Симфония свободного духа

Будущий композитор родился в Ярославле в семье учёного-астронома Михаила Васильевича Ляпунова. После смерти отца, когда Сергею было 11 лет, он с матерью и двумя братьями переехал в Нижний Новгород. Здесь начались его серьёзные занятия музыкой в классах Русского музыкального общества. В 14 лет Сергей уже сочинял музыку и выступал в концертах, а в 1878 году талантливый юноша по рекомендации Н. Г. Рубинштейна поступил в Московскую консерваторию. Он обучался у лучших музыкальных педагогов своего времени – С. Танеева, К. Клиндворта, П. Пабста, Д. В. Разумовского.
После окончания консерватории он познакомился с М. А. Балакиревым и по его предложению переехал в Санкт-Петербург. Это была, вероятно, самая важная, судьбоносная встреча, открывшая перед Ляпуновым двери именно в тот музыкальный мир, который был созвучен его душе. Под влиянием главы «Могучей кучки» Сергей Михайлович написал свою первую симфонию.
Карьера молодого музыканта складывалась неплохо: на жизнь он зарабатывал преподаванием музыки, некоторое время служил чиновником особых поручений в Государственном контроле, а в 1893 году по заданию Русского географического общества объехал с экспедицией по сбору народных песен Вологодскую, Вят­скую, Костромскую, Ярослав­скую губернии. Итогом летнего путешествия по сёлам и деревням центра России стало издание сборника «Песни русского народа».
В 1894 году по рекомендации М. А. Балакирева он стал помощником управляющего Придворной певческой капеллы. И где бы он ни работал, чем бы ни занимался, много времени посвящал изучению трудов по истории церковной музыки, исследованиям древнерусского нотного материала духовного пения. Именно эта часть его деятельности долгое время оставалась закрытой и неоценённой – в советское время на занятия церковной музыкой был наложен запрет. Теперь, опираясь на факты его творческой биографии, можно утверждать, что Ляпунов был одним из немногих композиторов-подвижников, занимающихся развитием хорового и регентского дела в России.
В годы своей преподавательской деятельности в Петербургской, а затем в Петро­градской консерватории, он выступал за создание кафедры русской церковной музыки, полагая обязательным знакомство с ней будущих музыкантов и композиторов. Настойчивость и убедительность Ляпунова были так сильны, что в 1921 году эта его идея осуществилась, и он был назначен руководителем первого класса по изучению русского церковного пения. Главной целью композитора было создание условий и атмосферы для появления новых произведений, написанных на основе изучения многовековых русских певческих традиций. Но образцы новой духовной музыки так и не появились, объявленная война с религией сделала это совершенно невозможным.
Прошлое не любит сослагательного наклонения, но, возможно, сложись бы наша история иначе, и композитор-просветитель Ляпунов занял бы в ней место основателя новой волны русской церковной музыки. «Идеологически вредное» увлечение древнерусскими церковными распевами не могло остаться для композитора безнаказанным. И судьба послала ему испытание на прочность.
В 1919 году Сергея Михайловича избрали старостой консерваторской Рождественской церкви. Он с большим желанием приступил к этой работе, словно не понимая нового положения дел, и не желая видеть реальной угрозы.
25 февраля 1922 года, на третий день после принятия декрета ВЦИК об изъятии церковных ценностей, в консерваторию явились представители «воинствующих безбожников». Староста Ляпунов отказался выдать им ключи от храма. Ценности, конечно, были изъяты, а на строптивого профессора консерватории завели уголовное дело. Вместе с ним арестовали настоятеля Рождественской церкви священника Толстопятова. Оба они попали в «Дело петроградских церковников», по которому в качестве обвиняемых проходили 96 человек.
Членами трибунала показательного процесса состояли бывшие 22-летние студенты и судовой механик. По свидетельству очевидцев, Ляпунов обвинялся не только в том, что не дал ключи, но и «агитировал» – призывал «кару Божью» на головы членов комиссии. В отделе рукописей Российской национальной библиотеки хранится партитура гимна «Богородице, Дево, радуйся», написанная им прямо в зале суда, о чём свидетельствует личная подпись композитора – «Сочинено во время заседания Рев­трибунала. С. Ляпунов». Вот подлинная свобода духа, которая никак не зависит от внешних обстоятельств!
Процесс длился два месяца. В последнем слове Ляпунов сказал: «Меня знает не только Европа, но и Америка, так что, кто я – мне говорить не приходится. Протокол акта об изъятии не подписал из прин­ципа, ключей от храма не выдал, так как имел на то право. С постановлением трибунала буду согласен».
Из 96 подследственных
10 были приговорены к расстрелу, многие получили сроки от 6 месяцев до 5 лет. Ляпунова осудили на шесть месяцев лишения свободы условно. Почему для него выбрали такую «мягкую» меру наказания – сказать трудно. Но и этой меры хватило, чтобы его концертная и преподавательская деятельность были завершены. Запрещено было исполнять и его произведения. Большая семья Сергея Михайловича попала в бед­ственное положение, и в 1923 году он вынужден был уехать за границу, чтобы там сольными концертами зарабатывать на жизнь.
В Париже бывший профессор консерватории руководил музыкальной школой для эми­грантов, выступал как дирижёр. Скоропостижная смерть настигла Ляпунова в 1924 году, оставив композитора на чужбине, на парижском кладбище, которое тогда давало последний приют многим русским интеллигентам.
Проводя экскурсию по Ярославлю, добросовестный экскурсовод вспомнит фамилию композитора Ляпунова у здания управления Северной железной дороги на Волжской набережной. В Училище жен­ского духовного ведомства, которое здесь прежде располагалось, Сергей Михайлович останавливался во время своих приездов в родной город. Рассказ о нём будет краток: «Русский композитор, ученик и друг создателя «Могучей кучки», композитора М. Балакирева». А за этой фразой – необыкновенная судьба обыкновенного русского интеллигента, размышления над которой помогают осмыслению нашей парадоксальной и горькой истории