Бориса привезли в госпиталь. А поскольку он как разведчик шёл на задание без документов, так и числился безымянным одиннадцать дней – в коме. Только когда пришёл в память, имя своё назвал. К тому времени сообщение о гибели сына пришло в Ростов Ярославский, мачеха молебен заказала в церкви, отплакала его как родного сына.
Ранение у Бориса было тяжёлое – в голову. Тем более опасное, что уже второе. Первое – осколком в левый висок. Случилось это, когда он только что начинал службу в Ярославской коммунистической дивизии. Восемнадцатилетним пошёл он на фронт. Первый бой и сегодня помнится до мельчайших подробностей. Вернее сказать, он да и другие ребята, тогда и не знали, что это настоящий бой, сам думал, что учения продолжаются. Понял, когда из 114 человек их части осталось 16. А его тогда даже не поцарапало. Первое ранение получил, возвращаясь со снайперской засады.
И вот – второе ранение, тоже в голову. Пуля такое место нашла, что хирурги и после нескольких операций удалить её не смогли. Так и носит её долгие годы, хотя предсказывали ему недлинную жизнь. А он, чуть окрепнув, уехал в свою часть, где ярославский комиссар Василий Малков вручил ему дожидавшуюся медаль «За отвагу» – память о рейде в немецкий тыл и о взятии языка.
Подобных рейдов у него на счету немало – в разведке служил. Однажды было очень серьёзное задание, рейд по немецкому тылу. Считали танки, автомашины, расположение войск отмечали. Оставалось только нанести на карту минное поле перед своей линией обороны. Вот тут-то и ждала его затаившаяся ловушка. Взрывом оторвало ему полступни, да сколько крови потерял, выползая с опасного участка – не хотел, чтобы санитары из-за него рисковали жизнью.
В двадцать лет оказался он инвалидом. Демобилизовали, в родной город приехал с тремя ранениями, с травмами колена и позвоночника.
А там ожидала его совсем не мирная работа. Сначала как коммунист по распоряжению райкома партии возглавил материальную базу промкомбината –тоже в своём роде минное поле. Потом направляли его на строительство промышленных объектов, на лесоповал. А у него вскоре снова рана закровоточила, контузии напомнили о себе.
Но из строительного треста уходить он не хотел, наоборот, рассказывает, всё время чему-то учился. И первая профессия оказалась особой: чистопольщик – лестницы в зданиях сооружал, плитку укладывал. Но с детства мечтал об автомашинах – перед войной не было, кажется, дела более заманчивого. Даже на фронте закончил курсы по основам вождения и корочки получил. Правда, на мирных дорогах они не годились. Но пошли навстречу фронтовику – дали возможность окончить гражданские курсы.
Со временем стал Борис Ильич Кочиков шофёром первого класса. Более того, первым в тресте начал на специальном прицепе возить двенадцатиметровые колонны и плиты для перекрытий на начавшуюся стройку первого домостроительного комбината, на новые цеха моторного и шинного. И работал за рулём до 1964 года.
Дома сохранилась у Кочикова фотография с Доски почёта автобазы. На обороте дата – 1963 год и процент выработки – 220 (именно её мы и решили напечатать в газете). Как это могло быть с его-то здоровьем? А Борис Ильич смеётся: никому об инвалидности не говорил, ходил прямо, машину содержал в идеальном порядке.
Всё умел делать, многое усовершенствовал, не отказывался товарищам помогать. Показал благодарственное письмо – за механизацию процесса смены смазки в двигателе.
В те же годы он успевал активно заниматься общественными делами: был членом и секретарём партбюро, председателем месткома, депутатом рай- и горсоветов, членом транспортной комиссии горисполкома. За всё это в 1960 году – к 950-летию Ярославля – был он занесён в юбилейную Книгу почёта.
Но в 1964 году обострилась фронтовая травма позвоночника. Вот тогда и пришлось ему представить комиссии все свои рентгеновские снимки. Врачи опешили, стали срочно оформлять ему вторую группу инвалидности, искать виновных в оплошности.
– Не надо мне никакую группу, – строго сказал он. – С января 1944 года она у меня есть, а не говорил об этом потому, что не спрашивали. Да и зарабатывать надо было – в семье два сына.
За руль его больше не пустили, но до 1986 года работал Борис Ильич старшим механиком автобазы, потом инженером по технике безопасности. Был строгим и требовательным борцом за охрану труда. Даже рабочее удостоверение его было подписано лично заместителем министра строительства СССР. Тоже своего рода награда. Случилось это после выступления на конференции в Дзержинске, когда Борис Кочиков раскритиковал один из автозаводов за неудобное размещение педалей газа и тормоза.
А в редакцию «Северного края» он обратился по особому поводу. Когда-то в пионерском лагере «Чайка» делала их автобаза № 2 автополигон, ребята правила движения учили, осваивали вождение. Нравилось им это занятие. Почему бы и сейчас, считает Борис Ильич, профессионалам разных фирм и организаций не подарить ребятам возможность освоить полезное и увлекательное дело?
Инна КОПЫЛОВА