденного Ф. Копполу и – уже вместе с Копполой, припасенным для наиболее значимой награды, – презентовал последнего «Орла» сделанной на его же студии картине «72 метра». Церемония сбывшихся ожиданий, о конкретных итогах которой можно прочесть в любой газете и узнать из телевизионных или радиопрограмм, меня задела двумя своими особенно-стями.
Первая касается организации: фильмы – претенденты на высшую награду представлялись ерническим рэпом, который произносили одетый «по форме» Н. Фоменко и одетые вопреки всеобщей парадности и пафосности двое мальчиков с гитарами из активно продвигаемой новой группы «Уматурман». Жанровая нестыковка постсоветского «пофигизма» и глубоко советской стилистики не только в поведении и речах, но и в отборе награждавшегося материала была налицо.
А вот вторая особенность – это урок зрителям, в том числе телевизионным. Теперь, если понадобится спрогнозировать итоги следующего подобного награждения, достаточно посмотреть телепрограммы за истекший год (новость кинопроката – свежие фильмы сдают на ТВ практически параллельно с началом их показа в кинотеатрах) и вспомнить, какие из работ вызвали наибольшую критику. Вот те и наградят.
Считаю своим личным профессиональным достижением то, что лучшим телесериалом был признан «Участок», а лучшим «сериальным» актером – С. Безруков, который в принципе человек несомненно талантливый, но, к сожалению, недостаточно разборчивый. Наградили телепродукцию, которая отличалась банальностью, художественной примитивностью, а актер (взгляд с поволокой, длинные психологические паузы) – напомню свое мнение годичной давности – был в деревенской бытовой обстановке куда менее органичен, чем его весьма породистый пес-партнер. Зато – продукция Первого канала, которая по определению должна была быть вознаграждена! Если бы еще и тотализатор вроде футбольного открыли – вот был бы простор для беспроигрышных прог-нозов.
Но была в теленеделе та особая интрига, которая подталкивает к прогнозам не только телевизионным, но и социальным. То ли смущенный не-адекватностью сделанного и получаемого, то ли искренне обрадованный, Безруков, принимая премию за роль сельского участкового, откровенно высказался: «В прошлом году мой бандит из «Бригады» проиграл, в этом – сельский милиционер победил». Казалось бы, можно порадоваться хотя бы идеологическому, если не художественному результату.
Не получается, однако. Ибо прямо и беззастенчиво в ежедневном рекламном ролике нам заранее объявили, мол, «такую «Бригаду» вы еще не видели». И с понедельника начали показывать фильм с издевательским названием «Парни из стали»: милейший тренер-боксер с внешностью нашего лысого и усатого Чиндяйкина под «их» Марлона Брандо в «Крестном отце», и один из воспитанников – из числа тех, кто от безнадежности становятся бандитами, – по кличке Джеки (и сам Джеки Чан по всем каналам и во всех ракурсах), и начальные кадры с видами на заводской стале-плавильный цех... Где-то мы такое уже видели, не в фильмах ли и спектаклях 70-х годов на «производственную тему»? И вот уже создан сериал не про то, как закалялась, а про то, как разлагалась сталь. Тоже, между прочим, в том русле, о котором было сказано вначале. «Как это делается» – как персонажи становятся убийцами, как перешагивают они через свой (собственными руками сотворенный, разумеется) первый труп, как вступают в сговор с милицией, как, наконец, раскрепощаются актеры, показывая новый, жестокий и пригодный для употребления облик.
И хотя сценарий шит белыми нитками, съемки часто небрежны, а актеры в основном однокрасочны, не удивлюсь, если при очередном награждении и новая лента «про это» получит награду. Впрочем, какие герои, такие и награды.
//Татьяна ЗЛОТНИКОВА, доктор искусствоведения.