И вполне закономерно, что вот уже второй год наши «атомные солдаты» отмечают 4 сентября свой профессиональный праздник – День специалиста по ядерному обеспечению, учреждённый указом Президента РФ 31 мая 2006 года.
В числе тех, кто вместе с учеными-физиками и воинами этого особого подразделения в короткий срок лишил США монополии на атомную бомбу, испытав на Семипалатинском полигоне первое советское ядерное устройство, был и наш земляк, ветеран Государственного Центрального научно-исследовательского испытательного полигона-2 (ГЦНИИП-2) Геннадий Иванов (на снимке).
Но прежде, чем попасть на полигон, ему пришлось пройти всю войну. В июне 1941 года Геннадия Иосифовича – студента последнего курса Ярославского техникума резинотехнической промышленности (позднее химико-механического техникума) направили на трудовой фронт на строительство оборонительных сооружений в Ильинско-Хованское, а через два месяца, когда ему исполнилось 18 лет, вызвали в райвоенкомат и послали в Кострому, куда в августе было эвакуировано Ленинградское Краснознаменное военно-инженерное училище.
После десяти месяцев учёбы Иванов получил специальность инженер-понтонёр (специалист по понтонным переправам).
– В основном, правда, нам преподавали минно-подрывное дело, что и определило мой фронтовой путь, – уточняет Геннадий Иосифович. – В октябре 1942 года в звании лейтенанта я прибыл на Ленинградский фронт.
Все ужасы блокады северной столицы прошёл воин вместе с сапёрами своего взвода из второй бригады специального назначения резерва главного командования. Бывал в штабе резерва в занесённом снегом до второго этажа городе, где в сугробах лежали неубранные окоченевшие трупы ленинградцев. Разминировал проходы через минные поля у Нев-ской Дубровки и вновь ставил заграждения на отбитых у немцев в результате прорыва блокады коридорах от 8 до 11 километров шириной вдоль Ладожской «дороги жизни». И всё это – под обстрелом и бомбёжкой в ночное время, со скудным, почти голодным пайком.
– В 1943 году блокада была прорвана, – вспоминает инженер-подрывник, – и в освобождённых от немцев коридорах буквально за 20 дней была построена сухопутная автомобильная дорога около 40 километров вдоль берега Ладоги. По ней двинулись колонны с продовольствием, боеприпасами, а обратно раненые воины и эвакуированные ленинградцы. Вдоль дороги в Марьино сапёры нашего взвода ставили минные и проволочные заграждения, чтобы связь с Большой землёй вновь не перерезали фашисты. А в феврале 1943 года на Финляндский вокзал прибыл уже первый поезд.
Затем взвод лейтенанта Иванова обеспечивал наступательную операцию под Колпино, снимал мины в районе прорыва и ставил новые заграждения, строил доты и дзоты. Под Красным Бором Геннадий Иосифович получил первое ранение.
Летом 1944 года сапёров перебросили на Карельский перешеек, где они разминировали и взрывали укрепления линии Маннергейма.
Отгремела война, а батальон Иванова ещё два года занимался сплошным разминированием местности на бывшей передовой в районах Ленинградской области Карелии, Эстонии. В мирное время продолжали гибнуть от взрывов мин сапёры-однополчане.
– Земля была так напичкана снарядами и осколками, что миноискатели становились бесполезны, – рассказывает Иванов, – и мы отыскивали мины специальными щупами, помечали флажками, а затем взрывали толовыми шашками.
В ноябре 1947 года опытного инженера-подрывника из Лениградского военного округа направили в распоряжение командира войсковой части «Москва-400». Так назывался Семипалатинский испытательный полигон в Казахстане.
Продолжалось изучение боевых свойств атомного оружия. Для этого полигон оснащался комплексом сооружений и ограждений. Иванов получил назначение в 52-ой отдельный инженерно-строительный полк на должность производителя работ (прораба).
– К зиме 1947 года наши военные строители на берегу Иртыша на двух площадках в 120 километрах от Семипалатинска и в 60 километрах от Иртыша раскинули палаточные городки, построили землянки. Мы торопились, темпы диктовали условия ядерного противостояния, которое было чревато атомным ударом со стороны бывшего союзника в войне с фашистами, – говорит Иванов. – Наши воины выполняли неимоверно тяжёлую работу, продолжительность которой составляла 14 – 16 часов в сутки. Днём и ночью в мороз свыше – 40 градусов, в пургу они сооружали фортификационные сооружения, защитные бункеры, огораживали испытательный полигон по периметру колючей проволокой. В Семипалатинск прибывали поезда с оборудованием, строительными материалами, продовольствием. Ежедневно мы разгружали до 35 вагонов.
Ценой огромных усилий 15 тысяч военных строителей за два года подготовили полигон к испытанию первого ядерного устройства. Он состоял из административнобытового городка на берегу Иртыша, имевшего собственную лабораторноэкспериментальную базу, опытного поля диаметром в 25 километров, окружённого небольшими горами, где должны были производиться наземные и воздушные испытания ядерного оружия. В десяти километрах от поля был команднонаблюдательный пункт, а в 15 километрах находилась площадка для штаба и энергосилового обеспечения.
– На опытном поле были построены отрезки тоннелей метро, фрагменты взлётнопосадочных полос аэродромов, – показывает на плане Геннадий Иосифович. – Вот здесь были размещены образцы самолётов, танков, ракетных установок, корабельных надстроек, мостов, часть железной дороги с вагонами, двух, трёхэтажные жилые дома, фортификационные и инженерные сооружения. Были и промышленные объекты. Город в миниатюре должен был испытать на себе всю мощь ядерных взрывов.
29 августа 1949 года на полигоне было проведено первое испытание ядерного устройства, смонтированного на 35метровой мачте в центре опытного поля. Нас отвезли на машине на 60 километров от места взрыва, скомандовали «Атом!». Все легли лицом к земле, ногами к эпицентру взрыва. Мы его ощутили лишь как мощную взрывную волну – горячий ветер. А яркую вспышку почувствовали, даже закрыв глаза и глядя в землю.
Всего на полигоне за 40 лет до прекращения испытаний в 1989 году проведено 456 ядерных взрывов.
В тяжёлой, опасной службе очень важна поддержка самых близких людей.
– Я 26 лет прослужил на полигоне, со мной жила жена. Мы поженились в 1950 году, когда я был в отпуске в Ярославле, – рассказывает Геннадий Иванов. – Нам разрешили жить семьями, до этого все были на казарменном положении. А в 1953 году в Семипалатинске родилась дочь.
В 1973 году в чине подполковника технической службы Иванов закончил службу и вернулся в Ярославль. Радиация пощадила этого высокого сильного человека. Он отделался выпадением волос, проблемами со щитовидной железой. Десять лет интенсивно лечился и вынужден по сей день ежедневно принимать специальные лекарства. У жены и дочери тоже есть документы о том, что они получили свыше 25 рентген и являются пострадавшими от испытаний ядерного оружия.
В Ярославле воину с опытом строителя нашлась работа в квартирноэксплуатационной части гарнизона, где он занимался коммунальным обслуживанием домов и городков военных. Здесь ему было присвоено звание полковника.
В год пятидесятилетия первого испытания советской атомной бомбы Геннадия Иосифовича пригласили в Москву на торжественное собрание воинов 12го Главного управления Министерства обороны, вручили памятный знак «Участнику испытаний ядерного оружия» и почётную грамоту.
Созданный им и его товарищами ядерный щит Родины дал возможность в течение 40 лет, вплоть до эпохи разоружения, удерживать мир от превращения «холодной войны» в «горячую».
Андрей СОЛЕНИКОВ