Нынешнюю гостиницу "Ярославль", тогда "Медведь", начали строить перед войной. Потом строительство заморозилось, в здании разместилась противовоздушная служба, во внутреннем дворе установили зенитку, а под склад боеприпасов использовали подвал старого кирпичного дома, что по улице Собинова, 35. Было во дворе и бомбоубежище.
Потом крыло гостиницы по улице Свободы отдали под квартиры работникам обкома и облисполкома, артистам, профессорам ярославских вузов и медучреждений. Фамилии многих из них были хорошо известны ярославцам: Сабуровы, Перельман, Киселевы, Геллер, Корегины, Гусевы, Горошко, актриса Незванова...
После войны подвал расчистили под жилье, а мусор вытащили во двор. Здешние подростки частенько находили там гильзы зенитных снарядов, патроны. Находки их не пугали, все тогдашние мальчишки имели какой-никакой "военный" опыт, бывали на свалке у трофейных танков и пушек, привезенных на переплавку. У самого подъезда жилой части гостиницы еще много лет после Победы лежала выпотрошенная 1000-килограммовая бомба - жильцы использовали ее вместо скамейки. А однажды, рассказывает Альберт Владимирович Горошко, тогда Алик Горошко, он видел, как пацан в строящуюся голубятню гвозди забивал боеголовкой зенитного снаряда. Тогда не взорвалось.
Трагедия произошла в мае 1951 года. Было воскресенье, двор кишел ребятами: сюда сбегались школьники из кирпичного дома, от Власьевской аптеки - там своего двора не было вообще, из домов с противоположной стороны улицы Свободы. Альберт помнит, что днем он с товарищами ходил в кинотеатр "Летний", где шел какой-то фильм о море. Вернувшись, они не разошлись по домам, а задержались на углу кирпичного дома. Альберту в ту пору было четырнадцать лет, он увлекался химией и физикой, оборудовал дома целую лабораторию. Но в общем-то семья Горошко уже готовилась к переезду в Москву, отец, Владимир Горошко, заведующий сельскохозяйственным отделом облисполкома, был приглашен на работу в министерство, и новая квартира ждала ярославцев в столице.
А ребята помладше наладили свою любимую игру: установили доску на какую-то железку, разложили палочки и при первом же движении ведущего готовы были рассыпаться по двору. Но грянул взрыв. Альберт до последнего мгновения, истекая кровью, не терял сознания. Помнит, как выполз на тротуар в сторону аптеки вместе с другим тяжело раненным пацаном. Старший брат этого подростка подхватил мальчиков, остановил первую же автомашину и повез их в Соловьевку. И только в палате Альберт потерял сознание. Очнулся уже без правой руки и без левой ноги.
Галина Ивановна Комогорцева (Багулина) по-прежнему живет в кирпичном доме. Тогда училась в девятом классе женской школы № 4 и как раз за минуту до взрыва ушла в дом - учить уроки. Грохнуло так, что вышибло входную дверь. Снаряд взорвался буквально в нескольких шагах от входа - сейчас там стоит скамейка. А когда девочка выбежала из дома, увидела ужасную картину. Все залито кровью, кричат дети и взрослые. Тело двоюродного брата Галины, шестиклассника Володи Верховского, ударившего по доске, потом собирали по частям. Один из братьев Киселевых (их отец заведовал облторг-отделом), учащийся техникума, лежал с оторванной ногой, второго осколки ранили в живот. В семье Зориных была третья потеря: старший сын погиб на фронте, второй - во время службы в армии, младший - у порога коммуналки. Десятилетнюю Риту Кокоеву, в этот момент читавшую книгу во дворе, осколок поразил прямо в сердце.
Евгения Зыкова (Подгорнова), четверокурсница пединститута, в тот день занималась дома. От взрыва вылетели стекла в комнате. Вышла из строя трансформаторная будка, отключилось электричество. Через лестничное окно Женя увидела страшные последствия взрыва. Запомнила, как одна из соседок несла на руках сына-подростка, а у него внутренности выпадали из разорванного живота. Мальчика не довезли до больницы.
Другая студентка, Ольга Гусева (Глушкова), вместе со снохой и племянником гуляли в центре города. Малыш все не хотел возвращаться домой, и обе до сих пор считают, что он спас их. Услышав взрыв, женщины побежали к гостинице - она уже была оцеплена милицией, гудели машины "скорой помощи", жильцов в дом не пускали.
Вспоминают, что тогда погибли пять подростков, не менее пятнадцати были ранены. И все дни до погребения сюда шли и шли люди, переходя из квартиры в квартиру, оставляя деньги у ног погибших. Похоронная процессия, окруженная конной милицией, растянулась чуть ли не во всю улицу Свободы. Скорбной датой остался этот день в памяти тысяч ярославцев навсегда.
А что уж говорить о самих пострадавших и их семьях. Отец Альберта Горошко тут же отказался от должности в министерстве и от московской квартиры. Вскоре гостиницу начали расселять, семья переехала на другую улицу, подальше от места трагедии. Боль за сына родители пронесли через всю жизнь.
Самого Альберта и других ребят спасали хирурги, которые жили в той же гостинице. Галина Израильевна Бернштейн (Перельман) рассказывает, что отца, профессора Израиля Моисеевича Перельмана, и молодого тогда врача, а сейчас всемирно известного академика Михаила Перельмана увидела на грузовике, в который еще до приезда "скорой помощи" укладывали раненых подростков. Они увезли их в областную больницу и прооперировали.
Альберт Горошко чудом остался жив, его оперировал профессор Владимир Павлович Матешук, чье имя связано с самыми яркими страницами ярославской медицины. Несмотря на трагедию, мальчик ни на йоту не потерял любопытства к жизни, так же, как и раньше, занимался любимыми науками, окончил физмат пединститута.
Там многое совпало с его интересами. Будущим педагогам читали курсы сопротивления материалов, металловедения, автодело. Со студенческих лет осталось у Альберта Владимировича умение работать на токарных, фрезерных, шлифовальных станках, он отлично водит машину, сам ее ремонтирует и в одиночку снимает и устанавливает двигатель. Говорит, для поднятия тяжестей не только руки, но и голова нужна.
К нему попали и первые телевизоры и компьютеры, в институте развития образования он закладывал основы центра технических средств обучения. И сейчас работает методистом кабинета мультимедийных средств обучения.
Не у всех пострадавших при взрыве оказалась такая сила воли. А власть ничем не помогла им, о компенсациях тогда и слыхом не слыхали. О каком-то расследовании очевидцы не помнят.
Было все сделано, чтобы замолчать неприятное событие, оно совпадало с Днем печати, с Днем Победы. В "Северном рабочем" тех дней писали о чем угодно, только не о взрыве - о первенстве мира по шахматам, чемпионате страны по футболу, о десятилетии Ярославского Дворца пионеров, об урагане на Филиппинах, о новом займе.
Впрочем, сообщение о трагедии у гостиницы все-таки нашлось - в архивах ФСБ. В справке, которую мы получили, говорится: "По заключению научно-технической экспертизы, исследованные осколки металла, оставшиеся на месте взрыва, были отнесены к 76-миллиметровому снаряду со взрывателем осколочного действия.
Проведенной проверкой было установлено, что в 1944 году гостиницу, соседнюю с домом № 35, занимал штаб командующего Карельским фронтом, Маршала Советского Союза Мерецкова, во дворе располагалось артиллерийское подразделение. Предположительно, указанный выше снаряд был оставлен орудийным расчетом этого подразделения".
* * *
А бомба-скамейка вскоре после взрыва как-то незаметно исчезла от подъезда. Убрали на всякий случай.
На снимке: Галина Ивановна и сегодня живет в доме № 35 по улице Собинова, во дворе которого полвека назад произошла страшная трагедия.
Фото Геннадия ДЖУЗЕНОВА.
Инна КОПЫЛОВА.