Воздушный шар, надутый теплым воздухом, и тот казался чудом. Доверчивое население оповещалось: «Ввиду ходатайства одной из английских газет об оказании содействия и свободном пропуске как в пределах Империи, так и на ее границах пяти пассажиров, которые могут быть занесены в Россию на воздушном шаре, отправленном из Лондона издателем этой газеты, предписано полицмейстерам и исправникам Ярославской губернии иметь в виду, это ходатайство удовлетворено».
Одним из первых собирался совершить у нас в Ярославле полет на «аппарате тяжелее воздуха» популярнейший в России летчик Сергей Уточкин. Анонсировалось: «Известный русский авиатор Уточкин предпринимает поездку по Волге с целью устройства полетов в приволжских городах. В числе других городов предполагается устроить полеты также в Ярославле. Надо думать, Ярославское общество поощрения рысистого коневодства охотно пойдет навстречу и предоставит свой ипподром».
Но тогда полет не состоялся. А первым оторвался с помощью крыльев и мотора от земли Ярославской «пилот-авиатор Императорского всероссийского клуба» П. А. Кузнецов. Ипподром оказался слишком тесен, место выбрали на которосльном лугу, между теперешним зданием пед-университета и железнодорожной насыпью. Вся пойма была усеяна людьми, собравшимися, чтобы увидеть «чудо света». Примечательно, что рядом с репортажем о полете в газете была напечатана заметка, которая словно для контраста называлась «Бурлаки»:
«Несмотря на то, что уже давно существуют пароходы, бурлаки, воспетые лучшими нашими поэтами, далеко еще не вывелись на Волге. И посейчас можно встретить согнувшихся, измученных людей, запряженных в лямки, к которым крепится веревка от мачты, с большой натугой тянущих какую-нибудь неуклюжую полубарку. Это последние могикане бывшего бурлачества, сохранившиеся благодаря жадности подрядчиков, которым дорого кажется прибегать к помощи буксиров и которые уверены, что среди современной безработицы они всегда найдут желающих тянуть за кусок хлеба постылую бечеву. «Унылый сумрачный бурлак», получающий за свою каторжную работу 70 рублей за всю навигацию, производит гнетущее впечатление».
Так встретились две эпохи...
Авиации дружно предсказывали триумфальное будущее. А кое-кто пытался представить его воочию. Кто-то из ярославцев сочинил воздухоплавательную фантазию «Базарный день через 100 лет» (иначе говоря, действие должно происходить как раз в наши дни – спустя сотню лет). Но совершенно ясно, что имела место не попытка изобразить крылатое будущее, а осмеяние тогдашней российской действительности...
« – Мужичков-то, мужичков что налетело сегодня! Есть нонче хлебушек, нечего Бога гневить!
– Дядя Гаврила, занеси пропеллер-то, ишь, весь порядок загородил.
– Ой, глянь-ка, ребята, Никита-то Иванов на каком дирижабле со своей бабой валит. Насосался, дьявол, нашей пот-крови, уж аэроплан его не держит. Ишь, рыло-то наел.
– ...А фельдшер-то, слышь, ткнул в больное место ножом и говорит: неизлечимо, брат, лети в губернию.
– Ух ты! Никешка-то, Никешка что выделывает. Ай, да никак он, щукин сын, на урядника плюет сверху-то!
– Вона, поднялся урядник. Вот его сейчас заграбит. Готово, к холодной спускается.
– Почем ноне бензин-то, сват Михайло?
– С четвертаком, Иван Никифорович.
– Господи-батюшки! Опять, значит, акцизу набавили!
– Акциз!
– ...А захирел наш лутохинский барин, Митрия-то Иваныча покойного сынок, как есть захирел. Бывало, прет на заграничном «Цеппелине», – успе-
вай пропеллеры заворачивать. А теперь вон – на монопланишке скорчился.
– Нет, говорит, милые родители, как привык я к Москве, к чистой жизни, то не могу вашей серости переносить. У богатого купца, слышь, в пилотах теперь служит. Связался там с мамзелью, а родителям – шиш.
– Бей его, бей, я его знаю!
– Ой, православные, ой!
– Ванька, что это там шумит?
– Да, должно, аэрокрадов поймали.
– Эт-то что за народ собрамши? Р-разлетись! Разлетись, собачьи дети!..»
Виктор ХРАПЧЕНКОВ.