СПОТКНУЛСЯ, УПАЛ...
Гера (конечно, никому в дет-стве в голову не приходило величать пацана по имени-отчест-ву) вырос на Перекопе, рядом с печально знаменитыми корпусами. Свою сомнительную репутацию район обрел в связи со стойким нежеланием ряда его обитателей чтить Уголовный кодекс. Для большинства ярославцев название Перекоп давно «перепрофилировалось» из географического термина в синоним хулиганства. К счастью, Гера никак не приумножил печальной славы своего района, хоть и жила семья вплоть до поступления сына в технологический институт в так называемом белом корпусе, где сейчас располагается заводоуправление – что называется, в гуще событий.
С обитателями этих корпусов была связана одна жгучая детская обида. В самом начале войны родители где-то раздобыли и подарили сыну настоящую военную пилотку. С гордостью водрузив ее на голову, мальчик вышел во двор – себя показать, на людей посмотреть. Кто-то из пацанов сагитировал сходить в один из корпусов, дескать, дело у него там какое-то важное. Не успел обладатель трофея войти в злополучный корпус, как пилотка была тут же содрана с его головы. Расстроился тогда Гера из-за утраты жутко, но что было толку сопли на кулак мотать – ни воришки, ни пилотки.
Несмотря на то, что неизменные мальчишеские баталии заканчивались для нашего героя не всегда так, как ему хотелось бы, дворовая закваска вызрела: за себя Гера постоять мог. Однажды – дело было уже классе в восьмом – поссорился он с одноклассником, сказал ему что-то не то.
– Возвращаюсь вечером домой (а с освещением улиц туго было), вдруг меня под руки хватают, я даже не понял кто. Пока пытался сообразить, что к чему, мне с двух сторон каак врежут! Вырвался, схватил камень – ну, думаю, теперь разберемся, держитесь, гады. А обидчики, видно, не рискнули. Зато домой я пришел с двумя фингалами под обоими глазами. Сам себе «фонарями» путь освещал...
– Что родителям сказали?
– А что все мальчишки в таких случаях говорят? Споткнулся, упал, очнулся – гипс.
ВОТ ПУЛЯ ПРОЛЕТЕЛА И... АГА
Одно из первых воспоминаний детства – военное. Как-то Гера с мамой и крошечной сестренкой – она появилась на свет перед самой войной, в 39м – отправился в гости, в поселок Забелицы (есть такое местечко на Перекопе). Мама несла сестренку на руках, шла чуть впереди, Гера отстал на несколько шагов. Внезапно началась воздушная тревога, и пока мама соображала, куда спрятаться, между нею и сыном что-то просвистело. Как стало понятно потом – осколок снаряда.
Когда на следующий день семья возвращалась тем же путем домой, Гера умудрился даже найти этот оплавленный кусочек металла, что чудом никого из них не задел. Долго хранил его.
Заоблачная мечта всей дет-воры тех лет – поездка на юг, к морю – пришлась на конец войны. За отличную успеваемость и для поправки здоровья ученик 3-го класса школы № 40 Герман Миронов был награжден бесплатной путевкой в «Артек». Лагерь после оккупации был еще в руинах, с половины зданий точно ветром снесло крыши... Вот этот диссонанс между пышущей красками и жизненными соками природой и мертвыми, искалеченными зданиями точно стоп-кадр врезался в детскую память.
«ЗОРКИЙ» НА ПАМЯТЬ
Интересно, не тогда ли проснулась в мальчике им самим необъяснимая страсть к фотографии? Потому что «заболел» он этим делом, как говорится, раз и навсегда, а вот что по-служило толчком – даже сейчас, по прошествии многих лет, Герман Севирович не может для себя прояснить.
Родители прониклись увлечением сына. И несмотря на то, что семья жила достаточно стесненно (отец, будучи начальником цеха на «Красном Перекопе», получал 1200 рублей, но на семью в пять человек этой суммы хватало впритык), мальчику на день рождения купили фотоаппарат. Очень дорогая вещь по тем временам. И это при том, что особо дорогих подарков в семье никогда детям не делали, обходились сладостями. Сначала Герман занимался черно-белой фотографией, много позже, наверное один из первых в городе, увлекся цветным фото. В память о детском увлечении тот знаменитый аппарат «Зоркий» 50-го года выпуска до сих пор хранится в семье ректора ЯрГУ Германа Миронова как настоящий раритет.
НЕПОДТВЕРЖДЕННЫЙ ДИАГНОЗ
От беды никто не застрахован. Случилась она однажды и с ничего не подозревающим старшеклассником Германом. Как все мальчишки, он был достаточно спортивным подростком – гонял на велосипеде, занимался конькобежным спортом. Словом, ничто не предвещало...
В тот злополучный день мама разбудила его как обычно. Он присел на низенькую скамеечку, чтобы зашнуровать ботинки. Мама торопит: «Давай скорее, а то опоздаешь в школу!» Герман резко поднялся и... упал. У него внезапно отнялись обе ноги.
После многочисленных врачебных осмотров подростку поставили два возможных диаг-ноза случившегося, один другого хуже – рассеянный склероз и паралич. К счастью, оба оказались неправильными. Но чего стоило Герману вернуться к нормальной жизни и заново встать на ноги, знает только он сам. Однако и годы спустя стоило ему понервничать, как дикие боли судорогами скручивали ноги.
Лет через пять после этого звоночка – Герман был уже старшекурсником технологического института – студентов отправляли на военные сборы. Естественно, с таким заболеванием медицинская комиссия юношу категорически забраковала. И что бы вы думали? Вместо того чтобы вздохнуть с облегчением и целый месяц наслаждаться свободой, Герман упросил маму, чтобы та, в свою очередь, уговорила председателя медицинской комиссии дать сыну возможность примерить гимнастерку и кирзовые сапоги. Уж очень ему не хотелось отставать от своих товарищей.
ТАКИХ НЕ БЕРУТ В КОСМОНАВТЫ
Однако если бы была возможность перенестись в прошлое и, будучи серьезным, солидным человеком с именем и положением в обществе, взглянуть на себя тогдашнего, Герман Севирович ни секунды бы не сомневался, как использовать этот шанс.
...Ему тогда исполнилось 17. Все друзья Германа занимались планерным спортом, ходили в аэроклуб. Однако нашего героя это всеобщее заболевание небом отчего-то не коснулось. И вот подходит планеристам время сдавать экзамены, они возьми да и позови с собой друга Геру – за компанию. Он согласился. Сначала в клубе проверяли теоретические знания. Герман, хотя и не занимался раньше, послушав все, о чем говорили, почему-то вытащил билет и уверенно ответил на вопросы. Получил «отлично». Потом все стали готовиться к прыжку с парашютом. И Герман вместе со всеми. Когда до него дошло, во что он вляпался, отступать было уже поздно.
– Единственное, что помню, это то, что я закрыл глаза, крикнул «мама!» и шагнул вниз. Ужас, который я испытал при свободном падении, пока не раскрылся парашют, до сих пор не могу передать никакими словами. Глаза открыл только тогда, когда над головой хлопнул купол. Не успел перевести дыхание, как другое потрясение – с бешеной скоростью земля на тебя несется. Прыгнуть-то я прыгнул, но какой ценой...
Словом, это был первый и последний прыжок в его жизни. К небу Герман Севирович душой так и не прикипел. Видимо, ему был предначертан совсем иной путь.
Лариса ДРАЧ.