Страшную находку обнаружили в прошлом году археологи во время раскопок на Стрелке, на месте будущего строительства Успенского собора. Подклет небольшой хозяйственной постройки оказался доверху набит человеческими костями. По последним, уточненным данным, это были останки 97 мужчин, женщин и детей – все со следами насильственной смерти.
Находка, которую датировали XIII веком, оказалась настолько важной, что ее отправили для дальнейших исследований в Москву. В течение осени и зимы ее тщательнейшим образом изучали антропологи, и вот теперь наконец мы узнали результаты.
Предваряя свой доклад на семинаре «Успенский собор: тайны, факты, открытия», научный сотрудник НИИ и музея антропологии МГУ, кандидат биологических наук Наталья Гончарова и доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института археологии Российской академии наук Александра Бужилова заранее извинились за шокирующие подробности. Но что было, то было.
Как правило, антропологи изучают наших древних предков по останкам с кладбищ, то есть захороненным в разное время. «Одномоментное погребение», попросту говоря, братская могила людей разного пола и возраста, отправившихся в мир иной вместе, – редкость. В этом случае науке удается выяснить гораздо больше, иногда даже реконструировать события – так произошло и в нашем случае.
Из 97 погибших на Стрелке оказалось 22 мужчины, 44 женщины и 31 ребенок. Ученые сразу обратили внимание на непропорционально малое количество мужчин. Где остальные? Погибли в другом месте? Живы, но находились в страшную минуту далеко от дома – почему? На эти вопросы ответов нет. Соотношение числа взрослых и детей тем не менее показывает: это было молодое, растущее население. Перед тем как случилось непоправимое, город был оживленным, развивающимся.
Этнический портрет погибших помогли составить судебные медики. Это далось довольно трудно. Многие черепа сильно разрушены, в их распоряжении оказалось всего три – четыре, с которыми можно было работать. Используя способ реконструкции лица по известному методу Герасимова и новейшие компьютерные технологии, они составили наконец несколько портретов (на снимках).
Анализ пропорций лица, разреза глаз и т. п. показал, что перед нами люди характерного древнерусского типа. Причем горожане. У здешних сельских жителей, говорят антропологи, оставалось тогда больше финно-угорских черт, сохранившихся от исконного населения. В нашем случае они присутствуют лишь в небольшой степени – как примесь к чертам пришедших сюда кривичей.
Два мужчины, чей облик удалось воспроизвести, очень похожи. Возможно, они были братьями. Есть данные, что в страшном погребе были останки других родственников.
Время трагедии – поздняя осень или зима. На некоторых черепах в местах травм впечатались ворсинки – остатки меховых шапок. Пуговица на запястье со следами трехслойной одежды, застежка свидетельствуют о том же.
Судя по тому, что останки были беспорядочно свалены, причем в явно случайном помещении, хоронили погибших в спешке, в первом попавшемся месте.
Проведено специальное исследование травм и ранений. Сухим языком официального документа рисуется целая картина.
Вот травмы, нанесенные «дистанционным оружием», скорее всего, стрелами – в числе поверженных таким образом пятилетний ребенок, застреленный в спину. То есть люди убегали, а стрели летели им вслед, делают вывод специалисты.
Большая группа травм квалифицируется как «удар по голове». У одного из мужчин (на снимке слева) именно такая. Она не смертельная, эксперты пришли к выводу, что после этого он упал и был добит в лоб орудием с тупым прямоугольным концом. На черепе молодой женщины – повреждение, нанесенное оружием с шипами – кистенем или булавой.
Значительное число ударов нанесено сзади и сверху. Иначе говоря, люди убегали, не пытаясь оказать сопротивление, а догоняли и убивали их всадники.
Травм рук и ног – единицы, в основном повреждены головы, что говорит о намерении не устрашить, а уничтожить. Специалисты демонстрируют на экране следы рубленой раны от меча или сабли. По данным судебных медиков, некоторые головы были отрублены... Есть некоторое количество колотых ударов копьем или пикой.
Все погибли быстро. Перед нами явно мирное население. Кем были нападавшие – неизвестно. Отряд всадников, профессиональные воины – да, бесспорно. Но кто они, и почему была устроена бойня? Пока у исследователей всего два варианта ответа, одинаково возможных во времена ярославского средневековья: или это междоусобные разборки, или набег ордынцев.
Анализируя останки, антропологи обнаружили следы того, что они были преданы земле не сразу. Некоторые к тому времени полуистлели, были мумифицированы и даже повреждены грызунами. Скорее всего, после трагедии, разыгравшейся зимой, трупы пролежали под снегом до весны и с наступлением тепла были снесены в подклет полусгоревшей хозяйственой постройки из санитарных соображений. Сверху подвал был прикрыт плитами со следами пожара и завален камнями.
– Этот сухой доклад действует сильнее любой художественной прозы, – признался доктор исторических наук, научный руководитель раскопок Андрей Леонтьев. – Перед нами, по сути, братская могила, хотя обрядовая сторона дела и не соблюдена. Санитарная необходимость преобладает, вместе с человеческими останками были и останки скота. Не будем судить за это наших предков. Все произошло явно в экстремальных условиях. Возможно, просто некому было похоронить их по-людски.
И еще одна реплика под занавес. Под одним из столпов собора, вскрытого археологами, вполне определенно «читается» еще одно захоронение. Если раскопки его продолжатся и оно окажется тоже массовым, это даст основание предположить, что перед нами материальный след событий 1237 – 1238 годов, когда Ярославль, который ограничивался тогда нынешним Первомайским бульваром, подобно другим русским городам, был уничтожен практически полностью нашествием Батыя и последующими за ним междоусобными войнами.
Татьяна ЕГОРОВА.