Там, где была война

Искатели памяти 30 августа 2000 года при раскопках в районе кольца блокадного Ленинграда ярославские поисковики нашли останки солдата. В скрутке, обнаруженной рядом, значилось: офицер Кусков Михаил Николаевич, родом из Кировской области. Военкомат на находку среагировал быстро, разыскал родных Кускова, и вскоре поисковики уже выезжали в город Киржач Владимирской области, где жили родственники погибшего солдата. Когда ребята прибыли по адресу, то сразу увидели у подъезда машину с ярославскими номерами. На ней приехал внук офицера, житель Ярославля. На поминках вдова Михаила Николаевича бабушка Агриппина, которой к тому моменту было уже 93 года, рассказала, что жилось им после войны очень несладко. Пропавшего без вести солдата многие считали предателем, а его семью – врагами народа. Долго родным пришлось носить этот позорный ярлык. Время шло, а женщина все не хотела верить в гибель мужа, ждала, что он вот-вот вернется с войны. Она больше так и не вышла замуж, посвятив свою жизнь воспитанию детей. В Ярославле сейчас живут внук и правнучка Михаила Николаевича, когда-то здесь учился его брат, жили сестра с мужем. Наверное, не случайно именно благодаря ярославским поисковикам Кусковы «нашли» отца. ...Теперь на маленьком кладбище в поселке Красный Октябрь неподалеку от Киржача есть могила, где похоронен русский солдат, павший в сражении за Родину, Михаил Николаевич Кусков. Муж, отец и дедушка. Его близкие часто приходят сюда почтить память родного человека слезой и добрым словом. Таких историй в арсенале ярославского отряда «Группа «Поиск» немало. Комсомольцы-добровольцы В 1990 году Ольге Владимировне Серенковой, в то время второму секретарю Ленинского райкома ВЛКСМ, отвечавшей за патриотическое воспитание молодежи, попалась на глаза статья в «Огоньке» о новгородской поисковой экспедиции «Долина». Комсомольцы загорелись идеей создать свой отряд. Написали письмо в Новгород, а в августе уже отправились с «Долиной» в первую экспедицию. Так появился первый в Ярославской области поисковый отряд «Группа «Поиск». К сожалению, он оказался не только пионером в этом деле, но и последним из могикан. Сейчас от поискового движения – его участниками были школа юных журналистов, учащиеся школы № 36, студенты различных вузов – остался только один, самый первый отряд. Ярославцы, как и их старшие братья-новгородцы, у которых Вахта памяти проходит весной (в апреле – мае) и в конце лета, стали выезжать на раскопки дважды в год. Вахта памяти – это собрание отрядов, на котором подводятся итоги экспедиции. Тогда же хоронят останки найденных солдат, поэтому сами поисковики называют вахту «захоронкой». Данные по Вахтам памяти отправляют в Москву, где их заносят в различные архивы. В этом году ярославцы подняли и предали земле 84 человека, а за всю историю создания отряда – больше тысячи. Но только у 90 погибших бойцов удалось установить имена. Здесь вам не «войнушка» В 90-х годах отряд состоял в основном из учащихся профтех-училищ Ленинского района и ребят-афганцев. Его костяк сохранился до сих пор, хотя с того времени, конечно, многое изменилось. Ежегодно в «Поиск» приходят по 3 – 4 человека. В основном это школьники и студенты. Ребята говорят, что их манит возможность в буквальном смысле прикоснуться к историческому прошлому, ощутить особенный дух войны, который, наверное, никогда не покинет эти места. Новичков всегда принимают с радостью, хотя не все желающие выдерживают испытание. Каждый должен пройти три ступени на пути к заветной цели. Первая – это собеседование с командиром отряда. Опытным взглядом Ольга Владимировна быстро определит, зачем человек пришел и что у него на уме. Действительно ли это искренний интерес к истории Родины или просто желание поиграть в «войнушку». Вторая ступень – беседа со «стариками» отряда, проверяющими новобранцев на прочность и пригодность. И все же только экспедиция покажет, на что годится новоиспеченный «археолог» и нужен ли ему отряд, а он отряду. Поисковые работы, сулящие молодежи романтику увлекательных приключений и неожиданных открытий, не обходятся без трудностей. Лесная жизнь в палатках, тучи комаров, полное отсутствие бытовых удобств и пища с костра не всем приходится по вкусу. Любой новичок, будь то юноша или девушка, должен быть не только подготовлен к возможным трудностям физически, но и иметь мало-мальскую туристическую подготовку. Но твердо решивших стать археологами ничто не пугает. Например, Александр, учащийся 11-го класса школы № 55, ездил в экспедиции уже трижды. Говорит, что главное правило для новичков – слушаться старших и без разрешения в лес не ходить. Поисковые работы – вещь опасная, можно и на мину наткнуться. А потому дисциплина должна быть как в армии. От проводника до милиционера В отряде, который насчитывает 30 человек, есть все необходимые специалисты. Главные – конечно, после командира – это проводники: те, кто хорошо знает новгородские и питерские леса и умеет ориентироваться на местности. Они же работают и с архивными документами. Проводники определяют координаты раскопок, выбирают удобный путь. Кроме того, в лесах они выполняют функции педагогов, наставляя «желторотых» поисковиков. В отряде есть врач и свой собственный милиционер. Он получает разрешение на проведение поисковых работ у Питерской и Новгородской администраций, для чего заранее представляет им подробные списки участников. Он же защитит и при встрече с «черными» археологами. У тех своя задача – найти оружие, чтобы продать его. Правда, Ольга Владимировна говорит, что неприятных стычек с мародерами до сих пор не было. Милиционер же по совместительству и сапер. Это чаще всего профессионал, который прошел войну в Афгане или Чечне. Сам он мину обезвреживать не имеет права, но обеспечит надлежащую охрану и сообщит куда следует. Хлеба буханка и консервов банка Российское поисковое движение работает в рамках программы военно-патриотического воспитания, которую курирует Министерство образования РФ. Государственное финансирование предусмотрено, но все равно поисковикам часто не хватает средств на самое необходимое – еду, бензин... Многие поисковые экспедиции работают на голом энтузиазме, за свой счет, питаясь в лесу черным хлебом и консервами. Ярославской «Группе «Поиск» в этом смысле повезло. Отряд на местном финансировании, по программе «Молодежь» в городском бюджете выделен отдельной строкой. Дважды в год на поисковые работы 12 тысяч выделяет департамент по делам молодежи и 14 – 15 – комитет по молодежной политике. Учитывая еще и спонсорские деньги, на каждую вахту приходится около 60 тысяч. Достаточно, чтобы не отказывать себе в питании и медикаментах. – Приятно, что нам никогда не приходилось краснеть за область, – говорит Ольга Владимировна. – Некоторые отряды, чтобы прокормиться, продают найденные немецкие вещи. Бляха, кокарда, каска стоят очень больших денег. Не знаю, что толкает ребят: действительно безденежье или особая психология. Трудно судить. Но наш отряд никогда не опускался до этого. А ведь и у нас был провальный период в начале девяностых. Сейчас тоже особо не разбежишься. Все очень дорого. Например, дорога в Новгород и обратно – полторы тысячи на человека. Человеческая жизнь в эбонитовой капсуле Часто поисковикам задают недоуменные вопросы: «А как вы узнаете, что эти нога и рука принадлежат одному бойцу?» Те честно отвечают, что не углубляются в такие нюансы. В гроб укладывают найденные останки следующим образом: в самый низ – кости ног и все, что к ним относится, выше – тазовые кости, лопатки, ребра, позвонки, вверху – черепа, кости рук. Как правило, в одном гробу оказываются останки нескольких человек. Бывает так, что в нем вообще нет черепов – одни руки и ноги. За прошедшие десятилетия кости разносило половодьем, их растаскивали звери. Да и «черные» могут постараться – ценности заберут, а останки раскидают. Найденным бойцом числится только более или менее полный скелет. Кроме того, кости могут лежать разрозненно и по другой причине. После войны тела погибших убирать с поля боя было некому: в деревнях остались одни бабы да инвалиды. Полуразложившиеся останки страшно смердили – и крестьяне перепахивали на кобылах землю вместе с костями. Затем там сажали леса. Поисковики называют раскопки в таких местах работой в посадках. Однако, даже если они выходят на места массовых захоронений, никем и ничем не тронутых, еще не значит, что все скелеты лежат в целости и сохранности. В этом виновато время. Очень плохо сохраняются черепа и мелкие косточки – пальцев, реберные. Гораздо лучше крупные – ног и рук. Особенная радость для археолога – найти солдатский медальон (у немцев – жетон). Это маленькая черная эбонитовая капсула, внутри которой лежит бумажная скрутка с данными о бойце: имя, место рождения, адрес. По этим данным военкомат разыскивает родных и сообщает о находке. Вот только медальоны обнаруживаются редко. Примерно в трех из сорока случаях. И это еще не значит, что их можно будет прочитать. Чаще всего капсула разрушается под воздействием природных условий – все-таки бойцы уже более полувека лежат в земле. * * * Кто-то предпочитает отдыхать, грея свое тело на солнышке и попивая дорогие коктейли. Отдых молодых «археологов» – тащить за тридевять земель на себе палатки и огромные рюкзаки с вещами, жить в лесу и раскапывать солдатские кости, чтобы с честью предать их земле. Делают они это благородное дело совершенно бескорыстно, за что им огромное и искреннее спасибо.