Не боги горшки собирают

Наконец Новая Ура. Игра слов и ударений – и можно услышать в имени сем приветственный клич упорству и долготерпению экскурсантов. Чудное название пошло от местной речушки, перескакивающей, урчащей на камнях. «Новая» – потому что есть Старая Ура, а эту деревню возвели уже в восьмидесятые годы прошлого века. Изначально, согласно планам местного руководства, стройка была экспериментальной площадкой и в обозримом будущем обещала обрасти множеством коттеджей, кирпичных домов, школой, садиком и даже универмагом. Хотели, как лучше, получилось, как всегда, – и о грандиозной идее сейчас напоминают только несколько коттеджей, пара домов да школа. Последняя и приютила музей кувшина. Мечта цвета вороненой стали Увлечение кувшинами у Елены Владимировны Чернухиной, хозяйки музея, началось в шесть лет. Наверное, кто-то свыше дал знать: кувшины – главное в ее жизни. Иначе в детской головке не засели бы мельчайшие подробности одного события. Шли они с отцом по полю, а под ногами – глиняное горлышко. Обменялись взглядами – вдруг клад? И быстрее окапывать находку со всех сторон. Не успели устать, а он уж вот стоит – огромный, больше метра сосуд, блестящий на солнце черными боками: – До сих пор перед глазами его бок цвета вороненой стали. Он мне тогда казался удивительно живым и благородным. Разговаривала с ним, как с человеком, косынку повязывала на горлышко и играла. С этим кувшином связана заветная мечта Елены Владимировны. Никак не может она пополнить музей подобным сосудом, а так хочется. Как-то ездили со школьниками в Ростов на экскурсию, познакомились с местными умельцами, мастерившими чернолощеные кувшины. Те с гордостью заявили, что такую керамику создавали только на ростовской земле и что не найти ее в Некоузе. Отличие обычной керамики от чернолощеной – в способе изготовления: во втором случае сформованный на гончарном круге сосуд натирают косточкой, а потом обжигают в пламени. Огонь обязательно должен быть дымный. Он и придает изделию вороненый цвет. Следуя пословице, что не боги горшки обжигают, решили Елена Чернухина и ее воспитанники сами создать чернолощеного красавца. Для чего уже заказали гончарный круг. Это дело Елена Владимировна немного сама разумеет. Когда в начале девяностых ездила в питерский музей этнографии, узнала о курсах гончарного и ткацкого дела. Все женщины выбрали науку прядения, а Елена не сомневалась... Огонь, мерцающий в сосуде Сначала в школе появился музей краеведения. В числе первых экспонатов оказался глиняный горшок. Он и подтолкнул мечту Елены Чернухиной о том, из детства кувшине, к реальному воплощению. А дети идею подхватили. – Кажется, горшки – это что-то из далекого прошлого, – рассказывает наш экскурсовод десятиклассница Катя Любимова. – Но любой согласится, что еда, приготовленная в глиняном горшке, намного вкуснее. А вы знаете, что они различаются по полу – есть горшок и горшица? Еду готовить нужно только в женской разновидности. Ведь что с мужика взять? И не удивляйтесь, если щи окажутся в нем невкусными. Определить пол можно по звуку: горшица обязательно будет звонкой. Такое разделение только постороннему может показаться удивительным. А в шестихинской средней школе даже первоклассник скажет вам – раньше кувшин что человек был. И даже названия его частей соответствующие – губы, шейка, плечи, тулово. Такое олицетворение не случайно. Наши предки видели в кувшине своего родственника. Ведь Бог сотворил человека из глины... Не случайно, когда кувшин разбивался, о нем говорили «убился» и всячески старались продлить ему жизнь. В русском фольклоре с ним связано множество легенд. Послушаем «нашего лучшего экскурсовода», как называют Катю в школе: – Предки верили: когда ночное небо все закрыто тучами, значит, черт или ведьма украли месяц и звезды и спрятали их в кувшин. В подтверждение этих слов в одном из музейных кувшинов хранятся небесные светила, а сам сосуд обнимает черт. Только совсем он не страшный, добродушный даже. Есть здесь и домовой, что тоже не случайно. При переезде наши предки забирали с собой «хозяина»: несколько угольков из старого очага в кувшине перевозили на новое место и разводили огонь. Кувшин сопровождал человека по жизни, оставался с ним и после. Из него обмывали тело умершего, с ним хоронили. Тоже был определенный ритуал. Нехорошего человека обмывали из горшка, обязательно обернутого берестой. Совершив обряд, и кувшин хоронили – на перекрестке, за околицей, чтобы дух умершего не вернулся. За кражу горшков на том свете полагалось наказание. Вор должен был пролезть через отверстие в дне кувшина. Видно, грешили шестихинские предки – в коллекции музея есть такой сосуд. Мастерская хороших людей Для школьников музей стал местом паломничества, и сюда приходят независимо от успеваемости и прилежания. «Я суда принес кувшин и рад, что он сдесь. Очень класный музей», – такая запись красуется в книге отзывов. На других страницах иероглифы свидетельствуют о визите японских студентов. Наверное, отличается загадочная японская душа от русской: заграничных экскурсантов увлекли не горшки, а стеклянные бутылки разных форм и цветов, которых тоже много в музее. А еще понравились старинные утюги: гости прикидывали их на вес, гладили воображаемое белье и даже изображали шипение старинной бытовой техники. С удивлением глядят на диковинный музей и многие отечественные горожане. А в Шестихине время как будто повернуло вспять, для школьников кувшин по-прежнему важен. Силами первоклассников возвели из глиняных горшков целую деревеньку Кринкино. Число ее обитателей постоянно увеличивается. Отношение к кувшину как к священному существу поддерживается. Не дай Бог при создании поделки что-то умышленно отколоть или нацарапать. Кувшины, их близких родственников собирали и продолжают собирать, дети от мала до велика буквально заразились поисками глиняных сокровищ. Ищут по бабушкиным чердакам, организуют экспедиции, выменивают. Как-то откопали в поле кувшин с прогорклым льняным маслом, им, наверное, смазывали железные детали во время пахоты. Курьезных случаев во время сбора экспонатов было немало. Однажды пришлось с раритетом убегать от здоровенного козла. Только высокий забор спас собирателей древностей от рогов. Почти два метра взяли с маху. В другой же раз вид изможденных жарой и согнувшихся под тяжкой ношей собирателей был столь печален, что над ними сжалились врачи «скорой помощи», развернулись и подвезли до музея. Елена Владимировна считает, что человека с детства должны окружать старые, добротные вещи. Тогда и сам он вырастет хорошим. Нельзя сказать, что, увлекшись «горшечным» делом, дети шестихинской школы протоптанной тропой идут в профессиональные историки. Нет, этой целью здесь и не задаются. Елена Владимировна лепит просто хороших людей. Судя по тому, как уважительно к ней здесь относятся, это получается.