В прошлый четверг Михаил Швыдкой выяснял с помощью В. Познера (напомним: президент фонда Академии россий-ского ТВ) и М. Гусмана (первый зам директора ИТАР-ТАСС), кому служит художник: самому себе, народу или государству. Собеседники были вежливы, уважительны, в меру остроумны, и если бы не горластая коммунистка и по совместитель-ству актриса Елена Драпеко, в общем-то не очень и противоречили друг другу, и в конце Швыдкой точно сформулировал общий вывод: «Соловей может помочь пахарю, важно только не надевать на него хомут». Очень многие патриотические произведения давно забыты, потому что были созданы по госзаказу. А вот симоновское «Жди меня» было написано не для государства, а для человека, в нем была живая душа автора, оттого оно и помнится.
А «к барьеру» в тот же день вышли думцы В. Похмелкин и К. Затулин. Похмелкин был прав, но слишком мягок и не слишком красноречив. Затулин был демагогичен, но ловко жонглировал фактами и в результате одержал убедительную победу. А суть была в том, что последние месяцы на внешнем фронте наша страна выглядела посмешищем в глазах всего мира, потерпев позорное поражение и в Грузии, и в Украине, и много где еще. Топорная дипломатия выглядит как... топорная дипломатия. «Единоросс» Затулин доказывал, что мы все сделали правильно и если были ошибки, то ну вовсе малюсенькие.
20 февраля на Первом канале тот же Познер поставил вопрос ребром. Почему гордое слово «патриотизм» сегодня стало чуть ли не бранным (скажу от себя – как и «демократия»)? Можно ли патриотизм в человеке воспитать? Прав ли английский лексикограф XVII века Сэмюэл Джонсон, что патриотизм – последнее прибежище негодяев? В чем отличие патриотизма от национализма и тем более шовинизма? В общем, хорошие вопросы.
Друг против друга сидели люди с противоположными взглядами, отчего и разговор получился накаленным. Но сдерживались, хотя порой казалось, что ты присутствуешь не то в театре абсурда, не то на каком-то зловещем капустнике: например, когда С. Бабурин на предложение назвать двух патриотов вторым назвал Сталина, а позже Мандельштама объявил «русским поэтом еврейской национальности». Бабурин создал свою партию и надеется собрать под ее знаменами единомышленников... Непонятно, чего в таком разе не поделили с ним коммунисты, рогозинцы, прохановцы и прочие лимоновцы.
И все-таки кое-что дельное сказать удалось. Вспомнили Томаса Джефферсона и его замечательную фразу: высшая форма патриотизма – инакомыслие. Эту бы фразу да на знамя «единороссов». Патриотизм – это умение видеть недостатки, а не просто восхвалять любое решение властей предержащих. Это не «квасной», не «матрешечный» патриотизм, который и не патриотизм вовсе, не умиленное сюсюканье, а прежде всего – любовь и желание сделать объект любви лучше. А для этого надо уметь критиковать.
Самодовольный бабурин-ский национализм, как справедливо указал на встрече В. Со-ловьев, – это огромная опасность, потому что из него рождается желание возродить империю, силой вернуть утраченные территории, которые отнюдь не желают возвращаться в прошлое. А я ведь помню, как несколько лет назад, во время обсуждения крымской проблемы, тот же Бабурин восклицал: «Зачем нам Крым? Нам вся Украина нужна!» Какое все-таки счастье, что бодливой корове Бог рог не дает... Куда легче любить родину и быть готовым ее защищать, говорили на встрече, если у тебя за спиной не стоят демагоги-политики, которые любят родину, как боксер грушу... Вот такой «патриотизм» и в самом деле – последнее прибежище негодяев.
А в четверг Андрей Малахов в своих «Пяти вечерах» слово «патриотизм» не произнес ни разу, но разговор шел о самой «распатриотической» проблеме – воспитании здоровых детей. Почему дети так часто ненавидят уроки физкультуры? Что нужнее ребенку: физкультура или спорт? Спорт лечит или калечит? Травматизм на уроках. Зачем родители упорно тащат детей в спортшколы – ради здоровья или будущих спортивных наград?
Представляю, каким огнем полыхали сердца родителей у телеэкрана. Кто из них не знает, что в стране давно настоящая катастрофа: нация вырождается, совершенно здоровых детей – ничтожный процент. И неудивительно, потому что, как говорили на этом «вечере», наши дети ничего тяжелее сигареты или банки с пивом в руках держать не могут, а когда входят в транспорт, сразу садятся – не от плохого воспитания, а просто потому, что устают. И при этом радуются, если получают освобождение от ненавистного урока физкультуры. Как сказал Малахову один такой очкарик, он счастлив оттого, что ни разу не посетил урок физкультуры: у него остается больше времени для работы... А уроков физкультуры в школе и так-то всего ничего.
Что же случилось с нашей системой воспитания, если на самом последнем месте в списке предметов – физическая культура? Мало того, что рождается все меньше детей, но и дети-то появляются хилые. А от хилых мы дождемся здорового потомства? Ох, быть беде.
А ведь не везде так. В той же Америке, которую на этой неделе в двух длиннющих передачах-близнецах, шедших в один и тот же день, ядовито обличал М. Задорнов, все совсем по-другому. Там, вероятно, даже заметен некоторый перебор. Как рассказал мне знакомый школьный учитель литературы и по совместительству футбольный тренер в американской школе, когда он идет по улице и встречает ученика с родителями, тот с гордостью указывает на него: вот идет наш тренер Филипп Шмолль. Никто не скажет: вот идет наш учитель литературы, а учитель он, что называется, от Бога, я был у него на уроках, так что знаю, о чем говорю.
Ну не надо так, как в Америке, не станем подражать этим наглым янки, но давайте подумаем, как сделать наших детей здоровее, а? Может быть, стоит пересмотреть кое-какие приоритеты. Я, конечно, извиняюсь перед учителями-предметниками, но, может, стоит капельку подсократить время на изучение химии или физики и добавить часы на физкультуру? Только не такую, от которой дети бегут, как черт от ладана. Спорта не надо, пусть в спортшколу идут те, кто поперспективнее и кому этого очень хочется.
Причем хочется не родителям, а самому ребенку. А то нередко родители заставляют ребенка делать то, что в свое время не сделали сами: то бросают родимое дитя в бассейн, как Степан Разин княжну, то волокут к волейбольной сетке, то напяливают беговые коньки. От такого, простите за выражение, спорта, одна мука всем: и ребенку, и родителям, и тренеру.
Конечно, на школьную физкультуру требуются деньги. А денег на школу у нас, как известно, нет. Нет на зарплату учителям, нет и на спортивное оборудование. Тот же Филипп утверждал, что если он скажет своему американскому начальству, что, по его мнению, надо бы сменить покрытие на школьном стадионе, через месяц все будет сделано, а покрытие-то стоит полтора миллиона. Не рублей, знамо дело.
И почему это молодые американцы здоровее наших ребят?
Тут очень кстати вспомнить Лермонтова.
Люблю отчизну я, но странною любовью!
Не победит ее рассудок мой.
Ни слава, купленная кровью,
Ни полный гордого доверия покой,
Ни темной старины заветные преданья
Не шевелят во мне отрадные мечтанья.
Подписываюсь под каждой строчкой. Мой рассудок упрямо отказывается понимать, почему наши чиновники считают, что школьные годы – это так, прелюдия к настоящей жизни. И «слава, купленная кровью» – это, конечно, замечательно, это настоящий патриотизм, ну а победы на школьных олимпиадах нам что, славу не принесут? Побед этих ведь с каждым годом все меньше, и мы знаем почему.
И поневоле начинаешь догадываться, отчего это дети всех наших слуг народа учатся в школах на гнилом капиталистическом Западе.
Так что хотите, чтобы ваш ребенок был здоровым и умным? Идите в депутаты, другого выхода пока не видно.
//Владимир ЖЕЛЬВИС, профессор ЯГПУ.
