* * *
В учебной команде. 18 мая Московский военно-окружной суд во временном заседании, проходившем при открытых дверях в Ярославле, в помещении Николо-Мокринских казарм, рассмотрел интересное военное дело, бросающее свет в современно-своеобразный мир военной учебы и военной дисциплины.
На скамье подсудимых сидел худенький, тщедушный солдатик Василий Пичугин, ефрейтор гренадерского Фанагорийского полка. Обвинение ему предъявлялось тяжкое. Обвинительный акт гласил, что в Рыбинске, в военных казармах, «во время занятий гимнастикой молодых солдат учитель их, ефрейтор Василий Пичугин, рассерженный ответом молодого солдата Бронислава Ярошевского, что он не смог взобраться по канату, нанес Ярошевскому удар по левому уху, последствием чего явилось травматическое повреждение барабанной перепонки левого уха с прободением ее».
Целый ряд свидетелей подтвердили на предварительном дознании, что действительно удар Пичугиным Ярошевскому был нанесен, а солдат Гурко, кроме того, прибавил, что приблизительно через час после удара Ярошевский заплакал и стал жаловаться на боль в ухе.
Защищал подсудимого А. С. Протасьев. Из показаний свидетелей, вызванных г-ном Протасьевым, выяснилось, что действительно Ярошевский получил в тот день удар в ухо, но получил не от Пичугина, а от фельдфебеля Домбровского, любившего «давать волю рукам». Пичугин же хотя и толкнул Ярошевского, но не в ухо и не настолько сильно, чтобы нанести серьезное повреждение.
Самого же Домбровского на суде не было: он уже успел благополучно отбыть на Дальний Восток. Но зато г-ну Протасьеву удалось восстановить перед судом облик защитника Отечества, в Отечестве бывшего большим любителем руковольничества.
После выяснения всех этих обстоятельств военный прокурор отказался от обвинения по суровой 1480-й статье Уложения о наказаниях и прибегнул к менее строгой 186-й статье, карающей за удар, не сопряженный с нанесением раны.
Суд приговорил Пичугина к строгому аресту на 10 суток. Несмотря на публичность заседания, в зале суда было только несколько офицеров.
* * *
Скоробогатовцы появились. В Макарьевском уезде Костромской губернии есть Скоробогатовская волость, крестьяне которой почти все занимаются нищенством, разъезжаясь в разные концы России.
Для большего успеха в сборе пожертвований они запасаются подложными удостоверениями, в которых они называются уже не Скоробогатовской волости, а других волостей и уездов. По удостоверениям большей частью собирают на «погорелое место», хотя на самом деле они погорельцами не были. За последнее время таких попрошаек много появилось в Ярославле, и уже был один случай задержания полицией попрошаек с подложными удостоверениями.
* * *
Раздевание за долг. Г-н Швей, хозяин портняжного заведения, прогоняет одного из своих рабочих, мальчика, и удерживает у него паспорт за долг, но через несколько дней вспомнив, что на мальчике довольно сносная одежда, находит его и, зазвав к себе в комнаты, с помощью своей сожительницы отбирает за долг все, что было на мальчугане, раздев его почти до костюма Адама.
Кстати, о сожительнице г-на Швей: не мешало бы последнему укрощать дикие порывы. Например, когда рабочие требуют себе расчета, то неожиданно им бросают нюхательный табак в глаза, обращение с учениками этой госпожи также оставляет желать много лучшего.
* * *
Нападение на учащихся. Вчера двое учеников Императорского Строгановского училища, захватив краски, отправились «на натуру» по Угличскому тракту и расположились порисовать за кладбищем, не доходя до расположенной тут же деревни. Как вдруг, откуда ни возьмись, толпа мужиков и баб с криками «Бей бунтовщиков!» набросилась на
г-на П. и бывшего с ним товарища. Схватив ящики, художники бросились бежать и этим избегли только грозившей опасности.
* * *
К сведению санитарной комиссии. Санитарной комиссии не мешало бы почаще наведываться в различные дворики на набережной и, в особенности, на спуски, куда постоянно свозятся грязь, мусор и отбросы.
Особенного внимания заслуживает спуск около церкви Богоявления Господня на Которосльной набережной. Здесь, под горой, кучи мусора, грязь, щепки, все это гниет.
* * *
Темнота. С наступлением весны городское общество сочло за лучшее на окраинах не зажигать фонарей. Темнота особенно ощущается после дождей, когда прохожим ежеминутно грозит неприятность упасть в яму, в канаву, в грязь. Если это делается из-за простой экономии, то она здесь неуместна.
//Рубрику ведет кандидат исторических наук Руслан СМИРНОВ.
