О том, что удалось узнать об этом доме, «Северный край» рассказал в очерке «Тайны старой Суздалки» (19 сентября 2006 г.). По данным архитектора Ольги Островской и историка Натальи Рождественской, он, как и всё имение, принадлежал дворянскому роду Коковцевых (иногда пишут Коковцовых). Один из них – Николай Иванович Коковцев – известен в екатерининские времена как председатель Ярославской палаты гражданского суда. И как один из трёх чиновников, при участии которых в Ярославле начал печататься первый провинциальный журнал в России «Уединённый пошехонец».
Его сын Николай Николаевич, запись о рождении которого есть в метрической книге церкви соседнего села Лучинского, – участник войны 1812-го и французских походов 1814 года.
А граф Владимир Николаевич Коковцев после убийства Столыпина с сентября 1911-го по январь 1914 года был председателем Совета Министров и одновременно министром финансов России.
Мы расспросили местных жителей, осмотрели дом, другие сохранившиеся рядом с ним постройки и окрестности: всё, что удалось выяснить, напечатано в газете. И вдруг через четыре года – продолжение. Кто бы мог подумать!
ЗВОНОК ИЗ МОЛДАВИИ
Однажды вечером у меня дома раздался телефонный звонок.
– С вами говорит Герман Алексеевич Козлов из Кишинёва. Я изучаю свою родословную и нашёл в Интернете ваш очерк. Четыре поколения моих предков жили в имении Коковцевых, арендовали у них землю, вели хозяйство. Я получил документы из архива, но кое-что прояснить пока не удалось. Может быть, газета мне поможет?
Началась наша переписка с Германом Алексеевичем, новые и новые телефонные переговоры. Человек он оказался очень интересный. Бывший лётчик. Родился в 1936 году, окончил 3-ю Ивановскую специальную школу ВВС и Даугавпилское военно-авиационное училище. Служил в дальнем бомбардировочном полку в Новгородской области. Потом в гарнизоне под Семипалатинском, где в том числе его полком проводились воздушные и наземные ядерные испытания. Получил назначение в город Спасск-Дальний Приморского края. Два года отдал Чукотке – аэродром находился севернее Анадыря, они дежурили экипажами, вели воздушную разведку вдоль границ Аляски. Во время службы встречался с космонавтами – Гагариным, Титовым, Леоновым, другими.
В 1975 году уволился в запас с должности начальника парашютно-десантной (аварийно-спасательной) службы полка. Имеет 31 год выслуги, летал в общей сложности 20 лет. На его счету около тысячи прыжков с парашютом, несколько сот воспитанных им молодых летчиков.
Странная всё-таки штука – жизнь! Сколько прожито, а воспоминания детства остаются самыми дорогими.
Вырос он в селе Медягине у бабушки. Отец, мать и сёстры жили в Ярославле. Помнит, как перед самой войной, когда было ему лет пять, отец повёз его в Новосёлки посмотреть то самое имение. Нынешней Суздалки тогда ещё не было. «Отец вёз меня на тарантасе, запряжённом парой лошадей, и был кучер на облучке. Ехали мы долго лесом, затем полями и подъехали через деревню не к фасаду дома, а к тыльной его части, не оштукатуренной, а из красного кирпича. Зашли по лестнице на второй этаж, дальше была веранда. Пройдя её, мы вошли в комнату. Там была печь, покрытая кафелем то ли бело-зеленого, то ли бело-голубого цвета. Меня покормили, затем отец повёл на конюшню.
Она оказалась рядом с домом, крепкая, из свежеструганых брёвен. Слева – стойла. Лошади узнавали отца, вставали на задние ноги, отец трепал их по головам, называя по именам».
Отец его, Алексей Иванович Козлов 1914 года рождения, тоже отмечен в уже упомянутой метрической книге церкви села Лучинского. По запросу специалисты Государственного архива Ярославской области установили предков бывшего лётчика по отцовской линии вплоть до прапрапрадеда. Тот оказался, можно сказать, ровесником барского дома – появился на свет ещё в 1796 году.
ВИНОВАТА... КАПУСТА
Козловы происходят из Ростовского уезда, но, как значится в материалах Первой всеобщей переписи населения России 1897 года, постоянно проживали в родовом имении Коковцевых «Новосёлки». Записаны огородниками.
В давние времена выращенное ими шло, видимо, к барскому столу. Позже, в течение шестидесяти лет, Козловы арендовали у Коковцевых землю, жили и вели там свое хозяйство. Перед революцией Козловы уже – состоятельная семья с усадьбой в несколько гектаров. Занятие то же – овощеводство (не зря ростовские огородники считались лучшими в России).
По рассказам родных, выращивали в основном капусту, которую солили в больших чанах. Кроме неё продавали свежие и солёные огурцы, помидоры, другие овощи. В базарные дни горожане с нетерпением ждали продукцию Козловых из Новосёлок.
Хозяйство росло, без наёмных работников было уже не обойтись. Что и обернулось в первые послереволюционные годы большой бедой. Дед, Иван Константинович Козлов, был за это лишен избирательных прав. В сельсовете хозяйство значилось как кулацкое. Сведений о раскулачивании, изъятии имущества и прочем таком в документах архива, правда, нет. Но о том, что пережито, можно догадываться по двум фактам: дед, не выдержав нажима, покончил жизнь самоубийством, а бабушку Екатерину Алексеевну посадили в тюрьму. Она ведь тоже значилась в списке «лишенцев», в те годы это считалось синонимом неблагонадежности, хотя она всего лишь была женой человека, использовавшего наёмный труд, и матерью его троих детей.
Из Коровников её вызволил тюремный врач Алексей Демьянович Борисенко. Позже он женился на ней, оставив первую жену и сына. Вместе они прожили в Медягине до старости, и бывший лётчик, и нынешний житель Кишинёва Герман Алексеевич Козлов сохранил о нём самые теплые детские воспоминания. Бабушка держала внука в строгости, а неродной дед – в ласке.
Война прокатилась по семье Козловых, как и по большинству других, тяжёлым катком. Погиб младший бабушкин сын Шура. Усыновленный отчимом, он стал Александром Алексеевичем Борисенко, и именно это имя стоит сегодня пятым на памятнике погибшим в селе Медягине. Другой ее сын, Алексей, будущий отец летчика, закончил войну в Дрездене командиром взвода танков Т-34. Воевал и награждён орденом Славы третий сын – Владимир. «Вот вам и сыновья «кулака» и «лишенца», – читаю я в письме из Кишинёва.
ЭТО БЫЛ Я
Возвращаясь к тексту публикации в «Северном крае», Герман Алексеевич находит любопытные объяснения некоторым приведённым там фактам. В очерке цитируются, например, слова местной жительницы о том, что уже в наше время перед домом однажды появился незнакомый пожилой человек с женщиной. Сказал, что тут жил его прадед и он тоже бывал маленьким.
Логичнее всего было решить, что это кто-то из Коковцевых. Но оказалось, бывший лётчик.
– В 1999 году мы с женой приезжали в Ярославль и, конечно, поехали навестить Новосёлки, – рассказывает он. – Сели на 13-й автобус, доехали до конечной остановки. Осмотрелись, я всё вспомнил и быстро нашёл.
В газете упоминалась легенда, до сих пор бытующая в Новосёлках, о якобы утонувшей в пруду дочери графа, тело которой так и не нашли. Герман Алексеевич, изучающий не только свою родословную, но и родословную Коковцевых, считает, что это была дочь графа Владимира Николаевича Коковцева (министра финансов и премьера России после убийства Столыпина). «Её звали Ольга (род. в 1881 г.). Если это действительно произошло, то где-то летом 1918 года, когда Владимир Николаевич арестовывался ЧК в Петрограде, был отпущен, опасаясь нового ареста, вместе с женой в ноябре 1918 года перешёл границу с Финляндией, позже они перебрались в Париж. Искать тело дочери, видимо, не было возможности».
А вот ещё один факт из той давней публикации оброс подробностями благодаря усилиям ярославских исследователей. В очерке рассказывалось о моей встрече с тогдашним священником церкви села Лучинского отцом Михаилом Смирновым. Показывая примыкающее к ней старое кладбище, он упомянул о вросшем в землю каменном надгробии, обнаруженном им недавно. Разобрать можно было только фамилию «Коковцева». Обозначив место, он отложил дальнейшие работы до лучших времен: нужно было прежде всего спасать храм, находившийся в аварийном состоянии.
Сейчас о. Михаил служит в Брагине, а здесь другой батюшка. Побывавшая нынешней зимой в Лучинском эксперт комитета историко-культурного наследия Татьяна Львовна Васильева, увидела две тяжёлые плиты у южной стены церкви – надгробия супругов Н. Х. и Л. Н. Лео. На одном из них надпись: «Лидия Николаевна Лео, рожденная Коковцова. Родилась 1841 г. марта 10 дня. Преставилась 1863 г. марта 12 дня. И цвела роза, что цветут розы лишь утро одно».
Были ли надгробия частью фамильного захоронения Коковцевых, как предполагал о. Михаил, – пока не установлено.
БАБУШКИНЫ СЕКРЕТЫ
Между тем Герман Алексеевич Козлов продолжает свои генеалогические изыскания. По его данным, семейные линии Козловых и Коковцевых когда-то пересеклись. Та самая Лидия Николаевна, дочь Николая Николаевича Коковцева, по его данным, почему-то в замужестве Звонарева. Первым браком? А бабушка лётчика, Екатерина Алексеевна, у которой он воспитывался, была Звонарева в девичестве.
По справке из архива, бабушка родилась в селе Рождествене Шулецкой волости Ростовского уезда. Герман Алексеевич пробовал узнать, кто были её родители и родители её родителей, но это пока не удалось. Он пытается зайти с другой стороны: выяснить подробности о замужестве Лидии Николаевны точно, кто её дети и внуки, но и это не получилось. «Может быть, читатели вашей газеты помогут?» – пишет он.
В доме у бабушки часто говорили о каком-то Володе. «И ещё в детстве я помню фуражку, хранившуюся у бабушки. Она берегла её как реликвию и очень ругала меня, когда я её надевал. Посмотрев фильм «Столыпин. Невыученные уроки», я увидел такую же на голове Владимира Николаевича Коковцева...»
Случайно или нет бабушка назвала своего второго сына Владимиром, а третьего Александром? Не в память ли братьев Коковцевых, возможно, совсем не чужих?
Внуку она ничего не рассказывала – время было такое, что путешествие в прошлое могло серьёзно испортить жизнь в настоящем.
Бывший лётчик надеется, что запутанный клубок семейной истории всё-таки удастся размотать сейчас. Может быть, с помощью наших читателей.
Татьяна ЕГОРОВА