Памятник «на троих»?

Разговор с председателем областного комитета историко-культурного наследия, заместителем директора департамента культуры Юрием Аврутовым оптимистичным не назовешь. Недавно он вернулся с III Всероссийского съезда органов охраны памятников.

– Подходит там ко мне коллега из Костромы: «Вы познакомились со своей начальницей?» Что за начальница, в чем дело, понять не могу. А коллега продолжает: «А я уже познакомился и даже испортил с ней отношения».

Так Юрий Иосифович Аврутов впервые услышал о Надежде Васильевне Синоде. Но о том, кто она, немного ниже.

До недавнего времени проблемами памятников старины занималось Министерство культуры. Сейчас кроме него появились некие новообразования: агентства и службы. Федеральное агентство по культуре и кинематографии ведет учет памятников, делает историко-культурную экспертизу. Федеральные службы осуществляют контролирующие функции. А небольшое теперь Министерство культуры сохранило за собой стратегические вопросы.

– В итоге федеральный орган по охране исторического наследия оказался размыт. Просто растворился между этими организациями, – волнуется Аврутов. – В резолюции съезда так и записали: кто теперь конкретно на федеральном уровне занимается памятниками России, неизвестно.

И вот тут, боюсь, Надежда Васильевна Синода региональных ревнителей старины не поймет. Должность у нее называется длинно и внушительно. Она исполняет обязанности руководителя Верхне-Волжского управления федеральной службы по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охраны культурного наследия. В ее ведение отнесены Ярославская, Костромская, Ивановская и Тверская области. Штаб-квартира управления в Твери. Сама она журналистка, ни одного специалиста по охране памятников в ее ведомстве нет.

Деликатный Аврутов при встрече поинтересовался, не может ли Синода делегировать часть данных ей полномочий ярославцам. Ответ прозвучал строго: мол, приеду, посмотрю, а там видно будет.

Сама Надежда Васильевна, конечно, ни при чем. Построена громоздкая и нелепая управленческая машина, которая вряд ли способна сдвинуться с места. Ну разделили министерство на собственно министерство, агентства и службы. Возможно, в Америке или в Европе такая конструкция работоспособна. Но алгоритм действий, который сидит в мозгах у российских чиновников, требует ведь следующего шага – повторить то же на региональном уровне. Ходят слухи, что уже обсуждается, а не разделить ли органы охраны памятников на местах тоже на три организации.

Это что же получается?! Если сейчас маленький коллектив нашего комитета историко-культурного наследия занимается по всей Ярославской области учетом памятников, их экспертизой и контролем, то разделившись, он передаст каждому ведомству по два человека, и в результате все просто развалится.

Можно подумать, что памятникам, которым по четыреста – пятьсот лет, ничего больше не надо, кроме новых начальников. Нужны средства – на исследования, поддержание, восстановление. Но об увеличении финансирования и речи нет, да и не в нем одном дело. Не менее важно хорошенько обдумать правила обращения со старинными постройками в условиях меняющейся жизни. Сохранить лучшие правила, заменить устаревшие – вот что действительно назрело.

У нас в Ярославской области, например, 5,5 тысячи памятников истории и культуры. Из них 600 – федерального значения, это самые-самые, такие как Ростов­ский кремль, церковь Ильи Пророка. Теперь получается, что ими должны управлять из Москвы федеральные структуры: решать возникающие проблемы с пользователями, следить за их состоянием. Предлагается, упрощенно говоря, подарить Илью Пророка Москве. В результате там сконцентрируются тысячи памятников со всей России. Разве реально курировать одновременно такую махину?

Ярославцы и их единомышленники доказывают, что надо делегировать федеральные полномочия области. В каких объемах – можно и нужно обсуждать. В каждом конкретном случае определить меру ответственности сторон, утвердить все это в Правительстве РФ. По словам Юрия Аврутова, Ярославль в состоянии взять такие полномочия на себя полностью. По опыту, составу специалистов наш департамент культуры готов вести охрану памятников любого ранга – конечно, в тесном взаимодействии с Министерством культуры в случае возникновения спорных ситуаций, для решения методических вопросов реставрации.

Кстати, о них, болезных. Положа руку на сердце, ведь идет развал реставрационных организаций по всей стране. Если охрана памятников, как провозглашается, государственная задача (да и не может быть иначе, ведь Московский Кремль, Эрмитаж, Кижи, ярославские храмы – это и есть Россия), то и реставрационные силы по идее должны находиться в руках государства. Раньше реставрационные организации были сугубо государственными, в них концентрировались специалисты, имелись производственные мастерские, работали филиалы в районах. Мощная база создавалась десятилетиями в «Ярреставрации», выросших здесь керамистов, каменщиков, живописцев приглашали и приглашают на реставрацию московских соборов. Но в последнее время, увы, они вынуждены все чаще брать обычные строительные заказы. Ювелирам каменных дел, чтобы выжить, нужна прибыль – они теперь наравне с теми, кто строит дома из железобетона и силикатного кирпича.

Сохранить памятники без специализированных организаций нельзя. Небольшие фирмы с лицензией на реставрационные работы – не выход. Получить лицензию просто, а вырастить настоящего мастера можно только долгими годами и в соответствующей «питательной среде». Как создать ее заново? Каков должен быть механизм взаимодействия между обновляемым государством и древними памятниками, что значатся под его охраной (по крайней мере, таков закон)? Никто не знает. Так что в резолюцию съезда записали и это.

Конечно, в системе охраны памятников есть что реформировать. Возможно, считают специалисты, стоит распрощаться с таким понятием, как категория учета. Кроме памятников федерального значения есть региональные, муниципальные и так называемые выявленные памятники (то есть пока ни то ни се). По действующему закону город не может реставрировать и реконструировать военный госпиталь на Революционной улице – пусть он хоть рухнет, трогать его нельзя, потому что он федеральный. А Москве какой-то ярославский госпиталь, извините, зачем? У нее без него есть на что деньги тратить.

Так что с понятиями «наше» и «не наше», конечно, пора кончать. Звонница Ростовского кремля – памятник федерального значения. Чтобы забраться наверх, внутри стены есть ход – по-старинному узкий, еле пройдешь. Настоятель решил его растесать – без всяких инженерных расчетов. В ростовском Успенском соборе настоятель строит хоры – опять же без согласования со специалистами. На хорах будут стоять люди, внизу, под ними – десятки молящихся. Где гарантия, что не случится новой «Трансвааль»?

Отношения между церковью и государством регулируются в подобных случаях охранным обязательством. Получая в свое ведение храм-памятник, настоятели обязуются его сохранять, согласовывать любые ремонтные, строительные и реставрационные действия с органами охраны культурного и исторического наследия, но на деле часто поступают наоборот. Как регулировать такие вопросы – очень тонкие, деликатные? Юрий Аврутов отвечает, что встречался с владыкой Кириллом и рад, что услышал от него главное: владыка тоже считает затронутые вопросы очень важными. Как они будут решаться? Для этого нужны новые встречи, заинтересованное обсуждение с участием обеих сторон и привлечением специалистов. Самым разумным, видимо, могло бы стать создание полнокровного проектно-архитектурного подразделения в епархии. Аврутов говорит, что готов делегировать ему какие-то надзорные функции. Оно могло бы квалифицированно работать со спонсорами, консультировать, как правильно вести реставрацию церквей.

Все перечисленные и не перечисленные тревоги и сомнения отражены в резолюции Всероссийского съезда органов охраны памятников. Остается ждать, заинтересуется ли ими кто-то из власть имущих или нет.