А. В. Гришин, давний читатель «Северного края».
Конечно, жалко, когда исчезают старые названия. Они ведь тоже памятники, да еще подчас какие древние. Медведицкий овраг известен с XI века! Сейчас он именуется Волжским спуском, а полгорода до сих пор говорит: «Стадион «Спартаковец» – тот, что в Медведицком овраге». Тысячу лет живет название в народной памяти. Только представить – тысячу лет!
С подачи геологов, объясняющих, почему фундаменты некоторых домов в центре требуют повышенного внимания, вернулась в обиход Нетеча. Так начиная с XVI века называлась часть улицы Собинова – по протекавшей тут когда-то речушке, позже оказавшейся под землей.
Пожилые люди иногда обмолвятся и вместо «площадь Труда» скажут «Сенная». Еще в середине 1950-х годов на месте цирка, универмага и всего остального гудел огромный торг. Деревенское молоко, картошка, овощи, валенки, чаще поношенная, чем новая, одежда... Зимой тут теснились сани с запряженными в них лошадьми, дымились бока уставших саврасок, проделавших нелегкий путь от деревни до города, ноги месили грязный снег, припорошенный сеном. Когда-то была и улица Сенная, но она не сохранилась.
Нужно ли возвращать старые названия? Ответить по отношению ко всем вместе, скопом «да» или не менее безапелляционно «нет» нельзя. Чем плоха улица Пушкина? Историческое имя у нее тоже очень красивое, тем более известное с XVI века – Зарядье. Как быть?
А вот часть улицы Некрасова когда-то называлась Колупаиха. Что скажут здешние жители, если им возвернуть такое?
Улица Носкова носит имя рядового, Героя Советского Союза Алексея Носкова, который до войны учился в школе № 40 и погиб в 1945-м. Раньше она называлась Ветошной. У кого поднимется рука за подобное возвращение?
В глубинах истории вообще далеко не все благозвучно. Грубо, зримо – такое было предкам больше по душе: Веревочный пролом, Масляный пролом. Попытки смягчить однажды уже предпринимались – из проломов оба превратились в проезды, и имена им дали в соответствии с наступившим новым временем – Революционный и Крестьянский. История здесь, таким образом, расписалась дважды, вернешь одно – уничтожишь другое, в обоих случаях терять жалко – отпечаток времени.
О благозвучности, впрочем, можно спорить до посинения. Мне лично Веревочный пролом не нравится, а вот за Брагино, в отличие от канцелярского – Северный жилой район, я всегда стояла горой и очень рада, что в последние годы сначала в документах проектировщиков, а потом из уст представителей власти все чаще видишь и слышишь: Брагино, Липовая гора, Кресты – живые, хорошие названия, пришедшие к нам из дали времен.
Говорю обо всем этом с историком Натальей Землянской.
Она за возвращение исторических названий. Но с условием, что каждый такой случай должен рассматриваться индивидуально. Работа эта должна проводиться одновременно с усовершенствованием всей топонимической системы Ярославля. Необходима концепция этого усовершен-ствования, созданная с участием историков, краеведов, филологов, музейщиков и других ученых и знатоков города.
Предварительная работа в этом плане по инициативе топонимической комиссии мэрии Ярославля уже проведена, замечает она. Предполагалось обсудить имеющиеся наработки на заседании «круглого стола» с участием широкой общественности. Но постепенно все сошло на нет, проблемы топонимики тем самым признаны не такими уж актуальными.
Сейчас, на пороге 1000-летия, они вновь выходят на первый план, и стоит отнестись к ним серьезно, иначе в юбилейном раже на карте города может появиться такое, что потом придется исправлять не одному поколению ярославцев.
Наталья Землянская считает, что для начала нужно «почистить» всю топонимическую систему города, чтобы избавиться от накопившихся явных ошибок: повторов (площадь Юности и улица Юности), номерных кустов (1, 2, 3-й и т. д. Маяковские переулки), остатков таких кустов (2-й Бондарный переулок, когда 1-го давно нет) и прочих несуразностей.
Возвращать исторические названия есть смысл только в центре города – дабы уж совсем не ставить весь Ярославль вверх дном. И при этом отдельные топонимы советского времени все же оставить – как память истории.
Напоминаю ей о табличках с названиями улиц (современное название и тут же прежние), которые, на мой взгляд, идеальный выход для такого древнего города, как наш. Отвечает: таблички были хороши в переходный период, когда хотелось просто объяснить людям, о чем речь, предоставить им возможность соприкоснуться с историей.
– А как быть с неизбежными финансовыми затратами в случае изменения названий?
– Мне кажется, эта проблема нашими чиновниками преувеличивается. В Москве просто поменяли таблички, а адреса в паспортах и в официальных документах договорились менять только при их замене. И вообще, когда власти чего-то захотят, они в два счета это сделают, не больно и советуясь. Решили переименовать площадь Подбельского – и сделали ее Богоявленской. Хотя исторически она должна была стать Рождественской – по имени стоявшей тут церкви Рождества Богородицы. До советского времени площади здесь не было. Начало ее формированию положил большой торговый дом Пастухова (сейчас почтамт), с тех пор место стали называть Рождественка. Название «Богоявленская площадь» появилось гораздо позже, в 20-х годах ХХ века, и «возвращение» его выглядит довольно странно.
– А что значит оставлять «отдельные топонимы совет-ского времени»?
– В заповедной части города есть, например, Советский и Первомайский переулки. В конце XIX века они были вообще безымянными. К тому же, повторю, советское время теперь тоже история.
Наталья Землянская, кроме того, предлагает отказаться от топонимов, не связанных с историей города и нашего края. Улицы Ньютона, Штрауса, Писемского и даже Чайковского кажутся ей неуместными. Выходит, Петр Ильич всего лишь талантливый композитор из Вятской губернии? Вряд ли можно согласиться и с неприятием таких названий улиц, которые «не несут информацию» (Утренняя, Дружная и т. п.). А почему, собственно, они должны «нести»? Впрочем, для того и был задуман «круглый стол».
Интересно было узнать мнение по этим проблемам Анны Мазиловой и Романа Разумова, преподавателей кафедры русского языка ЯГПУ имени К. Д. Ушинского. Они обратили внимание на то, что в списке названий улиц в качестве отдельного адресного объекта встречается около 30 поселков. Тот же поселок Текстилей и другие давно не являются элементом отдельной планировочной структуры. А название улицы «16-я линия поселка 2-е Брагино» и вовсе сплошное нагромождение и совершенно поэтому не годится.
Стоит упорядочить, считают они, использование названий станций в адресной системе города («286-й километр», «287-й километр»). Исключить использование в качестве адресного объекта названия промышленных объектов (Северная подстанция, промзона улицы Декабристов). А что касается площади Юности и улицы Юности, названия хоть и являются однокоренными, но, по их мнению, не вызывают путаницы у горожан.
Даже на этом, первоначальном этапе работы становится ясно: без серьезных споров не обойтись. Особенно если в концепции по совершенствованию топонимической системы сохранится такое расплывчатое понятие, как «неблагозвучные и труднопроизносимые названия». Тут каждый понимает как хочет. Кому-то из членов топонимической комиссии не понравились улицы Кривова и Слепнева. Чем? Тем, что они вызывают, оказывается, отрицательные ассоциации (!). Сколько езжу на улицу Кривова – в «Оптику», в технический университет, честное слово, ни разу ни о каком кривом не подумала. Следуя такой логике, и политиков надо сортировать. Например, бедный Черномырдин!
Странность подобных ассоциаций не так безобидна, как может показаться. Вот уже несколько лет группа ветеранов Великой Отечественной войны, бывших моряков, хлопочет о том, чтобы в Ярославле по-явилась улица или площадь Соловецких юнг. В мае 1942 года на Соловецких островах была создана школа юнг, в которой учились мальчишки 14 – 16 лет. В течение года они получали специальности боцманов, рулевых, мотористов, артэлектриков, радистов и заступали на боевые вахты кораблей. За три года школа выпустила 4,5 тысячи юнг, из них 188 ярославцев. Они были самыми молодыми участниками Великой Отечественной, некоторые погибли, другие и сейчас живут среди нас.
В память о них распоряжением московского правительства в столице, в районе Измайлово, появилась площадь Соловецких юнг. Сейчас здесь, на пересечении 16-й Парковой улицы и Сиреневого бульвара, готовятся установить памятник.
А в Ярославле ограничились скромной памятной доской на здании флотилии юных моряков имени Ф. Ушакова, а от того, чтобы назвать в их честь улицу или площадь, категорически отказались. В ответ на свое обращение Ярослав-ская областная организация ветеранов войны и военной службы и совет ветеранов войны школы получили просто потрясающее разъяснение за подписью председателя ярослав-ской городской вневедомственной комиссии по наименованиям улиц города В. В. Величко: «После долгих прений комиссия решила не вводить этот топоним в топонимическую систему Ярославля. Данное словосочетание создаст затруднения в процессе функционирования и будет существовать в вариантах: Соловецкие, Соловки и т. д., с переосмыслением в негативном плане, оскверняя память героев».
Что тут скажешь? Остается только надеяться, что разум восторжествует и в этом, и в других трудных топонимических случаях.
* * *
P.S. Редакция приглашает читателей провести заочный «круглый стол» на эту тему. Присылайте свои предложения, и все они найдут место на страницах «Северного края».
Татьяна ЕГОРОВА.