В Некоузском муниципальном округе с 1 января ликвидировано пять опорных пунктов пожаротушения, где несли дежурство добровольные дружины: в Парфеньеве, Лацком, Новинском, Молькове, Уре. Ирония ситуации в том, что перед закрытием их посетил корреспондент журнала «Пожарное дело», дабы обобщить и предложить всей России двадцатилетний положительный опыт некоузцев.
Торфяные болота занимают половину территории этого района. Пламя здесь вспыхивает и распространяется быстро, потушить его непросто. Добровольные дружины создавались, чтобы противостоять огню до прибытия пожарных из районного центра: оттуда до Лацкого, Парфеньева, Новинского ехать километров сорок. Местные жители очень хорошо знают, как это бывает. С ужасом вспоминают 22 июня 1977 года, когда спасатели не успели и в деревне Середке из 34 домов сгорел 31, семьи остались без средств к существованию. Люди понимают: закрывая опорные пункты, власти бросают население на произвол судьбы. Вот хотя бы школы. Согласно правилам безопасности даже самая малочисленная должна быть оборудована пожарной сигнализацией. Но куда поступит этот сигнал и какой смысл бить тревогу в чистом поле? Или производство на льнозаводе – оно считается взрывоопасным, пожарная часть должна быть расположена не далее чем в двух километрах. Но ближайший опорный пункт в Молькове закрыт.
Причина в деньгах. Добровольные дружины содержались на средства районного бюджета, который нынче стал еще беднее – нет 4 миллионов, необходимых на все пожарные дела. Но вопли жителей, кажется, достигли ушей областного начальства. Может быть, оно вместе с главным управлением государственной противопожарной службы наскребет миллион, и тогда в Лацком и Парфеньеве по-явятся дружины, по 12 человек в каждой. А в других местах, говорят, дело безнадежное. Кстати, в Лацком, несмотря на приказ о закрытии опорного пункта, добровольцы не прекращают круглосуточное дежурство. Хотя знают: никто им эту работу задним числом не оплатит. Просто случись что – перед земляками стыдно будет до самой смерти. «Сейчас загорись, как говорится, пока с райцентра доедут – мы можем спасти, ведь правда? Ну вот таки дела...» – сказал водитель пожарной машины Александр Квашнин.
Иногда журнал «Пожарное дело» пишет о зарубежном опыте: когда мэр города или там губернатор – почетный член добровольной пожарной дружины, как в Германии, например. Но до этого мы еще не дожили.
Больница закрылась
В Пошехонском муниципальном округе закрылась последняя участковая больница – в селе Ермакове. С 1 марта в помещениях стационарного отделения создан комплексный социальный пункт помощи населению. Туда уже свозят с округи престарелых граждан для временного проживания по договору – до 6 месяцев. От больницы осталась амбулатория, где работают терапевт, зубной врач, два фельдшера, акушерка, лаборант. Остальные сотрудники пошли обслуживать социальный пункт. Никто не уволен. И никто не рад.
Голоса жителей, поданные в защиту больницы на сельском сходе («СК» сообщал об этом в № 21 за 8 февраля), не услышаны. Официального ответа от депутатов областной Думы и губернатора люди не получили. Двух миллионов рублей – столько нужно было, чтобы содержать больницу в течение года, – в областном бюджете не нашлось. Главный врач Владимир Александрович Жуков, депутат районного совета, обращался к депутатам Государственной Думы России. К одному – письмом. Тот ответил сочувственно: такова, мол, политика нынешнего правительства страны (копия – в областную администрацию). К другому – лично во время его поездки по Пошехонью. Эту встречу с населением снимало телевидение. Но эпизод с речью Жукова о состоянии здравоохранения в сельской местности в эфир не пошел, было неэффектно. «Очень больной вопрос», – только и сказал депутат.
Не дождавшись ответа, доктор Жуков размышляет о будущем. Проработав 42 года, он худшего не видел. На его глазах в Пошехонье закрылись пять участковых больниц. Выпускники медицинских академий больше сюда не приезжают. Где вместо больниц остались амбулатории, там дорабатывают старые врачи. Выйдут на пенсию – амбулатории преобразуются в фельдшерские пункты. А потом их тоже ликвидируют – вот как собираются сейчас в угличской деревне Васильки, мотивируя нехваткой денег и малочисленностью населения. Но можно ли называть демократической власть, не учитывающую интересы меньшинства?
//По сообщениям корреспондентов «Северного края».
