Николай ВОРОНИН: «Авторы реформ должны быть всем известны!»

– Николай Павлович, в средствах массовой информации сейчас активно обсуждается план реформ выс­шей школы. Что вы думаете о намерении Мин­обрнауки сократить на двадцать процентов численность государственных вузов?

– Реформа в системе образования – это архисерьёзная вещь. Более того, серьёзней её вообще ничего нет. Представьте, вы приглашаете архитектора, и он проектирует вам дом. Вы построили его, вложили огромные деньги и силы. И вдруг тот же самый архитектор заявляет, что всё было спроектировано не так. Там стена должна быть ниже, здесь выше, тут вообще в другую сторону, да и в целом концепция неправильная. Так вот, образование – это тоже дом. От того, как он спроектирован, зависит стабильность всего государ­ства.

Напомню факт, который хорошо известен. Когда американцы, как они говорят, проигрывали битву с Россией в своих школьных классах, к написанию учебников были привлечены лауреаты Нобелевской премии. К любым кардинальным изменениям в области образования мы должны подходить как к наиважнейшей задаче. И для её решения привлекать лучшие силы. Реформой должны заниматься выдающиеся интеллектуалы страны, люди высоких морально-нравственных качеств. Как из фундаментальных наук, так и талантливые практики. Пусть они определяют содержание реформы и её внедрение.

Единственно разумная цель реформ – придать системе динамичное развитие, повысить качество подготовки специалистов. Вот над решением этой задачи лучшие умы и должны трудиться. Причём имена этих людей должны быть известны. Потому что это и почёт, и огромная ответ­ственность.

Если к тем изменениям, которые планируются, причастны лучшие умы России, если в министерстве подумали о по­следствиях реформ – не сиюминутных, связанных с экономией бюджета, а далеко идущих, если авторы проекта обладают стратегическим мышлением, могут представить, к чему приведёт их деятельность, тогда, наверное, реформа будет иметь успех и положительный результат.

– А как, по-вашему, на сколько процентов надо сокращать численность государственных вузов?

– Безусловно, порядок в этом вопросе надо наводить. Я не знаю, каким должно быть сокращение. Вспоминается одна история. Как-то в бытность свою ректором я присутствовал на одном съезде в Кремлёвском дворце. Сидел в президиуме, потому что вуз занял какое-то место. Вышел на трибуну наш тогдашний вождь и заявил: «Я тут в президиуме перебросился кое с кем. Надо провести реформы в образовании». Я был в шоке. Он с кем-то в президиуме перебросился и на этом основании принял решение.

Мы не знаем авторов многих наших реформ, в том числе и новейших. Кто, например, инициатор внедрения единого государственного экзамена? Как один из критериев отбора ЕГЭ, безусловно, может сущест­вовать. Но в целом тесты не обладают прогностической способностью. Большинство разумных людей, профессионалов, говорят: пожалуйста, только ЕГЭ должен быть лишь одним из элементов системы отбора.

Система внедрения единого государственного слабо продумана. А за этим же десятки, сотни, тысячи ребят, которые заканчивают школу. Ведь это абсурд, что мы доверяем преподавателям учить и не доверяем участвовать в отборе кадров. Мы всё время хотим выкинуть человека из системы «человек-человек». Именно поэтому в целом ряде случаев сдача ЕГЭ превращается в полицейскую операцию: камеры, обыски, глушилки, стражи порядка, прокуратура.

Сейчас, накануне очередных новаций, меня прежде всего заботит вопрос: насколько всё просчитано? Если этим занимались лучшие умы России, я им доверяю и думаю, что это необходимо. Если это клерки придумали, исходя из каких-то сиюминутных соображений, дело другое.

– Академическое сообщество сейчас обсуждает критерии эффективности, на основе которых будут приниматься решения о закрытии вузов. Ректор одного из университетов Санкт-Петербурга предлагает считать главным выполнение госзаказа и спрос на поступление со стороны абитуриентов. А какие критерии предложили бы вы?

– В первую очередь, безусловно, соответствие государственным стандартам. Эти стандарты разработаны, и если вуз качественно по ним готовит, то это очень важно. Но я бы хотел сказать, что из всех стандартов и критериев выпадает формирование личности человека. Здесь существуют два подхода. Приверженцы первого говорят: «Да не надо нам личность готовить! Зачем она нам нужна? Дайте нам солдата, экономиста! А то, что он там личность, так это дело десятое!» Спор давний, ещё со времён Пирогова, а может, и раньше. Но это же примитивный взгляд на вещи!

Дело в том, что в целом ряде профессий, да в большин­стве, личностные качества неразрывны с профессиональными. Например, экономист. Пусть он прекрасно считает, законы знает, но при этом жулик. Кому нужен такой специалист? Или возьмём учителя. Вот мы его подготовили. Он знает предмет назубок, знает, как его преподавать. А по своей сути непорядочный человек. Доверит родитель такому учителю своё дитё? Нет. Или, например, лётчик. Великолепные навыки вождения, но при этом огромное самомнение, учиться ничему не хочет, плюс дисциплины никакой. Да это же гибель для людей!

Оценивать работу вуза мы должны с позиций воспитания личности с её профессиональными качествами: знаниями, навыками, компетенцией.

Ещё один критерий: как работает выпускник вуза? Иногда ждут, что это будет готовый специалист. Он и то, и это должен уметь. Прямо как супермен. Да не может такого быть и не будет никогда! Есть вещи, которые оттачиваются только практикой и взрослением. Не зря Микеланджело, уходя из жизни, сказал: «Я сожалею, что умираю именно тогда, когда только научился читать по слогам в своей профессии». Вуз должен создать базу. А ещё мотивацию для развития, чтобы выпускник хотел дальше учиться, брать на себя ответ­ственность.

Безусловно, в критериях эффективности вуза должна присутствовать его материальная база. Ведь некоторые выс­шие учебные заведения строятся по типу «МММ»: «У нас ничего нет, но мы всех готовим. И дипломы раздаём».

Важнейшим критерием являются кадры преподавателей. Если это мастера своего дела, значит, и выпускник будет готовится на уровне требований сегодняшнего дня.

Критериев эффективности не должно быть много, но они должны быть очень весомыми. И во главе угла – уровень подготовки, обеспеченный материальной базой и преподавательским составом. Помните, в своё время Россия пережила «филиализацию всей страны». Везде открывались филиалы вузов. Кому доподлинно извест­но, кто и что в них преподаёт?

– Процесс укрупнения вузов в России уже начался. В Петербурге он стартовал ещё прошлой осенью. Тогда по приказу Минобразования произошло три объединения высших учебных заведений. Сейчас готовится ещё одно. В результате из обычных вузов должны получиться многопрофильные комплексы. Не всплывёт ли вновь на нынешней реформаторской волне идея создания федерального вуза в Ярославле на базе объединённых Демидовского и технического университетов? В 2007 году вы занимались проработкой этого проекта на посту заместителя губернатора области. Как сейчас вы относитесь к этой идее и насколько она может быть полезна?

– Прежде всего объединение не должно быть насиль­ственным. Здесь очень важно, чтобы учёные советы реально увидели плюсы этого союза. Чтобы преподаватели сказали: «Да, в этом вузе нам будет лучше, стабильнее. И финансово он лучше обеспечен». Тогда и сопротивления никакого нет.

Если проект объединения будет обсуждён на учёных советах и принят подавляющим большинством, то к нему при финансовой поддержке Федерации и области вполне реально вернуться. С точки зрения фундаментальной подготовки по целому ряду направлений плюсы у подобного объединения, безусловно, есть. И в том, и в другом вузе созданы уникальные научные школы, известные на всю Россию. Уникальные вещи разрабатываются и там, и там. Университеты и без того контактируют между собой, но в рамках одного вуза это сотрудничество упростилось бы.

Идея объединения по-прежнему правомочна, но она не должна реализовываться с точки зрения политики. По принципу: «Давайте объединяться! У вас сколько вузов объединились? А у нас больше!» Упаси нас Бог от объединений по такому принципу! Образование по своей сути консервативно. Если будем кидаться в разные стороны, мы его разрушим. Поэтому ещё раз подчеркну: заниматься реформами должны умы очень серьёзные. Они должны смотреть в будущее, а не механически сокращать число вузов.

– По информации еженедельника «Московские новости», Министерство образования и науки может отменить выборы ректоров и перейти к их прямому назначению, как это сделано в Московском, Санкт-Петербургском, а также во всех федеральных университетах. Масла в огонь подлило недавнее заявление самого министра о том, что он намерен обновить руководство вузов. По словам Дмитрия Ливанова, возглавлять их должны новые, бизнес-ориентированные специалисты. Насколько, по-вашему, сейчас важна для вузов привилегия выбирать ректоров? Чем чревато назначение на этот пост бизнес-управленцев?

– Я думаю, надо просто ориентироваться на мировой опыт. Если мы признаём академическое сообщество зрелым, то, наверное, оно в состоянии само решить вопрос о руководителе вуза. Другое дело, что какие-то условия для претендентов на этот пост можно менять. Ограничение числа сроков, возрастной ценз и так далее. Но выборы ректора мне кажутся предпочтительней его назначения.

Задача бизнес-менеджера – получить максимальную прибыль любыми средствами и в возможно короткие сроки. Задача вуза – воспитать человека и сформировать хорошего специалиста. Это задачи абсолютно разного масштаба, сложности и значимости. Выс­шая школа – это не предприятие по производству колготок и разведению кроликов.

Если мы строим систему образования как фундаментальную базу всего государ­ства, то мы достигнем результата. Если будем ориентировать её в первую очередь на получение прибыли, минусы могут быть катастрофические.

– Какой процент выпускников института филологии сейчас идёт в школу? Как вы относитесь к идее возвращения системы распределения для тех, кто учится на бюджетных местах?

– Около семидесяти процентов специалистов педагогических специальностей после получения дипломов идут в органы народного образования. Другое дело, что не все остаются в профессии. Всего же более восьмидесяти процентов учителей области являются выпускниками нашего вуза. Мы фактически обеспечиваем регион педагогическими кадрами.

Кроме того, я бы не понимал подготовку в высшем учебном заведении примитивно и утилитарно. В университете формируются во многих случаях универсальные способности, которые применимы практически в любых сферах деятельности.

Система государственного распределения молодых специалистов, на мой взгляд, была разумной и справедливой. Это своего рода договор между государством и гражданином. Возвращение этой системы было бы правильным шагом.

– Как вы оцениваете сегодняшний уровень преподавания в институте филологии?

– Реальным показателем качества подготовки и востребованности выпускников является конкурс. У нас он составляет от двух до восьми человек на место.

Думаю, качество преподавания совершенствуется. По крайней мере мы имеем для этого все возможности. Не жалеем денег на литературу: методические пособия, учебники и так далее. Наша задача – выпустить из института человека высокой культуры. Порядочного, уверенного в своих возможностях и способностях. Человека, который ориентирован на совершенствование мира в процессе жизни.

Мы стремимся воспитать настоящего профессионала и личность в её неповторимой индивидуальности. Важной гарантией успеха в этой работе являются замечательный профессорско-преподавательский состав и традиции вуза.

– Вся ваша жизнь связана с Ярославским педагогическим. Здесь вы учились, здесь преподавали, а позже стали ректором вуза. Потом был период работы в органах государственной власти. А четыре года назад вы вернулись в вуз, возглавив институт филологии. У вас нет ощущения, что раньше студенты были лучше, серьёзней, ответственней? Скажем, в 70-е или 80-е годы.

– Нет. Никоим образом. Думаю, я не идеализирую ни вчерашних студентов, ни нынешних. Дескать, они белые и пушистые, без проблем. Нет, конечно. «Современная молодёжь никого не уважает. Она не признаёт авторитетов» – это сказал Сократ две с половиной тысячи лет назад. Не стоит вслед за ним по-стариковски ворчать. На самом деле у нас замечательные студенты. Недавно, например, они писали психологические портреты своих родных и знакомых. Там я обнаружил массу тонких наблюдений и здравых мыслей.

Мне кажется, современные студенты более самостоятельны, они ответственней подходят к своему будущему.

Приезжала к нам недавно с проверкой одна дама. Вышла она на перемене в коридор, пообщалась со студентами и была поражена: «Странно. Не кричат, не ржут как лошади. Ходят, разговаривают. Со всеми здороваются».

– А вы сейчас преподаёте?

– Да, читаю общую психологию на факультете иностранных языков. Именно здесь я начинал преподавать, когда поступил в аспирантуру.