По мологе по реке мы ходили на весле

День первый
Пора в дорогу, старина, подъем пропет В поход по Мологе мы начали собираться месяцев этак за восемь. Лихорадочно обрастали скарбом, большей частью не пригодившимся, зазубривали названия деревень, предвкушали гребные подвиги... Мы настолько «зависли» в этом ирреальном мире, что когда наконец, загрузив «Газель» доброй тонной всякой всячины (включая одиннадцать человеческих душ и три собачьи персоны), тронулись в путь (решено было стартовать от деревни Максатихи Тверской области), никто не верил в реальность происходящего. Главное событие шестичасовой тряски – город Кашин. Сложилось впечатление, что градообразующим комплексом является тюрьма. Что ни спроси, все начинают «танцевать от печки», то есть от тюрьмы: «Доедете до тюрьмы, потом поворот направо...» И радио, как на заказ, бодрит нервы задушевным повествованием: «Перед тем, как сделать первый укол, лучше прострелите себе голову: этот путь к смерти намного короче и комфортнее...» Как оказалось впо-следствии, транслировали передачу про наркоманов. Но все это в сочетании с тюрьмой произвело довольно тягостное впечатление. Но, слава богу, мир состоит не из одного города Кашина. Миновали и его, и тюрьму, и даже добрались до Максатихи. И тут пошел дождь. Дни первый - шестнадцатый
И разверзлись хляби... Даже учитывая, что живем мы в сопливо-слезливой местности, где дождь является основным компонентом прогнозов, так что сыростью никого не удивишь, такого разнообразия безобразия, обрушившегося на нас с небес, мы не ожидали. Ни дня без дождя – казалось, такую стахановскую цель поставила перед собой природа. Были питерская морось, когда мельчайшими капельками точно сочится воздух, радостный грибной дождик с радугами, ливневые грозы, локальные дожди (это когда льет в каком-то одном месте, а везде – сухо. Очень приятное зрелище, когда ты находишься «везде» и наблюдаешь это со стороны, но когда попадаешь под узкий, как из душа, водопад – обидно). Случались шквальные дожди, когда льет как из ведра и уже не отличить, где река, где воздух – везде одинаково мокро. Однажды над нами столкнулись два грозовых фронта, и молнии сверкали со всех сторон. Красиво, но жутко. А уж когда пошел град величиной с ноготь... Мало того что палатки сложились, как карточные домики, так еще у одной собаки окончательно помутился разум: не обращая внимания на дождь и град, на крики и приказания вернуться, она выскреблась из-под тента, который с трудом удерживали четверо неслабых мужиков, и посеменила к затопленным байдаркам. Весь ее вид говорил: «Нагулялася-наигралася... Везите меня домой, люди добрые!» Еле отловили несчастное животное. «А в деревне Гадюкино – дожди» – эта фраза стала риторической. У нас по всему маршруту следования были сплошь деревни Гадюкино, как бы они ни назывались на самом деле. Сущность их – Гадюкино. Редкое солнце было столь желанным гостем, что его боялись спугнуть разговорами о непогоде. О ней говорили загадочными сокращениями. – Коллеги! А не кажется вам, что где-то левее раздался гр. (в смысле – гром)? – Не кажется, а точно! Но чуть правее есть кусочек голубого н. (неба), и там перистые о. (облака). Так что, возможно, грозные т. (тучи) с ливневыми д. (дождями) пронесет. Подналяжем-ка на весла! День третий
Зажрались. Зажрали Достопримечательность Мологи – оборудованные стоянки. «И под каждым ей листом был готов и стол, и дом». На каждом мало-мальски пригодном для ночевки месте – стол, лавки, шалаши, навесы, а то и запас дров. Непривычные к такому комфорту, первым встретившимся лесным гостиницам мы радовались, как дикари. На третий день зажрались – начали оценивать «звездность отеля». Если не было стола или навеса, половина команды недовольно морщила носы: «Да тут и встать-то негде!» Обалдевшая от такой неблагодарности природа напустила на нас армию кровопийц: мошка, комары, оводы, слепни, муравьи набросились на свежее мясо с энтузиазмом первопроходцев. И победили в этой неравной схватке. Все покрылись волдырями, расчесами, красными пятнами... Тела испещрены отметинами от схваток с вампирами точно загадочными письменами. Весь этот гнус совершенно дремуч и не знаком с телевизионной рекламой: на запах «Москитола» и «Аутана» слетается как на булку с маслом. Народ потихоньку впадает в истерику. Фраза «лепрозорий на выгуле» уже никого не обижает. Вообще «язык стал заплетык». Скажешь «У нас совсем порвался черный котелок, в котором хранятся пакеты» – и никто не переспросит, что именно ты имеешь в виду. И так понятно. И то, что «в каждую кружку надо положить по байдарке, а то и по две, чтобы отчерпывать воду», тоже не требует расшифровки. Но, несмотря на происки кровососущих врагов, невозможно удержаться от похода в лес. Вдоль всей Мологи – край непуганых грибов. Появилось новое слово – грибалка (надо будет застолбить авторское право на этот неологизм в лицензионной палате). Поляны боровиков, подосиновиков, подберезовиков... Да каких! Ножка белого крепыша в руке не помещается, а под шляпкой можно смело укрыться от дождика. Едим их на завтрак, обед и ужин во всех возможных видах. Первый день – с жадностью, второй – с размеренным аппетитом, третий – лениво, с тоской вспоминая вкус тушенки. На четвертый день появления из леса Игоря с грибами в руках встречаем набычившись. – Ребята, я понимаю, что вы меня сейчас убьете, – оправдывается он, – но я не мог пройти мимо. Мы понимаем, но грибы тихо ненавидим. День седьмой
Дело было вечером, делать было нечего Поймав неожиданную передышку от дождя, мы вчитались в карты и с ужасом обнаружили, что прошли гораздо больше, чем ожидали. «Кто-то крадет километры, как раньше воровал колышки от моей палатки», – сказала я задумчиво. Колышки на самом деле пропадали на каждой стоянке. Еще чуть-чуть, и ее, палатку, нужно было бы подвешивать к ветвям деревьев. Понимая, что виновата я сама – внимательнее надо быть при сборах, – я тем не менее «обвиняла» всех и каждого, так приятнее. Теперь оказалось, что за пять дней мы отмахали больше недельного маршрута. Пришлось делать продолжительную дневку. От постоянной обжираловки каждый спасается как может. Серега занялся макраме: битый час вяжет что-то из веревок – потом оказалось, что гамак. Деформировавшееся от спанья на кочках тело молит о пощаде. Но испытания на прочность гамак не выдержал. Рухнув с высоты, Серега решил заняться чем-то менее опасным для здоровья, например грибы на ниточку нанизывать. Уж как ни объясняли ему, что в такой сырости грибы не высохнут, он за свое. Чем бы дитя (и мужик) ни тешилось... Женя опутал сетями и неводами Мологу, как паутиной. Едва проснувшись и заглотнув чашку кофе, отправляется со спиннингом за добычей. Иногда что-то попадается. Рекорд – двухкилограммовый судак. Тогда же из сетей сняли 26 разнообразных рыбин. Для Мологи сети – не браконьерство, а образ жизни. С удочками там только пацаны несмышленые стоят. Но были вечера, когда мужики, шкодливо смывшись из лагеря (дрова не нарублены, костер еле теплится) и промотавшись где-то часа три-четыре, приносили домой сиротливых килек. Я не знаю названия этой благородной рыбы, но размером она – со шпроту. И гордо делали вид, что они – добытчики. Впрочем, макароны с тушенкой и пресловутые грибы уминали за милую душу, бросив через плечо: «Вы там рыбку почистите». Когда Женя пришел с пустыми руками, но довольный до безобразия, я ехидно поинтересовалась: – Ну, и что ты на этот раз поймал? – Настроение. Я явно что-то не понимаю в этой жизни. День тринадцатый
На стене открылся люк - не пугайся, это глюк Наш маршрут пролегал по трем областям: Тверской, Нижегородской и Вологодской. В Нижегородской у местных жителей очень плохо с фантазией. Про какую деревню ни спроси, все Пестово. Просто Пестово, Русское Пестово, Карельское Пестово, Новое Пестово и, наконец, Пестово как таковое – достаточно крупный районный город. Но не факт, что вам вообще скажут, как что называется. И не из вредности – не знают. Все дачники, приезжие, сплошь питерцы. Один из питерцев, подсев к костерку, рассказал, что в мире делается. И напугал, что после Пестова (того самого, которое город) мологжане чужаков не любят – чуть что, отстреливают. И вообще здесь места опасные – какие-то медведи-пестуны бродят. После этого всю ночь снились буквально наркотические сны. Лично мне приснилось, что вся наша команда сдавала единый госэкзамен. Причем все нормальные ученики сидели за партами, а для нас, поскольку мы были на байдарках, между партами были вырыты каналы, и мы плавали к доске, заливая соседские тетради брызгами с весла. Утром поведала о ночном кошмаре соплеменникам, опасаясь, что медики Романовы тут же пропишут мне нечто соответствующее. Оказалось, что я не одна такая. Этой же ночью, когда я экзамены сдавала, Алена во сне с Мологи в Венецию урулила и подрезала на своей байдарке не только гондолы, но и сверхскоростные «Пежо» (там, в царстве Морфея, байдарки и посуху ходят). Диагноз, однако. Посовещавшись, в медицинских целях спустили байдарки на воду – чтоб мозги проветрились. Но поскольку у нас выявилась явная нехватка километража (проблема в том, что в конкретный день и в конкретное место за нами должна была прийти машина), решено отобрать у всех весла и, соединив судна, сплавляться как на плоту. Погода позволяла – началось обещанное лето. Дорвавшись до солнышка, все обгорели, причем только одной стороной – на байдарке не больно повертишься. Потешаемся друг над другом, по-детски тыча пальцем. Про себя все думают, что уж они-то загорели что надо, а вот другие, чудаки... Зеркало никто принципиально в поход не брал – «потом сюрприз будет». Ничегонеделание расслабляет. Начались мечтания о холодном шампанском с шоколадом... Надо сказать, что деревенские магазины вообще достаточно бедные. И работают не каждый день. А зачем? И так каждый местный знает, что продавщица Марина ушла в лес и придет не раньше девяти. А уж потом она с превеликим удовольствием откроет магазинчик и продаст все, что там есть. Мы и скупали все, что есть. Если дневная выручка таких магазинчиков обычно колеблется в пределах до пятидесяти рублей, то наш приезд и затаривание на тысячу воспринимались как манна небесная. Но шампанского там сроду не было, даже на Новый год. Зато местные жители, как нас ни стращали, оказались на удивление доброжелательны. Отдавали последнее – в самом прямом смысле слова. Одна бабушка, несмотря на то, что к ней приехал внук из Питера, достала последнее ведро картошки и начала отбирать для нас что получше. Уж мы отнекивались, а она за свое: «У вас же дети малые, их кормить надо. Мы уж на земле как-нибудь выдюжим, а вы-то на воде как?» И брали копейки – десятку, пять рублей. У нас и денег-то таких с собой не было. Тогда отдавали даром, за доброе слово. День последний
Вот и закончилось все, расставаться пора Незаметно, день за днем, гребок за гребком, километр за километром пролетели две недели и двести сорок верст пути. В конечный пункт, в Устюжну, мы влетели на сутки раньше. Это у нас стало традицией: садимся на весла со словами «Ну, вот часок погребем и будем искать стоянку». А в результате отмахиваем по шесть – восемь часов, то от комаров спасаясь, то от дождя. А километры-то идут. Так случилось и на этот раз. Только теперь тот самый воришка, кто «крал» колышки и километры, совсем обнаглел – недосчитались несколько деревень. На карте есть, а в действительности нет. Вот и въехали с песнями в селение. – Эй, мужики, это какая деревня? А с платформы говорят: это город Ленинград, в смысле город Устюжна. В городе у нас стоянок еще никогда не было. За последним домом, обнаружив чистое поле, выгрузились, разбили лагерь... Сидим, вспоминаем, песни поем. А на нас уже неумолимо движется баба Зоя, на чьи покосы мы покусились, и председателем нам грозит. Это лишний раз доказывает, что даже на карты нельзя полагаться на все сто процентов. Короче, если надумаете пройтись по Мологе, то после Пестова делать действительно нечего. Самая приличная стоянка всего в дневном переходе от Устюжны. А до этого – низины, болота, комары. Рассчитывайте по времени на шесть-семь дней (если стартовать, как мы, от Максатихи). При таком режиме и веслами намахаетесь от души, и о шампанском не будет времени мечтать. Но если лето на самом деле жаркое, а не такое, как обещают синоптики, нужно быть готовым к перетаскам. Мы шли по большой воде, и то кое-где чиркали веслами по дну. В засушливое лето это все пересыхает, и тогда байдарочникам приходится заниматься тяжелой атлетикой. Занятие, доложу вам, не из приятных. Зато Молога поразит вас удивительно чистой водой. Непуганые мальки сплываются прямо к погруженному в воду носу, все берега заросли кувшинками и лилиями, про грибы я уже говорила выше. ...Проводила нас Молога таким ливнем, что в заботливо высушенных байдарках можно было устраивать аквариумы. Отматерившись по полной программе и заверив друг друга, что мы больше никогда в байдарку ни ногой, через пару часов пути взгрустнули. И кто-то произнес: «Ребята, а вот в Архангельской области есть одна речка... Если верить описанию – очень даже ничего». Лариса ДРАЧ. Фото автора.