Наши снежинки долетели до Парижа

В конце XIX века в небольшом волжском городке были сделаны микрофотографии снежных кристаллов, признанные лучшими в Европе, – явление по тем временам невероятное. И хотя рыбинского фотографа тогда узнали не только в России, но и за рубежом, в родном городе большого значения его работам не придавали. Он слыл скорее чудаком, чем мастером фотографии. В Рыбинск Сигсон приехал совсем молодым человеком – чуть за двадцать. Профессией уже владел – фотографировать научился в родной Варшаве, когда ему было всего 15 лет. Андрей с детства обладал самыми разнообразными способностями, особенно талантлив был в рисовании и физике, свободно владел немецким, французским, русским, неплохо знал английский. В магазине готового платья, где он служил в юности, пригодились все эти дарования – мог встретить иностранных посетителей, самостоятельно сделать любые выкройки. Но когда увидел первые дагерротипы, а они появились в Варшаве в 1850-е годы, долго не раздумывая, пошел в подмастерья к фотографу. Прослужив два года в помощниках, решил открыть свою дагерротипную мастер-скую. Это желание ему удалось реализовать в Уфе. Попутешествовав несколько лет по северным губерниям России, в 1860-х годах Сигсон оказался в Рыбинске. Здесь он поступил на службу в фотоателье Сергея Зимулина. Быстро нашел общий язык с хозяином, который и предложил способному ученику стать компаньоном в новом деле. После смерти Зимулина Сигсон выкупил у вдовы полагающуюся ей половину собственности и, несколько раз переехав вместе с ателье, остановился в небольшом, сохранившемся до наших дней доме (на снимке) напротив Спасо-Преображенского собора. Работы у него было очень много. Получал заказы от министерства путей сообщения – фотографировал строительст-во станций, мастерских, перевозов, мостов строящейся Рыбинско-Бологовской железной дороги. Пароходное общество «Самолет» заказало ему снимки новых пароходов. Большую серию производственных снимков сделал он и для владельца канатной фабрики Журавлева. Снимал Рыбинск и его окрестности, был лучшим мастером увеличения и восстановления старых фотографий, а в жанре портрета ему вообще не было равных в городе. Но вся эта работа выполнялась лишь для того, чтобы прокормить семью, его мысли и душа принадлежали новой и неизведанной отрасли фотографирования – микросъемке. Первые свои микрофотографии он послал в 1872 году на политехническую выставку и получил сразу большую серебряную медаль. Успех окрылил, а вниманием мастера завладела идея создания микрофото-графий снежинок. Красивая идея разбивалась поначалу о препятствия, казавшиеся непреодолимыми: снежинки таяли на предметном стекле, мгновенно теряя свои замысловатые очертания. Сигсон проявил чудеса изобретательности, прежде чем добился первых успехов. Руки постоянно приходилось охлаждать, дышал во время съемки в изогнутую трубку, отводившую выдыхаемый воздух, продумал систему освещения. За двадцать лет сделал снимки более 200 разных видов снежинок. Его работы стали открытием не только в области микрофотографии, они представляли и большой научный интерес. В 1892 году он опубликовал статью в журнале Русского физико-химического общества, чем привлек к себе внимание ученых и метеорологов. Начали поступать первые заказы на микросъемку, петербургские газеты дали восторженные отзывы о рыбинском Левше. В 1897 году Сигсон получил приглашение участвовать в Брюссельской международной выставке, но не успел изготовить для нее необходимое количество экспонатов. В 1900 году он представил микроснимки снежинок на Парижскую всемирную выставку, и они были признаны лучшими из всех работ в этой области. Заказы пошли не только из российских научных учреждений, но и из-за рубежа. К нему обращались из университетов Германии, Франции, Англии, Австрии, Италии, Испании. Микроснимки Сигсона приобрели университеты Москвы, Петербурга, Киева. Что же получил от своего многолетнего увлечения сам Сигсон? Признание коллег, благодарность ученых, мировую известность и... тяжелый ревматизм от постоянного охлаждения рук. Благосостояние семьи его необычный талант не улучшил, скорее наоборот: занимаясь снежинками, фотограф терял клиентов. Иногда, находясь на чердаке дома за работой в «снежной» мастер-ской, он даже не мог выйти к желающим сделать у него свой портрет. Деловым и практичным горожанам такое поведение фотографа казалось странным, за Сигсоном закрепилась репутация чудака и оригинала, который вместо того, чтобы зарабатывать день-ги, занимается какой-то чепухой. Любили и уважали его лишь рыбинские фотографы. Андрей Андреевич всегда был готов поделиться с коллегами не только знаниями, но и дорогими фотоматериалами, покупать которые тогда приходилось в столице. В их памяти он остался прекрасным мастером своего дела, тонким портретистом и легким, веселым человеком, с живым умом и редкой наблюдательностью. Умер А. А. Сигсон в 1907 году, оставив все свои бесценные снимки сыну. Судьбе, как видно, было угодно сохранить их для города, хотя семья не раз получала предложения продать старинную коллекцию. Теперь наследниками Сигсона являются все рыбинцы – дагерротипы талантливого фотографа хранятся в местном музее-заповеднике.