Нарушенная клятва Гиппократа

САМАЯ БОГАТАЯ
Елена Бурова, с которой требовали деньги за продление инвалидности для её семилетней дочки, очень богатый человек: у неё пятеро детей, которых она очень любит! Молодая мама не работает – у неё помимо своих троих детей двое приёмных. У Танюши – детский церебральный паралич мозжечковой формы. Средней степени, которая в любом случае подразумевает получение инвалидности.
На приёме в комиссии – филиале № 6 областного бюро медико-социальной экспертизы – её огорошили:
– 15 – вас устроит?
– Тысяч? – растерялась многодетная мама.
– Ну не рублей же!
Люди, врачи, от которых зависело, оставят Тане инвалидность или нет, потребовали деньги за то, что входило в их обязанности, – за внесение очевидных данных в амбулаторную карту. Они, по словам государственного обвинителя старшего прокурора отдела прокуратуры Ярославской области Елены Смирновой, даже не попросили ребёнка пройтись, чтобы посмотреть на её походку, раздеться – и осмотрели девочку одетой, как была.
ПОРОЧНАЯ ЭТИКА
Далее началось психологическое давление на женщину со стороны врача-невропатолога М-вой и председателя комиссии С-вой, которые вступили в сговор, вымогая взятку.
М-ва, человек с высшим образованием, давшая клятву Гиппократа, или, как сейчас называется, клятву российского врача, сообщила Елене, что в противном случае степень заболевания Тани позволит исключить инвалидность. И это при том, что ребёнок неоспоримо болен! М-ва – кстати, у неё у самой есть ребёнок – предупредила Елену, что той придётся долго доказывать инвалидность дочери. И прокурор Елена Смирнова, и пострадавшая Елена Бурова считают: именно корпоративная этика, если в данном случае можно упоминать слово «этика», и зачастую невозможность добиться правды на местах заставляют других матерей молчать о фактах вымогательства взятки.
К слову, о корпоративной «этике». Точнее назвать это круговой порукой. М-вой и
С-вой на работе выдали положительные характеристики. А третья врач, которая была очевидцем происходящего, так как сидела в этом же кабинете, и потом дала показания, сейчас, по словам прокурора, чувствует себя изгоем.
Опрошенные в ходе расследования сотрудники всячески пытались очернить мать больной девочки. И негодовали: как она посмела пожаловаться в милицию!
До дня оглашения приговора областного суда женщины не были отстранены от работы.
ДИАГНОЗ
Коррупция на первый взгляд – это болезнь нрав­ственности, хотя корни её глубже.  Одно ясно: к сожалению, болезнь носит хронический характер. И лечить нужно не симптомы...
Прокурор Елена Смирнова подчёркивает:
– Безусловно, работа подчинённых зависит от руководителей. На заседаниях суда мы слышали, как должна работать комиссия. И достаточно бросить взгляд, чтобы увидеть нарушения в работе филиала № 6. С-ва шесть лет назад вышла замуж и сменила фамилию, но документы удостоверяла прежней фамилией. Законны ли эти справки?
Бурова вначале решила пожаловаться главному врачу бюро СМЭ, но в приёмной секретарь прервала разговор, не дав ей это сделать. Тогда женщина, поставленная в безвыходное положение, начала собирать необходимую сумму. И столкнулась с трудностями: в семье работает только муж. Накоплений нет. Тогда она пришла к помощнику депутата Татьяне Крайкиной. Та посоветовала обратиться в милицию.
В управлении внутренних дел по Ярославской области Елену снабдили записывающим устройством и суммой в 15 тысяч из резервного фонда. Женщина зашла в кабинет, М-ва жестами показала ей, куда положить деньги. Доказательства – запись с устройства: в это время сотрудники милиции сидели в машине у подъезда филиала. Хотя адвокаты врачей утверждают, что деньги, обнаруженные в ящике стола С-вой, ещё ничего не значат.
ПРИГОВОР
Дело С-вой и М-вой по обвинению в покушении на преступление и вымогательство взятки в сговоре (пп. «а» и «в» ч. 3 ст. 30 УК РФ и ч. 4 ст. 290 УК РФ) рассматривалось в областном суде с участием присяжных заседателей. Их вердикт – признать С-ву и М-ву виновными. Наказание смягчили благодаря отсутствию судимостей, положительным характеристикам с места работы, наличию справок о болезни детей – у С-вой их двое, а также решению присяжных о том, что подсудимые заслуживают снисхождения. Назначено наказание ниже низшего предела: три года лишения свободы в колонии общего режима, в то время как санкции по статье предусматривают от семи до двенадцати лет. Им предстоит также выплатить Елене Буровой по три тысячи рублей морального вреда. В иске заявлено 50 тысяч рублей, но, учитывая «невысокие доходы» С-вой и М-вой – 17 и 15 тысяч рублей соответственно – размер компенсации морального вреда снижен.
Раскаялись ли подсудимые? Нет. И, как сказал прокурор, во время расследования называли Бурову орудием правоохранительных органов, а её показания – наглой ложью и провокацией. Сейчас они собираются обратиться с жалобой в Верховный Суд.
Уже после оглашения приговора Елена призналась:
– Мне их жалко, они ведь тоже матери. Но считаю, если заслужили – пусть понесут наказание.
Прессу после вынесения приговора попросили покинуть зал. Туда вот-вот должны были войти приставы и взять под стражу двух так непохожих на преступниц, скромно одетых и интеллигентных с виду женщин...

Почему врачи фактически «торговали» льготами, которые следуют за признанием инвалидности? Виноват их «моральный облик», или невысокая зарплата, или система льгот в стране,
где каждый седьмой получает доходы ниже минимума? В нашем случае речь шла о получении пособия на больную девочку в размере 1300 рублей, льгот по оплате ЖКУ и бесплатной ортопедической обуви...