Представьте себе такую картину. Студенту, скажем Демидовского университета, проучившемуся год, захотелось послушать лекции в Сорбонне, и он беспрепятственно осуществляет свое желание. Посидев годик на сорбоннской студенческой скамье, наш лихой студиозус отправляется в Оксфорд и, поучившись там, возвращается в родные места, заканчивает учебу и получает диплом. Затем молодой человек опять отправляется в Европу, теперь уже на поиски работы, причем с уверенностью, что там, за кордоном, его диплом о высшем образовании будет признан. Фантастика, скажете вы и будете правы. Но возможно, что очень скоро она может стать явью.
Почему нас не ждут в Европе
Западные страны могут признать российские дипломы только после создания общеевропейского пространства высшего образования. Эта идея бродит по Европе с того времени, когда тамошние высшие учебные заведения, следуя принципам, изложенным в хартии «Magna Charta Universitatum», принятой в Болонье в 1988 году, стали играть основную роль в построении зоны европейского высшего образования.
Через десять лет была принята Сорбоннская декларация, которая обосновала необходимость столь экзотической новации. Многие европейские страны подписали этот документ. Еще через год появилась Болонская декларация, согласно которой к 2010 году вся Европа должна иметь единую систему высшего образования. Под этим подписались министры образования 29 европейских стран. К нынешнему году число подписантов увеличилось до 33. На прошедшей в сентябре конференции в Берлине к Болонскому процессу присоединилось еще шесть стран, в том числе и Россия. Как сказал министр образования РФ В. Филиппов, мы должны прорваться в Европу, хотя нас там не очень-то и ждут. Да, Россия – не самый желательный кандидат в участники Болонского процесса. А все потому, что наши вузы могут обучать студентов по ряду дисциплин более качественно и за минимальную стоимость.
«Болонки» вместо докторов
Итак, через семь лет предполагается заключение Болонской конвенции. За это время все страны, подписавшие Болонскую декларацию, обязаны выполнить несколько ключевых условий. Что же мы должны сотворить с нашей высшей школой, уровень которой до сих пор является одним из самых высоких в мире?
Во-первых, перейти на двухступенчатую систему подготовки специалистов. Первая ступень – незаконченное высшее образование: после трех лет обучения студенту может быть присуждена степень бакалавра и выдан соответствующий диплом. Вторая ступень – законченное высшее образование со степенью магистра или доктора.
Во-вторых, ввести систему так называемых кредитных единиц и учета часов изучаемых дисциплин, принятых в Европе, – российские дипломы должны быть понятны западному работодателю.
Третье условие связано с введением сопоставимых ученых степеней. Сейчас в европейских странах степень доктора примерно соответствует нашей степени кандидата наук. «Наша докторская диссертация – это разработка нового научного направления, и отмена этой системы нанесет непоправимый удар по научным школам, которые составляют основу отечественного образования. Российская докторская степень – национальное достояние, от которого Россия не должна отказываться», – считает Виктор Садовничий, ректор МГУ.
Спору нет, надо идти в ногу со временем, не противиться международной интеграции, заимствуя что-то у других стран, брать все полезное, при этом не отказываясь от того, что нами было наработано в образовании за два столетия. «Не стать бы нам «болонками» в результате Болонского процесса» – этот афоризм родился после подписания декларации Россией. В нем слышен намек на то, что нам не следует понижать свой уровень высшей школы.
Академию наук придется ликвидировать
Прокомментировать возможные глобальные изменения на ниве просвещения мы попросили Ирину Михайловну Лоханину, кандидата экономических наук, проректора по образовательной деятельности ЯрГУ:
– Почему Европа объединяется в деле образования? Экспорт образовательных услуг дает огромные доходы. Этим пользуются, например, США. Туда едут учиться иностранные студенты, пополняя американский бюджет. Чтобы перекрыть отток студентов из Европы, сохранить ресурсы на европейском континенте, создается зона европейского высшего образования.
Что касается системы бакалавриата и магистратуры. Дело в том, что у нас схема подготовки специалистов создавалась десятилетиями и доказала свою эффективность. Теперь ее надо либо ликвидировать, либо разрабатывать встроенные в нее магистрские программы. Министерству труда придется утверждать новые базовые требования при приеме на работу бакалавров и магистров.
Проблема возникнет еще вот в чем. Сейчас мы осваиваем госстандарты нового поколения, которые были введены в 2000 году. Они рассчитаны на пять лет. Нам говорят: давайте теперь разработаем и запустим стандарты под двухступенчатую систему. Но мы еще существующие недоосвоили. Еще пишутся новые учебники, совершенствуются рабочие программы и учебные планы... Доучивайте, говорят, тех, кто уже учится, и принимайтесь за новые стандарты.
И еще одно важное требование. Чтобы наши дипломы признавали на территории Европы, мы должны во вкладыше каждую дисциплину измерять в одинаковых для всех стран «кредитных единицах». Вводится это для развития мобильности студентов. То есть можно будет поучиться, скажем, в Дрездене, потом в Париже, набирая кредиты по изучаемым предметам.
– Похоже на учебный туризм. Как вы относитесь к такому либеральному подходу в образовании?
– Это неплохо, если его качество везде одинаково. Когда студент наберет столько кредитов, чтобы «хватило» на высшее профессиональное образование, ему выдается унифицированный, на стандартном бланке диплом. А когда у всех будут одинаковые дипломы, значит, появятся и равные права на трудоустройство. Однако в некоторых странах существуют общественные объединения, например, врачей, аудиторов, которые регулируют рынок трудоустройства. Позволят ли они, чтобы наши выпускники могли там получить работу?
Что касается ученых степеней кандидатов и докторов наук, то если их аннулировать, придется упразднять и Академию наук.
Перед нами поставлено еще одно условие: создание государственной аттестационной службы – независимой структуры, которая будет контролировать качество подготовки студентов. Мы и так проходим лицензирование, аттестацию, аккредитацию, так над нами еще одна надстройка будет. Мало того, и вузы должны будут внутри себя создавать подразделения по контролю качества.
– Учитывая скудное финансирование образования, кто же будет проводить все эти глобальные перемены? И вообще, не стыдно ли с нашими-то зарплатами входить в Болонское соглашение?
– Об этом пока все молчат.
– Не боитесь, что такие кардинальные перемены ухудшат качество российского образования?
– Мы ни в коем случае не должны допустить такого развития событий. Если это произойдет, тогда нас уж точно никуда не пустят.
Зинаида ШЕМЕТОВА.