Но 9 Мая пришлось произнести речь. Больше некому было: в окрестностях Веретеи ветеранов Великой Отечественной не осталось. Все умерли. А Федор Алексеевич живет на свете 86й год. Нелегкие были годы. Но жизнь – хорошая. С женой Любовью Алексеевной почти 60 лет вместе.
А с Веретейской школой, где работал учителем – 48 лет. Он сам сказал: «Война рождает героев, а нужда – изобретателей».
Федор Алексеевич из деревни Новинка Горняя. Средний из пяти братьев в крестьянской семье. Когда Любовь Алексеевна за него выходила, ее мать плакала: за бедного идешь, много труда будет. Но достаток – дело наживное, если есть оптимизм. У Федора Алекссевича его всегда хватало, хотя его мать говорила: «Я тебя на мякине вырастила». С детства весел был и все успевал: работать, учиться, игрушки мастерить: санки, лыжи, коньки, городки, биты для лапты... Вместе с друзьями Васей Трошиным и Васей Головкиным сконструировал пулемет, стрелявший горохом. А еще черепанку любил – череповецкую гармошку, где два баса и несколько голосов. Она не его была, а брата Володи. Тот говорил: принесешь мешок травы для кроликов – дам поиграть. А когда порвались меха, совсем отдал Федору. Тот решил – починю! Склеил тестом из квашенки, поставил на печь – и развалил. Но «пищики» уцелели, братья их разделили между собой – и Федор опять чтото наигрывал.
Учился хорошо. Брал книги у Лидии Ивановны Аксеновой, учительницы из Павловского. А у приятеля Володи Груздева – старые журналы «Нива» и «Задушевное слово». Про сыщиков тоже нравилось читать. После семи классов отправился поступать в рыбинское фабричнозаводское училище. Мал оказался: ни роста, ни веса нужного в нем не нашли. Сказали – приходи на будущий год. И он пока помогал по хозяйству. Ездил с матерью продавать яблоки в Мологу. Хороший, помнится ему, город. Все административные здания – рядом. Это чтобы крестьянину, приехавшему по делам, не метаться, успевая в разные инстанции.
Тем временем родственник Николай Михайлович Забелин, руководивший колхозным кирпичным заводом, позвал к себе. У Федора открылась карьера. Первый год он гонял по кругу лошадь, которая глину месила. Второй – на тачке от пресса отвозил кирпич по двадцать штук за раз. На третий допустили к прессу – накладывать глину. А в четвертый уже возил кирпич на обжиг. Последние две операции ответственные: не соблюдешь калькуляцию – не получится крепкий кирпич. Так по 120 тысяч штук в год здесь выпускали его шесть работников, а зарплату им не давали, только трудодни.
Когда подошел срок армейской службы, Федора в военкомате спросили: где хочешь служить? Он ответил: на границе, как брат. Но его послали, куда надо: строить дорогу Ярославль – Кострома. Там он встретил 22 июня. Но его не отправили сразу на фронт, потому что заболел малярией. Пока длилась отсрочка, работал возчиком: доставлял сыр и масло с сельского завода в Новый Некоуз. В октябре 1941 года с этим обозом попал в бомбежку у станции, и там погиб его товарищ Володя Макин.
Федор Монахов стал солдатом Красной Армии 1 ноября и начал службу на кухне перевалочного пункта в Буе. Семь классов образования для кухни было слишком – его приметили и взяли на курсы младших командиров. Там он учился топографии и вырабатывал командный голос. 1 января 1942 года уже сидел в траншее со взводом – 47 солдат под началом. Первый приказ – уничтожить дот фашистов. И так он прожил до 1945 года, воюя на Западном фронте, Центральном, первом и втором Прибалтийских, освобождал Запорожье, Севастополь, Литву... Закончил войну в Либаве. Получил пять ранений и контузию, ордена Отечественной войны, Красной Звезды. И партийный билет, который спас ему жизнь: в него попал осколок, а билет, как положено, лежал у самого сердца. Он его просил на память, но ему отказали и выдали новый. А осколки так и летели, другой угодил в орден – и Федор опять остался жив...
Фронтовые сто граммов Федор Алексеевич после некоторых событий употреблять перестал: пьяный – хорошая мишень для снайпера. Даже на своей свадьбе в 1948 году не выпил. Он тогда вернулся домой, работал в колхозе плотником. Раз поехал в город и приобрел колонковые кисточки, как у настоящих художников. Стал рисовать. Копировал классиков: то «Богатырей», то «Запорожцы пишут письмо турецкому султану»... Иван Алексеевич Лыков, учитель Веретейской школы, видя, что таланты младшего командира в колхозе не очень востребованы, позвал его преподавать физкультуру. Николай Николаевич Векшин, заведующий роно, предложение поддержал, но поставил условие: надо еще год самому Федору Алексеевичу проучиться – чтобы в документах зафиксировать восьмиклассное образование. Потом с 1950 по 1998 год он вел уроки физкультуры, рисования и черчения, труда и многочисленные кружки, учил мальчишек работать на станках по дереву и металлу. Сам за это время по деревням девять бань срубил.
В школе его очень уважали и взрослые, и дети. Ни один вопрос без его участия не решался. Во всех делах он участвовал: в партийной работе и ДОСААФ, в профсоюзе и заготовке дров... Ни разу ни с кем не поссорился. А ребята его любили так, что даже кличка никакая к нему не пристала, как обычно случается. Звали между собой «Фёт Сеич» – и только. Начальники отдали ему должное, что тоже бывает не всегда: Федор Алексеевич Монахов – отличник народного образования. Несмотря на восемь классов образования. Есть возражения?
Федор Алексеевич с Любовью Алексеевной живут в деревне Иванцеве. Чувствуют себя хорошо. По хозяйству многое могут. Соседи идут к Монахову отбить косу, насадить лопату. Если он книгу в библиотеке возьмет почитать – обязательно вернет отремонтированную, подклеенную. Дочь его с семьей неподалеку, в Борке. Один внук военным стал. А младший Миша посвятил деду стихи: «В обычном стареньком шкафу среди простых вещей увидел дедушкин пиджак в красивых орденах...»
Ольга ВАСИЛЬЕВА