Октябрь, Россия, ночь расстрела...

В начале нынешнего года в ходе реставрационных работ в театральном фойе первого этажа была восстановлена мраморная доска, на которой золотыми буквами написано: сей театр построен на средства городского общества по проекту и под руководством классного художника архитектуры Н.А.Спирина. А неподалеку от Ярославля установлена ещё одна мраморная плита, на которой среди других есть и имя Николая Спирина. Она находится в лесу возле деревни Селифонтово, что в нескольких километрах от Карабихи. 75 лет назад, с 3 по 6 октября 1938 года, палачами из ярославского управления НКВД здесь были убиты 187 человек. В те годы на такой расстрельной поляне мог оказаться любой гражданин СССР. Как и почему на ней оказался Николай Спирин?

Человек не властен выбирать себе родителей и место рождения. Зато палачи, намечая свои жертвы, нередко учитывали эти два обстоятельства. И в судьбе Спирина они сыграли роковую роль.

Николай Александрович Спирин появился на свет 15 января 1882 года в семье кадрового военного, охранявшего границу России на самом западном её рубеже. Его отец дворянин Александр Николаевич Спирин происходил «из офицерских детей Воронежской губернии» – так записано в его послужном списке. Родившийся в 1836 году, он начинал армейскую службу с самых низов, познав все её тяготы и лишения. Получив воспитание в частном учебном заведении, он ещё до достижения 18 лет вступил в службу в унтер-офицерской должности в обычный армейский пехотный полк. Через пять лет был произведен в прапорщики, еще через три года – в подпоручики. Служил там, куда посылало начальство. Мог оказаться и в Чите, но судьба забросила его в Царство Польское, бывшее тогда частью Российской Империи. Здесь на российско-прусской границе почти двадцать лет служил Отечеству Александр Спирин.

В 1864 году он женился на Марии-Альвине Флориановне Перепорьер, лютеранке, дочери фабриканта. Впрочем, богатого приданого за невестой не было: Спирины никогда не имели недвижимого имущества – ни родового, ни благоприобретенного, как и многие нынешние российские военные, всю жизнь прожили на съемных квартирах. Зато детей им Бог послал полной мерой: первенцем была дочь Лидия (1865), а за нею пошли Леонид (1867), Александра (1869), Илья (1872), Владимир (1874), Александр (1875), Мануил (1878), Николай (1882), Валериан (1883) и Анна (1885). И жалованья штабс-капитана Спирина – 905 рублей 66 копеек – хватало не только на то, чтобы прокормить, но и чтобы выучить всех этих юных российских подданных.

Служил Александр Спирин в Калишской пограничной бригаде, штаб которой располагался в одном из самых древних польских городов – Калише, в те годы бывшим центром Калишской губернии. Этот город и считается местом рождения восьмого ребенка – Николая. Правда, при поступлении в Московское училище живописи, ваяния и зодчества в 1896 году Коля Спирин указал местом рождения уездный городок Слупцы. Как свидетельствует представленная им в канцелярию училища метрическая выпись, Николай был крещен 1882 года января 30 дня в Слупецкой Таможенной Свято-Николаевской церкви.

В 12 лет Николай Спирин был отдан в ученики Лодзинского Высшего Ремесленного училища. «Обучаясь в означенном заведении всем предметам, положенным по Уставу, в пройденных им классах при отличном поведении оказал следующие успехи в науках»: хорошие – в Законе Божием, черчении и чистописании, удовлетворительные – в русском языке, всеобщей географии, зоологии и рисовании, не совсем удовлетворительные (что выражалось оценкой «2») – в немецком языке, арифметике, алгебре и геометрии. Вывод училищного начальства оказался неутешителен: «первогодный ученик второго класса Николай Спирин вследствие таковых успехов перевода в третий класс не удостоен». Но 14-летний сын теперь уже подполковника Пограничной стражи, видимо, не слишком опечалился этим обстоятельством: в мае 1896 года по прошению отца, вышедшего в отставку, он выбыл из училища в связи с тем, что семья переезжала в Москву, где не состоявшийся лодзинский второгодник и поступил в Училище Живописи, Ваяния и Зодчества: по наукам – в приготовительный, а по искусству – в первый класс.

То ли потому, что московские учителя оказались не чета педагогам провинциальной Лодзи, то ли Николай сам взялся за ум, но училище он закончил с большой серебряной медалью (а во время учёбы была ещё и малая), 2 мая 1906 года получил диплом неклассного художника архитектуры «с предоставлением ему по сему званию права потомственного почётного гражданина и с правом производить постройки». А в октябре 1907 года, уже будучи классным художником архитектуры, он подал прошение о принятии его учеником на скульптурное отделение училища.

Но получить, как сказали бы сегодня, «второе высшее» Николаю Спирину не удалось. В 1908 году по просьбе Ярославской городской думы Московское архитектурное общество объявило всероссийский конкурс на проект постройки здания театра в городе Ярославле, и 26-летний Спирин засел за чертежи. Всего на конкурс поступило 66 проектов! Присуждение премий состоялось 28 февраля 1909 года. Все работы были представлены под девизами – без указания имен и прежних заслуг их авторов. Жюри под председательством знаменитого архитектора Ф.О.Шехтеля отдало первое место проекту, поданному под девизом «Танцующие в круге». Только после этого был вскрыт конверт с именем архитектора. Победителем конкурса стал недавний выпускник архитектурного и студент (ученик) скульптурного отделений Училища Живописи, Ваяния и Зодчества Московского Художественного общества Николай Спирин (в это время он ещё и работал помощником архитектора в одной из московских управ).

Однако победа в конкурсе вовсе не гарантировала, что именно проект-победитель будет реализован. Право выбора оставалось за Ярославской городской думой. На выставке в Ярославле были представлены восемь лучших проектов: три победителя конкурса (2-ю премию получил проект московских архитекторов В.К.Кильдишева и Н.С.Зикеева, 3-ю – инженера А.Д.Крячкова и архитектора В.Ф.Оржешко из Томска) и пять проектов, рекомендованных жюри, среди которых был и проект набиравших силу трёх братьев Весниных. В течение трёх недель проекты были выставлены на всеобщее обозрение в зале заседаний думы.

Решающее заседание по утверждению проекта состоялось 11 июня 1909 года. «Городская Дума в составе 31 Гласного баллотировкой вставанием большинством 28 голосов против 3 одобрила и приняла для постройки здания городского театра в Ярославле вышеупомянутый проект под девизом «Танцующие в круге» и закрытой баллотировкой большинством 30 шаров против 1 признала необходимым на осуществление настоящего проекта произвести заем в указанном Театральной Комиссией размере 225 тысяч рублей, поручив Городской Управе ходатайство в установленном порядке о разрешении на заключение настоящего займа у частных лиц из 6% годовых на условиях погашения его равными частями в течение последующих десяти лет».

Наблюдать за ходом строительства был приглашён Спирин. По договору с Городской управой он должен был за два года получить девять тысяч рублей, причём из этой суммы он обязывался платить и жалованье десятнику. Как прожил Спирин эти два года в Ярославле, где снимал квартиру, с кем общался, как проводил вечера – неизвестно. Но за ходом строительства наблюдал добросовестно: общался с подрядчиками, утверждал детали работ, подбирал материалы, участвовал в заседаниях думской комиссии по постройке театра. Во многом от его решений зависело, как будут расходоваться громадные по тем временам деньги.

28 сентября 1911 года состоялось торжественное открытие нового здания театра. Работа Спирина завершилась. Но домой он не уехал: до декабря 1912 года Николай Александрович проходил военную службу в артиллерийской бригаде, дислоцированной в Ярославле, получив звание прапорщика.

Только в январе 1913-го возвратился Спирин в Москву, работал архитектором, по его проекту была проведена перестройка внутренних помещений кинотеатра «Кино-Палас» на Большой Ордынке для музыкального театра (сейчас в этом здании – филиал Малого театра). Но, как пишут в сентиментальных романах, сердце его осталось в Ярославле. И в ноябре он женился на 18-летней Катеньке Огняновой, дочери известного ярославского купца Михаила Константиновича Огнянова.

Всего полгода беззаботной счастливой жизни было отпущено молодым. В первые же дни мобилизации прапорщик Спирин был призван в действующую армию, год воевал в артиллерии на фронте в Карпатах. В середине 1915-го был командирован на тульские оружейные заводы. В Тулу приехала к нему и молодая супруга. В конце 1916 года у Спириных родилась дочь Ева, в начале 1918-го – дочь Ариадна.

В марте 1918-го Николай Спирин был демобилизован из армии. Но до этого случился эпизод, который позднее был использован против него. С осени 1917 года Спирин служил в артиллерийском арсенале Кремля, и когда в октябре красногвардейцы штурмовали Кремль, он оказался в числе его защитников. Такие эпизоды биографии «народная власть» не прощала.

Правда, припомнили Спирину оборону Кремля только через 15 лет. А в начале 20-х он работал архитектором-хранителем музея-усадьбы Льва Толстого в Хамовниках, архитектором в различных подразделениях Мосгорисполкома. Ему приходилось принимать участие в заседаниях, где определялась судьба исторических и культурных памятников столицы. Не раз он высказывал несогласие с планами властей, горячо протестовал против сноса храма Христа Спасителя. И тем подписал себе приговор.

В справке, подготовленной уполномоченным особого отдела ОГПУ МВО Фридманом за неделю до ареста Спирина, говорится: «СПИРИН Николай Александрович, 1882 г.р., ур. г. Кашина (так у Фридмана), бывш. фабрикант (??) и офицер царской армии, русский, б/п., имеет брата, осуждённого коллегией ОГПУ на 10 лет за вредительство, служит в Архитектурно-Планировочном управлении МКХ архитектором, проживает: Остоженка, 37, кв. 7. По имеющимся данным в ОО ОГПУ МВО – СПИРИН является активным участником в борьбе с революционным движением в дни октябрьского восстания в г.Москве. Выступая с юнкерами и офицерством, командовал боем у Никитских ворот, затем из Москвы скрылся и проживал в г.Ярославле. По своей буржуазной психологии и враждебной идеологии, СПИРИН Н.А. в настоящее время проявляет особую ненависть к политике и мероприятиям Советской власти. Будучи резко враждебно настроенным, занимается систематической а/с агитацией, обрабатывая своих знакомых по службе и дома, имея в основном задачу подготовки выступления против Советской власти… Кроме того, что является характерным, - СПИРИН продолжает хранить у себя дома офицерские погоны. События в Германии – фашизм ГИТЛЕРА (выделено Фридманом) – находит симпатию в лице СПИРИНА, который, восхваляя ГИТЛЕРА, мечтает о еврейских погромах в России… Принимая во внимание социальное лицо СПИРИНА и наличие явно контр-революционных взглядов и его а/с деятельность, ПОЛАГАЛ – БЫ: СПИРИНА Николая Александровича АРЕСТОВАТЬ и повести следствие».

Спирин Николай Александрович был арестован под Новый год – 28 декабря 1933 года. Следствие велось недолго: 23 января постановлением судтройки полпредства ОГПУ МО он был осужден на три года ссылки в Северном крае. Кирову оставалось ещё жить 10 месяцев. В конце 1934-го Спирин таким приговором уже не отделался бы.

Ссылку он отбывал в Вологодской области, работал в школе учителем черчения и рисования. После окончания срока возвращаться в Москву ему запретили, и в апреле 1937-го он решил поселиться в Рыбинске – поближе к Москве и к Ярославлю, где у него ещё оставались друзья. На новом месте Николай Александрович стал работать архитектором в проектном бюро горкомхоза. Однако судьба его уже была предрешена.

2 июля на заседании Политбюро ЦК ВКП(б) обсуждался вопрос «Об антисоветских элементах». На следующий день Сталин направил наркому внутренних дел Ежову, региональному партийному руководству и представителям НКВД телеграмму о начале общегосударственной кампании преследования раскулаченных лиц и «преступников». От местных властей требовалось в пятидневный срок составить списки для будущих арестов по двум категориям. К первой категории нужно было отнести «наиболее враждебных» кулаков и преступников, которые должны быть приговорены к расстрелу. Попавшие во вторую категорию – «менее активные, но всё же враждебные», – подлежали заключению в лагеря на 8-10 лет.

30 июля Ежов подписал секретный оперативный приказ народного комиссара внутренних дел СССР № 00447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов». На основании этого приказа с августа 1937 по ноябрь1938 года 390 тыс. человек были убиты, 380 тыс. отправлены в лагеря. На Ярославскую область был выделен «лимит» на репрессии: 750 человек расстрелять, 1250 – заключить в лагеря.

Уже этот людоедский приказ не оставлял Спирину практически никаких шансов. Но вскоре ситуация ещё ухудшилась: 9 августа был утверждён на Политбюро текст приказа № 00485. 11-го приказ был подписан Ежовым и после этого вместе с закрытым письмом «О фашистско-повстанческой, шпионской, диверсионной, пораженческой и террористической деятельности польской разведки в СССР», также предварительно одобренным Сталиным и подписанным Ежовым, был разослан во все местные органы НКВД. Тридцатистраничный текст письма рисовал фантастическую картину двадцатилетней деятельности на всей территории СССР польских агентов, которая направлялась и осуществлялась Польской военной организацией (ПОВ) вместе со Вторым (разведывательным) отделом Польского генштаба. Каждому отделу НКВД была поставлена задача найти и разоблачить шпионское гнездо польской разведки. И чекисты, помыв руки, остудив головы и разгорячив сердца, взялись за дело.

Это московский Фридман путал Калиш и Кашин. Рыбинские следователи – начальник 3-го отделения сержант госбезопасности Шалегин и оперуполномоченный сержант госбезопасности Левченко – географию знали лучше. Уже в подписанном ими постановлении об избрании меры пресечения указано: Спирин родился в г. Калиш – Польша. (То есть – иностранное государство, а не Царство Польское – составная часть Российской Империи.) И тут же, видимо, для упрощения ситуации, записывается придуманная следователем национальность Спирина – поляк!

Спирин был арестован 31 января 1938 года. На первом допросе 1 февраля он отрицал все предъявленные ему обвинения в шпионаже. Но костоломы рыбинского отдела НКВД своё дело знали: на допросе 5 марта Шалегин и Левченко заставили своего подследственного подписать состряпанную ими шпионскую историю. Согласно ей, Спирин в 1935 году был завербован пробравшимся в СССР агентом польской разведки Болеславом Любяком. По его заданию «создал шпионско-террористическую группу на предприятиях города, собрал и передал польской разведке секретные данные об оборонной промышленности Рыбинска, вербовал новые кадры для разведывательной работы в СССР, готовил их для повстанческой деятельности и совершения терактов в отношении руководителей ВКП(б)». Обвинительное заключение составили ВРИД нач. 1-го отделения 3-го отдела УГБ сержант ГБ Соков и зам.нач.3-го отдела УГБ НКВД мл. лейтенант ГБ Куницин и утвердили нач. Управления НКВД майор ГБ Ершов и Пом. Глав. Военного Прокурора СССР бригадный военюрист Дорман. 4 октября на выездной сессии Военной коллегии Верховного Суда СССР Н.А.Спирин был приговорен к расстрелу. «Судебное заседание», на котором он себя виновным не признал, длилось (вместе с оглашением приговора) 10 минут (с 17:25 до 17:35). Приговор был приведен в исполнение в тот же день.

Выездная сессия Военной коллегии Верховного Суда СССР в составе: председатель – корпусной военный юрист Матулевич, члены – военные юристы 1-го ранга Суслин и Сюльдин, секретарь – военный юрист Костюшко, заседала в Ярославле 3 – 6 октября 1938 г. и рассмотрела дела 276 подсудимых, из которых 187 были приговорены к расстрелу.

Николай Александрович Спирин был посмертно реабилитирован в 1958 году: 14 апреля было отменено Постановление «судтройки ОГПУ» от 23 января 1934 г., 24 мая – приговор Военной коллегии Верховного Суда СССР от 4 октября 1938 г.

В документах о реабилитации по первому аресту в Москве указывалось, что при осуждении Н.А.Спирина, проведенном во внесудебном порядке, выдвинутое обвинение не содержало никаких конкретных доказательств антисоветской деятельности и основывалось исключительно на одном допросе свидетеля и одном допросе обвиняемого.

В документах о реабилитации по второму аресту в Рыбинске указывалось, что никто из шести обвиняемых в шпионаже на суде свою вину не признал, заявив, что их показания были получены следствием с применением к ним методов физического воздействия – пыток. Трое обвиняемых, осужденных к различным срокам лишения свободы, в 1941 – 1947 годах при пересмотре их дел в связи с поданными ими протестами были освобождены за отсутствием состава преступления. Обвинение Н.А.Спирина (единственного обвиняемого, приговоренного к расстрелу) как «завербованного польской разведкой руководителя шпионской группы» было полностью сфальсифицировано следствием. Проверкой Прокуратуры СССР было установлено, что якобы «завербовавший» Спирина в 1935 году Болеслав Любяк ещё в 1932 году выехал в Польшу, где и умер в 1936 году, не возвращаясь более в СССР.

***

При подготовке публикации использованы документы Государственного архива Ярославской области и Российского государственного архива литературы и искусства (Москва), материалы и фотографии из личных архивов внуков Н.А.Спирина – А.Р.Бенедиктова и Э.П.Западинского.

НА СНИМКАХ: Николай Спирин в годы строительства театра в Ярославле; Н.А.Спирин после первого ареста (декабрь 1933 г.); Обложка уголовного дела Н.А.Спирина; Постановление об аресте; Ордер на арест и обыск; Справка о расстреле; Протокол заседания Военной коллегии; мемориал у деревни Селифонтово.

Материал напечатан в газете "Золотое кольцо"
28 сентября 2013 года.