Леонид – алиментщик. Никто, кроме судебных исполнителей, уже не помнит сумму его долга детям от одного из прежних браков. Дети давно взрослые и в материальной помощи отца не нуждаются. Но мать пошла на принцип. Стала требовать выплаты причитающейся суммы не через гражданский иск, как это обычно делается, а посредством возбуждения уголовного дела. Приставы хотели описать имущество Леонида на требуемые несколько тысяч рублей, но у должника не оказалось ничего, кроме вещей личного пользования. Богатая библиотека, два компьютера (хоть один из них и «дохлый», но все же), мебель, как выяснилось, принадлежат его нынешней гражданской жене Альбине, от которой у него есть к тому же четырехлетний сын Санька. А маленьких детей при материальных взысканиях обижать нельзя.
Больше всего возмущало судебных приставов то, что Леонид несколько лет формально нигде не работал. В этом усматривался злой умысел – специально, мол, так делает, чтобы нельзя было наложить взыскание на его официальную зарплату.
Решили Леонида трудоустроить. В июне 2001 года состоялся суд, приговоривший его к году исправработ с вычетом 5 процентов заработка в доход государства (сколько предполагалось изымать в счет долга по алиментам, о том приговор умалчивал; вероятно, вскоре могло последовать еще одно судебное решение уже на эту тему). В советские годы такая мера наказания называлась в просторечье «химией». Осужденных отправляли трудиться под надзором властей на какое-нибудь вредное производство, где вольные граждане работать не любили, берегли здоровье. Нынче времена другие – свобода. Леонид был вправе трудоустроиться, куда его душа желает...
Душа не то чтобы не желала. Но заедала текучка, надо было выполнять на своем домашнем компьютере давние заказы, искать новые, чтобы всегда иметь гарантированный кусок хлеба и стакан водки. Конечно, Леонид не отказался бы и устроиться куда-нибудь официально, но чтобы или тамошнее жалованье давало те же гарантии, или было бы достаточно свободного времени для приработка.
Такой работы все не находилось. Ходить отмечаться к инспекторам уголовно-исполнительной системы, которым поручено приведение приговора суда в исполнение, при таком раскладе было стыдно. А тут еще очень важные деловые переговоры завершились как-то слишком поздно, домой добираться пришлось пешком, а не на автобусе. Милиционерам из патрульной машины сначала не понравилась походка Леонида, а при ближайшем его освидетельствовании еще и источаемый им запах. Заночевать пришлось в медвытрезвителе. Об этом немедленно было доложено куда следует. В феврале 2002 года инспектора УИС направили представление в районный суд о замене исправработ на лишение свободы из расчета 1 день лишения вместо 3 дней добровольного труда.
Получение повестки Леонид не афишировал среди своих друзей. Поэтому его «посадка» для них, среди которых были и заказчики «шабашек», и посредники в поиске оных, была не только по-человечески огорчительна, но и сбивала с ритма их деловую жизнь. Однако узнали друзья об этом неприятном событии лишь через неделю после внезапного исчезновения. Как Леонида искали по моргам, больницам, дальним городам и любовницам, а потом «вытаскивали» из тюрьмы (в ожидании этапа для отправки на «зону» наш герой томился в «Коровниках»), рассказано в упомянутой корреспонденции «Человек исчез».
35 дней тюремного заточения в корне перевернули мировоззрение Леонида. Больше всего его поразило то, что в «коровницкой» библиотеке нет трудов самого знаменитого сидельца всех времен и народов – Александра Исаевича Солженицына. По выходе на волю он немедленно собрался написать ему об этом в личном письме. Не успел. Потому что в камере, где он сидел, все это время находились рядом с ним «такие замечательные ребята, севшие в тюрьму случайно, по недоразумению или по злому оговору». Им всем нужно было немедленно помочь. Леонид посетил их родственников и друзей, беседовал с адвокатами. От требований своих друзей заняться собственной судьбой отмахивался – успею. Тоже не успел. В начале мая было много выходных, и тратить дни на поиски работы представлялось бесперспективным. Отдохнули с женой на даче, засадили огород... К инспекторам УИС с покаянной головой он ни разу не зашел. На это особо упирала на следующем суде 28 мая (после отмены первоначального постановления районного суда дело было направлено решением суда областного на повторное рассмотрение в нижестоящую инстанцию) представитель обвиняющей стороны.
Последнюю неделю перед судом Леонид лихорадочно бегал все же в поисках работы. Но предсказать результат несложно. Перед заседанием он поссорился почти со всеми друзьями, кто его недавно «вытаскивал» из заточения. Сложно сказать, был ли в этом какой-то умысел. Однако в предыдущей публикации мы отмечали тот поразительный факт, что в тюрьме нашему герою понравилось: искренние товарищеские отношения с сокамерниками (их не связывают меркантильные деловые отношения!), полноценный сон, здоровое питание, отсутствие забот о хлебе насущном.
Единственному, с кем не поссорился (Виктору) Леонид выговаривал:
– Зачем ты все это устроил?! Отсидел бы я и вышел, как ни в чем не бывало...
Когда готовился к очередной посадке (в приговоре повторного суда он ни секунды не сомневался), высказал мечту закончить сбор материала для современного лагерного романа. Что-то с философскими обобщениями, в духе Солженицына.
Виктор все же пришел на суд с праведным стремлением помочь несчастному:
– Первым делом заяви ходатайство о допросе меня в качестве свидетеля!
Леонид этого не сделал. Витька, бросаемый то в жар, то в холод, так и просидел весь день в качестве простого зрителя. Кроме того, Леонид заявил о своем отказе от адвоката. Даже бесплатного! Тем самым по-следнему, все еще желающему помочь ему другу была «отрезана» возможность составления апелляции (это могут делать только участники процесса). Если ее не напишет сам осужденный, то никакого адвоката Виктор в тех же целях привлечь не имеет права. Наконец, Леонид стребовал с друга, усевшегося с ним в зале суда в знак солидарности на одной скамье, честное слово, что тот не будет никак использовать свои связи в целях смягчения условий содержания посаженного в «Коровники», не будет влиять на решение, в какой лагерь его отправят.
– Пусть все будет, как будет!..
Теперь Леонид выйдет на свободу 24 августа. Но свободным от старых и ожидающих его на воле проблем он не станет. Внушительная сумма долга по алиментам так и будет висеть над ним «дамокловым мечом». Судебные приставы продолжат попытки взыскать их, потом снова обозлятся и могут опять потребовать ужесточения наказания. Чем-то все это закончится?
Николай БИКУЛОВ.