Но одновременно с усиленным спросом качество овчин, привозимых из степей, значительно понизилось. Предприниматели-овчинники в погоне за барышами стали брать овчины низкого качества, лишь бы выполнить заказы военного ведомства, последствием чего явилось усиленное заболевание рабочих-овчинников сибирской язвой.
В одном Шуйском уезде уже зарегистрировано до пятидесяти случаев заболеваний, из коих некоторые были со смертельным исходом. В действительности заболеваемость гораздо значительнее, так как многие пришлые рабочие, заболев сибирской язвой, уходят домой в соседние уезды.
Вследствие весьма понятных опасений распространения заразы в войсках заказы военным ведомством были временно приостановлены. Министерством внутренних дел было сделано распоряжение о дезинфекции всех поступающих на выделку овчин 5-процентным раствором карболовой кислоты.
Принятые меры, однако, мало принесли пользы, и заболевания продолжаются. Указанный министерством способ дезинфекции помимо дороговизны (около 1 рубля за овчину) неудобен также в техническом отношении, так как парализует процесс брожения в квасильных чанах.
Принятые меры встревожили овчинников, которые решили было закрыть свои заведения. Ныне они обратились к министру финансов по телеграфу с ходатайством об освобождении их от стеснительных требований.
Важность снабжения армии теплой одеждой и необходимость предохранить население и войска от заражения заставляют отнестись более внимательно и серьезно к описанным явлениям.
Все овчинное производство ведется крайне примитивно, грязно и антигигиенично. В тесных помещениях вонь и грязь. Рабочие спят на овчинах и едят там же, где работают. Овчины мочатся в речках, откуда берет воду население.
На станции Шуя овчины, привозимые с юга, складируются на общей платформе пакгауза, где рядом с овчинами складываются туши мяса и прочие съестные продукты.
Между тем были случаи заражения совершенно непричастных к овчинному промыслу лиц только лишь оттого, что они ехали в санях, в которых ранее возились овчины. Явления заболеваемости сибирской язвой овчинников констатированы и в Ковровском уезде.
* * *
С. Великое Ярославского уезда. В нашем селе наибольшая часть населения живет от сапожничества. Здесь сапожников более 500 человек.
Московские поставщики Тиль и Вочек обратили внимание на наших сапожников и «дали им работу». Первый устроил здесь раздаточную контору выработки солдатских сапог, а второй все дело сдал комиссионеру-мастеру.
Особенно заслуживает внимания деятельность раздаточной конторы Тиля по обширности выработки и качеству произведений. Еженедельно контора вырабатывает до 1500 пар солдатских сапог. Выработка производится из готового товара по цене 45 копеек за пару, причем гвозди, береста должны быть у мастера свои. Считая стоимость этой мелкой управы в 7 копеек за пару, получаем 38 копеек – стоимость работы одной пары сапог.
По мнению одних сведущих лиц, такая работа сапог – это непоправимая порча хорошего товара, по мнению же других, сапоги этой работы не могут служить долее двух недель.
Имея такой факт, становится вполне вероятным, что наша Маньчжурская армия ходит почти босиком и что пара обыкновенных сапог в Мукдене стоит 20 – 25 рублей!
Конечно, за такую цену лучше сделать и нельзя. Мастер с подростком в неделю сработает 10 пар, за что и получает за всеми расходами 3 рубля 80 копеек. Здесь считают, что мастер может в неделю сделать настоящих (несолдатских) 4 – 5 пар сапог ценой по 75 – 85 копеек за пару.
Говорят, сам Тиль брал в казне по 1 рубль 45 копеек за пару. Недурной заработок имеет по-средник за свою ловкость сдать такой товар, который можно считать сапогами лишь до тех пор, пока они не надеты на ноги.
Какое-то учреждение недавно пыталось войти непосредственно с заказами к местным мастерам, но так как переговоры велись через старшину и местных кулаков, то, конечно, дело прогорело, и заказ передан в с. Кимры.
//Рубрику ведет кандидат исторических наук Руслан СМИРНОВ.
