Но простого детского счастья Ваня в полной мере не знал никогда. Наоборот, именно в детстве особенно больно ударила его жизнь. Мать он не помнит совсем, умерла она в 1933 году. А отец, как и миллионы других, сгинул в проклятом 37-м. (Реабилитировали Фоку Подтихова посмертно лишь в 62-м году). Старшие дети обзавелись своими семьями, но четверо младших остались полными сиротами. Шестнадцатилетняя сестра бросила школу и стала подымать троих младших братьев. Но в 41-м году и она вышла замуж, а старший брат уехал учиться на ветеринара, и двое мальчишек остались совсем одни. Заботу о них взял на себя колхоз, организовав для сирот (а далеко не только Подтиховы остались в селе сиротами) «детплощадку». А потом – война. И Ваня, проходив в школу первую четверть 42-го года, бросил учебу: работников в колхозе осталось мало. Заготовлял сено, работал на отгонном участке, пас свиней. Но к лету 43-го у колхоза не осталось и тех малых средств, на которые можно было содержать детишек, и в августе восемь человек из села отправили в детдом, где Иван и прожил до 1949 года.
О тех годах Иван Фокич говорит, что пришлось остаться с жизнью один на один, но воспоминания все равно остались светлые. Хоть и спали по двое в одной кровати, и жили несытно, но все же были одеты-обуты, не голодали. Может быть, детдом и действительно спас ему жизнь.
Закончив при детдоме десятилетку (а такой чести удостаивался далеко не каждый), поехал Иван в Ленинград за высшим образованием. В железнодорожный вуз, куда стремился, не попал (до сих пор Иван Фокич обижается на учителя математики, который, на его взгляд, несправедливо влепил ему «неуд» на экзамене) и профессию выбрал в прямом смысле слова «методом тыка». (А оказалось, любимую и на всю жизнь.) Просто, закрыв глаза, провел пальцем по странице справочника вузов Ленинграда, и указующий перст остановился на ветеринарном институте. А кроме любимой профессии подарила ему судьба и любимую женщину. Тоже одну и на всю жизнь. С Калерией познакомились на втором курсе, поженились перед выпуском. Так идут вместе и в семейных радостях и бедах, и в общем труде.
А работа им сразу досталась буквально на выживание: по путевке ЦК ВЛКСМ уехали в Казахстан. За два года прошли настоящую школу жизни: в непривычно резком климате, в бытовой неустроенности, в пустыне работали как проклятые. Скота там было видимо-невидимо: лошади, овцы, верблюды. Да практически все домашние животные, кроме свиней, пожалуй. Огромные расстояния, огромные стада, эпидемии, в том числе и такие страшные, как сибирская язва, ящур.
Тяжело было, порой невыносимо тяжело, но очень интересно. И еще с грустью и непониманием, глядя на нынешние времена, вспоминают Иван Фокич и Калерия Павловна, что работали и жили вместе русские, казахи, чеченцы, корейцы, немцы, татары, евреи. И никому не было дела до национальности. Откуда же нынче полез грязный национализм? Кому он нужен? Только не простым людям, считают немолодые ветеринары.
Но климат все-таки подкосил, здоровье пошатнулось, и решили супруги уехать в Центральную Россию. Прежде всего потому, что Калерия Павловна родом из Больших Солей Некрасовского района.
Так началась их жизнь, работа на Ярославской земле. Брейтовский район, Середской, Даниловский. К тому времени уже было в семье двое детей: сын и дочь. И вот в 1959 году, когда был Иван Фокич секретарем парткома колхоза (недолго, правда, 9 месяцев), предложили возглавить ему ветслужбу Пошехонского района. Молодая семья, переменившая к тому времени добрый десяток мест жительства, не думала, не гадала, что Пошехонье станет их домом навсегда. И вот уже 45 лет они в этом тихом, уютном северном городке. Любят его всем сердцем.
Работы хватило и здесь: Подтиховы ликвидировали последние очаги бруцеллеза (больше этой болезни на пошехонской земле не было). За это Иван Фокич, кстати, удостоился чести быть участником ВДНХ. А как-то шел ящур на нашу область, и все силы были брошены на заслоны. Ни одной машины, идущей с юга, не пропускали без обработки. И даже автомобиль со всесильным в те годы одним из секретарей ЦК КПСС не отпустили, не продезинфицировав как положено, сколько ни пыхтел и ни дулся партийный босс. (Вот бы нашим милиционерам поучиться у тогдашних ветеринаров, как заслоны на дорогах ставить!)
Какую долгую и красивую жизнь прожили Иван и Калерия! С грустью и гордостью говорят они о том, что ту молодежь, что принимали они у себя как молодых специалистов, уже в большинстве отправили на пенсию. Есть ли замена? Иван Фокич не очень здоров, потому занимается домашними делами (хотя долгое время на пенсии был председателем совета ветеранов, и многие пожилые люди говорят о нем теплые и добрые слова). А вот Калерия Павловна до сих пор работает. Их дочь Таня трудится вместе с мамой и также влюблена в профессию. И коли есть такие династии на нашей земле, то будет жива и сама земля.
Хотя поводов для оптимизма Подтиховы, увы, видят мало. Калерия Павловна говорит, что просто боится порой заглядывать в статотчеты. И действительно, картина удручающая. Если раньше в районе было 35 тысяч голов крупного рогатого скота, 16 тысяч овец, 5 тысяч свиней, 3 тысячи лошадей, то нынче коров 10 тысяч, овец 150 голов, лошадей меньше сотни, а свиней нет вообще! Про развалившиеся колхозы и говорить нечего, но все меньше скотины и по деревням. Корма дорожают, продукцию девать некуда, молоко если продают, то ниже себестоимости. Потому и держат скотинку в основном старики, по привычке.
Но довольно о грустном. В День города в этом году Иван Фокич стал почетным гражданином Пошехонья. Что может быть выше народного признания?! Районный Айболит заслужил его. А в апреле у Ивана Фокича и Калерии Павловны была золотая свадьба. Те, кто побывал в их небольшом, но очень чистом, светлом и добром доме, полным забитых доверху книжных стеллажей, кто видел, как смотрят друг на друга с неугасимой любовью эти два уже немолодых человека, не сможет не удержаться от искреннего чувства восхищения их жизнью прошлой и настоящей.
Владимир НИКОЛАЕВ.