Врезавшиеся в толпу и окружённые ею казаки подверглись обстрелу со всех сторон, некоторые из толпы ложились на землю и стреляли снизу. Первыми же выстрелами была ранена лошадь Андреева и сам он в ногу, что не помешало ему, однако с одним взводом, повернув налево к зданию почтовой конторы вырваться из толпы, в то время как хорунжий Войнов с другим взводом успел проскакать в прямом направлении к Спасскому монастырю.
От этих ран Дондуков скончался того же числа около 11 часов вечера. У некоторых казаков полусотни Андреева были пробиты пулями шинели, папахи, и следы пуль оказались на различных предметах вооружения.
Оставив у здания почто-телеграфной конторы часть казаков с вахмистром Чекуновым, Андреев с другой частью повернул обратно с целью разогнать толпу, стрелявшую близ угла Спасских казарм, и, обогнув этот угол, проскакал к Спасскому монастырю, приказал казакам стрелять, а сам, обессилев, сдал команду хорунжему Войнову.
После cтрельбы казаков толпа стала разбегаться и скоро окончательно рассеялась. Во время столкновения были убиты и ранены несколько человек, большинство которых принадлежало к рабочим Ярославской Большой мануфактуры.
Показаниями допрошенных на предварительном следствии свидетелей Фёдора Соколова, Алексея Ровнова, Василия Лапшова, Григория Усова и Марии Смирновой было установлено участие в вооружённом сопротивлении казакам: томской мещанки Софии Германовны Хренковой и служащих на Ярославской Большой мануфактуре помощника главного механика, череповецкого мещанина Алексея Дмитриевича Кадобнова, техника, мало-вышерского мещанина Николая Васильевича Копылова, конторщика – сына губернского секретаря Тимофея Андреевича Васильева и рабочих-мещан – города Серпухова Ивана Александровича Герасимова, города Ярославля Павла Александровича Голубкова, города Углича Павла Ивановича Чистякова и крестьян – Владимирского уезда села Ундол Петра Михайловича Семёнова, он же Батушин, Шуйского уезда деревни Спасской Дмитрия Ивановича Смелова, Юрьевского уезда села Волствинова Ивана Гавриловича Звонарёва, деревни Ярденихи Василия Михайловича Сурикова и Ярославского уезда села Толгоболь Василия Никоновича Звонарёва. Представляются улики против каждого из названных лиц.
Обвинительный акт прочтён. Председатель задаёт обвиняемым обычные вопросы о виновности. Встаёт С. Г. Хренкова. «В формулировке обвинительного акта, – говорит она, – есть некоторая неточность. Вы спрашиваете меня: признаю ли себя виновной. Если бы часть обвинительного акта была изменена, я призналась бы».
Говоря дальше, госпожа Хренкова заявила, что она признаёт только суд присяжных, сюда явилась только потому, чтобы своими честными показаниями дать возможность палате разобраться в этом деле и вынести справедливый приговор другим обвиняемым. «Здесь будут показывать шпионы, которые могут наговорить много ложного, почему я и явилась».
Виновным признают себя Батушин и Звонарёв, все другие – отрицают свою виновность. Слова просит подсудимый Батушин. «Мне, – говорит молодой в белой рубашке, на вид немного утомлённый Батушин, – как партийному члену партии социал-революционеров известны обстоятельства, предшествовавшие этому событию. 8 декабря было решено снять всех рабочих, идти в город, взять арсенал, разграбить его, вооружить рабочих, занять все правительственные учреждения и объявить республику.
Стоны раненых, – заканчивает Батушин, – до сих пор не изгладились из моей памяти и теперь ещё продолжают меня волновать».
После этих объяснений декабрь 1905 года встал во весь свой рост: тут и восстание, и захват помещений, и, наконец, республика в Ярославле…
Они приводятся к присяге. Объявляется перерыв, а после него оглашаются показания свидетеля полковника Голубинцева, Логиновой, Булычёва, Пушнева. Перед лицом палаты являются свидетели, рисующие страничку из декабрьской жизни фабрики, из того памятного времени, когда в училище заседала комиссия депутатов, когда фабрика умерла, а рабочие дожидались удовлетворения их экономических требований. Следствие продолжается. Сегодня предстоит допрос ярославского губернатора А. А. Римского-Корсакова.P.S. Продолжение судебного репортажа о событиях 9 декабря 1905 года не последовало, потому что газета «Северные вести» была закрыта.
Руслан СМИРНОВ