ПИСЬМО В РЕДАКЦИЮ
Господам членам хозяйст-венной комиссии, сотрудникам «Северного края» В. М. Михееву, В. Н. Эпштейну, В. Н. Ширяеву, П. А. Критскому, И. Я. Морозову и Н. П. Дружинину.
Мы бросаем газету из-за черной сотни. О! Во время по-громов мы не бросали редакции на произвол судьбы, не прятались по чужим квартирам, не ухаживали за вожаками громил, не отстаивали их участие в охране города. Нет!
Между нашими товарищами есть раненые, в то время как они защищались с оружием в руках. Мы организовали защиту редакции и, вооруженные, ждали хулиганов. Они не пришли.
Зато пришли вы, господа хозяева, которые обегали редакцию, как чумное кладбище, пока была опасность, и заявили нам, что в погромах виноваты социал-демократы с их неумеренными речами на митингах, повинна свобода революционного слова. Довольно свободы слова! Не раздражайте черной сотни, производящей избиения и грабежи, не упоминайте слова «самодержавие», обратимся к «благоразумной части населения» со словами умиротворения.
Мы хотели обратиться ко всем гражданам и к пролетариату с призывом силой противостоять всяким попыткам контрреволюции. И не только социал-демократы, но всякий, не испуганный с рождения, мог ли он говорить теперь о чем-то другом, кроме вооруженной борьбы с остатками самодержавия, видя то, что видели мы.
Что же вы делаете? Ваш председатель В. Н. Эпштейн заявляет, что он приостановит газету, которая резкостью тона может вызвать погром. Он требует от редактора В. М. Михеева: «Возьмите диктаторскую власть, хоть на несколько дней, упраздните редакционный комитет и черкайте все опасные места». Прежде это делали губернаторские чиновники, теперь литератор В. М. Михеев взял на себя постыдную цензорскую роль.
Он не только задержал на время слишком боевые статьи социал-демократов, но даже вычеркивал отдельные места, как заправский цензор времен Плеве (министр внутренних дел в 1902 – 1904 годах. – Р. С.). Там, где литераторы проводят еще не созданный правительством «закон против социалистов», нам не место.
Мы уходим, господа хозяева, но помните, что если легок пух, пущенный полицейскими громилами из перин еврейской бедноты, то тяжела ответственность тех, кто зажимает рот людям, которые хотят крикнуть: защищайтесь с оружием в руках.
Обращайте же «Северный край» в либеральную подворотню, из которой можно тявкнуть на пристава – довольно храбро, на губернатора – с опаской, на министра – с оглядкой, чтобы вовремя спрятаться при появлении само-державных казаков. А уж на царское самодержавие поднять голос нельзя, иначе черная сотня с портретом Государя впереди и сыщиками сзади придет и выворотит комоды, разгромит сундуки.
Для нас, пролетариев, интересы литературы – не интересы сундука. Вот почему мы уходим. 25 октября 1905 года.
ОТ РЕДАКТОРА
Для того чтобы дать ответ по всем пунктам этого письма, я нахожу самое лучшее – рассмотреть его последовательно. Не берясь отвечать за других, могу сказать за себя, что в дни погрома я не обегал редакции, как чумного кладбища, появляясь в эти дни на улицах Ярославля без всякого изменения своей наружности и спрашивая по телефону Л. С. Федорченко, не нужен ли я в редакции, но получил ответ, что я в редакции не нужен.
Обвинение, что в погромах виноваты местные социал-демократы с их неумеренными речами на митингах, уже потому не может относиться ко мне, что я сам говорил на митингах, и в смысле, не могущем быть одобренным черносотенцами, и сам получал угрозы за свои речи.
«Постыдная же цензорская роль» взята мной на себя ввиду уголовной ответственности за издание, за что отвечаю перед издателями как редактор только я. Что же касается сравнения меня с цензором времен Плеве, то последний сам заявил, что газета «Северный край» в ту пору была самой вредной для его целей провинциальной газетой. Это он заявил и мне, и князю Д. И. Шаховскому.
Из всего изложенного, мне кажется, достаточно ясно видно, что ни о чем против социализма здесь не может идти речи. Если же я и хозяйственная комиссия поступили так, а не иначе, то именно потому, что пух, пущенный полицейскими громилами из перин еврейской бедноты, слишком нелегок в беззащитном городе, и мы это сознавали слишком ясно.
Позволю выразить свое сожаление, что лишаюсь совмест-ной работы с такими уважаемыми мною литературными деятелями, как Л. С. Федорченко и В. Р. Менжинский. Однако меня в этом утешает то, что члены социал-демократической партии будут отныне, вероятно, действовать в чисто социал-демократическом органе, каким не мог, по условиям своего издания, сделаться «Северный край», хотя еще Л. Н. Толстой высказал в частной беседе мнение, что эта газета из провинциальных, да и вообще легальных, самая социалистическая.
Работая же в определенной партийной социал-демократической газете, уважаемые Л. С. Федорченко и В. Р. Менжин-ский обережены от всяких малейших сделок с их убеждениями, а следовательно, и от таких психологических настроений, какие вызвало письмо их и их товарищей, которым на прощание желаю всего доброго. В. М. Михеев.
* * *
Номера газеты предоставлены ГАЯО.
Руслан СМИРНОВ, кандидат исторических наук