В середине 70-х весьма заметным явлением стало творчество двух писательниц – Виктории Токаревой и Галины Щербаковой. Их повести и рассказы, появляющиеся в «толстых» литературных журналах, зачитывались до дыр, в библиотеках за ними выстраивалась очередь. Они были близки и понятны миллионам читательниц, потому что с их появлением литература наконец-то перестала обличать и бороться, прославлять и вдохновлять, а заговорила о простых человеческих ценностях – о любви, о взаимоотношениях молодых родителей и взрослых детей («Вам и не снилось» Галины Щербаковой), об умении слушать и слышать друг друга («Старая собака», «Звезда в тумане» Виктории Токаревой). Все эти внутренние мучения и метания, попытки осознания себя и своего места, поиски душевной гармонии – все то, что проживает в себе каждый думающий человек, проживает, но не может порой даже сформулировать, оказались выплеснуты на бумагу этими замечательными писательницами.
Они издаются и ныне, их рано списывать со счетов. Вот только в десятках разных томиков Токаревой, в изобилии пребывающих на любом книжном развале, – заголовки, оформление каждый раз новое – вы вряд ли встретите хоть один свежий рассказ. Впрочем, это претензии уже к издателям. А вот Галина Щербакова продолжает радовать новинками: «Армия любовников», «Слабых несет ветер» – тому подтверждение. Она стала раскованнее, откровеннее (впрочем, возможно, все эти нюансы раньше вымарывались цензурой), жестче.
В последнее десятилетие на читателя обрушилась лавина женской литературы. Как и природный аналог, где сход чистых снежных пластов сопровождается камнепадом, обвалами, грязевыми потоками, проза эта далеко не однородна. Из десятков имен, пожалуй, можно выделить несколько знаковых, в той или иной мере определяющих направления современной женской прозы.
Татьяна Толстая – представительница интеллектуальной литературы. «Кысь», «Ночь», «День», «Двое», сборник рассказов «Река Оккервиль», последний, вышедший буквально на днях сборник рассказов, интервью и статей «Не кысь». Чтение, безусловно, захватывающее, пир для читателя-гурмана. Каждое из произведений – как приглашение на званый дипломатический прием: хруст салфетки, заложенной за воротник, рыбу – двузубой вилкой, омаров – щипцами, белое вино – в один фужер, красное – в другой. И не дай бог перепутать. Все безумно вкусно, но так утомителен церемониал, если ты не привык к нему с детства, что к третьей перемене блюд начинаешь томиться и мечтать о стопке водки и тарелке щей с чесноком. Чтение, само собой подразумевающее доскональное знание всего, что было написано с тех пор, как человечество освоило этот способ увековечивания знаний.
Второй автор, о котором говорят, – Людмила Улицкая. «Веселые похороны», «Сонечка», «Казус Кукоцкого», «Медея и ее дети», «Сквозная линия» – каждое из этих произведений являет собой другую грань женской интеллектуальной прозы. Она не так сложна в восприятии, как Татьяна Толстая, но в той же степени проливает бальзам на раны, возникающие ежедневно от столкновения с ободранными сленгом гранями широко распространенного ныне русского языка. Проза Улицкой глубоко психологична и обладает той харизматичностью, которая не просто приковывает читателя к книге, а и заставляет к ней возвращаться вновь и вновь. В каждом произведении раскрывается один из рецептов гармонизации собственной души, но он не навязывается, хочешь – воспользуйся, а нет – так нет.
Контрастом этим двум литературным именам могут служить другие, не менее яркие – Мария Арбатова и Марина Юденич. Обе дамы заявили о себе как о писательницах, по сути таковыми не являясь, практически одновременно, несколько лет назад. Каждая выдала звучный аккорд из трех – пяти книг. Наиболее яркими были «Мне сорок лет» Марии Арбатовой и «Стремление убивать» Марины Юденич. Поскольку до того момента литературы такого рода на прилавках практически не было – запредельная раскрепощенность в описании не только собственной жизни со смакованием наиболее неприглядных моментов, но и попытка психоанализа происходящего, – романы расхватывались как горячие пирожки. Но в скором времени, как и от поедания большого количества свежей сдобы с сомнительной начинкой, наступила изжога. Обе писательницы претендовали на роль психоаналитиков, недаром в каждом произведении врач этой специальности выведен как отдельное действующее лицо. Но когда количество прочитанного перешло в качество, закралось подозрение: а не ради ли решения личных заморочек взялись дамы за перо? В основном это широко распространенный в медицине принцип – проговаривание с посторонним человеком собственных проблем. Только на Западе за визит к психоаналитику платят деньги, и немалые, а здесь – тот же психотерапевтический эффект, но в пользу своего кошелька, за счет читателей. Последний роман Марии Арбатовой «Семилетка поиска» подтвердил мои опасения. Та же главная героиня, запутавшаяся в мужьях и любовниках, исповедующая принцип «переспать – это еще не повод для знакомства», и врач-психолог, растолковывающая ей, что хорошо и что плохо. От Юденич, к слову, давно ничего не слышно.
Невозможно обойти стороной такое направление в женской литературе, как любовный роман. Об авторах, смакующих постельные подробности в стиле «ах, как ее он полюбил на сто седьмой странице», мы даже упоминать не станем. Это тот самый грязевой поток, не стоящий не только упоминания, но и прочтения. К сожалению, этой макулатуры сейчас в изобилии. Но есть две писательницы, весьма плодотворно и корректно работающие в этом жанре. Это Екатерина Вильмонт и Анна Берсенева. «Путешествие оптимистки, или Все мужики козлы», «Плевать на все с высокой секвойи», «Проверим на вшивость господина адвоката» Вильмонт, «Яблоки из чужого рая» Анны Берсеневой – романы в меру лиричные, в меру ироничные, с хорошо разработанной сюжетной линией, написанные хорошим языком. Они не претендуют на эксклюзивность, как шедевры Толстой, не используют читателя в качестве жилетки на манер Арбатовой – они заняли свою литературную нишу. И хоть тема не отличается оригинальностью – взаимоотношения мужчины и женщины, но, к слову, сюжетов в мировой литературе и вовсе не так много, как хотелось бы писателям. Любовь – один из немногих, который вечно будет востребован читателем.
И наконец, женский детектив. Эта грядка унавожена так жирно, что в бурьяне культурных злаков практически не отыскать. Даже страстные поклонницы Дарьи Донцовой на тридцать девятом романе (по книге в месяц, а то и по две) затосковали. Из тома в том треть книги посвящена описанию многочисленной семьи героини, фантастическое богатство которой позволяет ей с христианской терпимостью решать проблемы придурковатых свекровей от пяти предыдущих браков, и проказам своры собак-кошек-черепах-лягушек. Нет, детективная линия все-таки присутствует, но к третьему десятку она стала так истончаться, что порой практически незаметна. Недаром, по мнению большинства читательниц, лучшей книгой плодовитой Дарьи Донцовой стала... «Кулинарная книга рецептов». Но, что удивительно, книги продолжают раскупаться с той же быстротой, как писательница их производит на свет. Срабатывает привычка. И потом, если тридцать девять романов уже стоят на полке, почему бы им не потесниться ради очередного, сорокового?
А вот на кого действительно стоит обратить внимание, так это на Татьяну Устинову и Анну Малышеву. Эти дамы не размениваются на жанровый коктейль – мне по сей день непонятно, что может быть смешного в убийстве? А именно это отношение стало родоначальником «иронического детектива» – с профессиональной четкостью разрабатывают сюжетную линию, не смакуя при этом кровавые подробности. Явный, на мой взгляд, плюс устиновской прозы – это переходящие из тома в том действующие лица. Уже на третьем романе воспринимаешь их как своих давних знакомцев. Но при этом писательнице не приходит в голову подробно их представлять заново. Стиль обеих писательниц без литературных изысков, коих, собственно, и не требует детективный жанр, но без опошляющего все сленга. Чтение развлекательное, но хорошего уровня.
Вполне возможно, что в скором времени в женской литературе появятся новые имена. Если они того будут достойны, мы вернемся к теме нашего разговора. А пока – приятного вам чтения.
Лариса ДРАЧ.