Более сорока из них она учила ярославских ребят читать и писать. Учила умело, талантливо и радостно. Самым "взрослым" ее ученикам уже за 70. В седовласых солидных людях трудно разглядеть бывших первоклашек. Только для Александры Ивановны все ее ученики и теперь, независимо от возраста, мальчики и девочки. Перечитывая их письма и телеграммы, полные любви и благодарности, она живет воспоминаниями... Пятнадцатилетнюю Шурочку вызвал директор школы. "Поедешь по комсомольской путевке учиться на учительницу". - "Не поеду". - "Почему?" - "У всех учителей прозвища". - "И у меня есть?" - "Есть, но необидное - Ходячая энциклопедия". Директор посмеялся и отправил Шуру учиться. Через год она уже обучала грамоте своих ровесников, которые с уважением называли ее по имени-отчеству - Александра Ивановна. А по вечерам учительница плакала - скучала по маме. А потом она закончила Костромской педагогический техникум, в 1934 году вернулась в Ярославль и проработала здесь до своих 70 лет. Всех своих учеников хорошо помнит. Лучше других запомнились те, которые доставляли много хлопот. И хотя в годы учительства Александры Ивановны психологию учителям начальных классов не преподавали, обращалась с хрупким и нежным человеческим материалом удивительно мудро. Любила и жалела детей, жила их интересами. Вспоминает, что как-то на педсовете услышала об исключении из школы третьеклассника Юры Ермакова. Пожалела мальчишку - мать умерла, что с ним будет? Предложила перевести в свой класс, а не в интернат. Директор согласился, и началась "веселая" жизнь. То он под партами ползает, то во время урока из шкафа петухом кричит. Терпела долго, оставила после уроков наедине поговорить. "Ну, что мы, Юрик, с тобой делать будем?" Мальчишка поднял глаза - удивление и... слезы градом. "Так меня никто не называл". - "А вот я теперь буду называть". С тех пор лучшего помощника на уроках не было. После окончания школы ушел добровольцем на фронт, сгорел в танке Юрик Ермаков. В долгой жизни Александры Ивановны были и взрослые истории. В 1942 году арестовали директора школы Петра Ивановича Крапивинского. Порядочного, умного, талантливого педагога. Вызвали Александру Ивановну в "серый дом". Следователь спрашивает: "Какую директор проводил агитацию?" - "Никакой". - "А зачем свет отключил во время педсовета?" - "Так это не он, во всем районе отключали". - "Напишите все, что знаете". А знала только хорошее, так и написала. Следователь прочитал и разорвал бумагу. "Выручить хочешь, сама с ним в сговоре. Пиши заново". - "Не буду, что напишу - все равно разорвете". И хотя достал следователь пистолет, на стол положил - не стала писать. Подумала: "Здесь стрелять не будут, отвезут куда-нибудь". В себя пришла только дома - очень страшно было. Вспоминая те дни, Александра Ивановна говорит, что в трудных случаях спасала ее наивность. А может быть, душевная чистота, которая сродни детской наивности. Шутит, что привычка мыслить по-детски теперь, в 90 лет, переключила ее сознание на детский уровень. Александра Ивановна жалуется: память начала изменять. А ее ученики помнят красивую, справедливую, добрую и умную свою первую учительницу. Рецепт ее успеха прост - любить детей. "Всегда видела в детях только хорошее, старалась вытащить это хорошее, чтобы и все его увидели". Сколько же добра умножилось в жизни благодаря душевной щедрости и таланту Александры Ивановны! А разве есть на свете что-то важнее этого? Марина ШИМАНСКАЯ, Фото Дмитрия ШИМАНСКОГО и из архива А. И. Орловой.
Дмитрий ШИМАНСКИЙ и из архива А.И. ОРЛОВОЙ.