– Жизнь показывает: школа к этому не готова, – говорит Валерий Анатольевич Киселев, кандидат исторических наук, учитель истории школы № 21. – В основном в наших школах учителя – русские, они не знакомы с традициями, обычаями, культурой этих людей. В свою очередь, мигранты не знакомы с российской культурой, обычаями. Часто это приводит к непониманию, конфликтам, в которые бывают втянуты учителя, администрация школы, родители.
– В чем выражаются конфликты?
– Самое главное – языковое непонимание. Многие плохо говорят по-русски, а пишут еще хуже. Сейчас у меня учится одиннадцатиклассник из Азербайджана. Читать по-русски он может, а устную речь очень плохо понимает. Отец специально привез его сюда, чтобы сын, получив аттестат с российским образованием, продолжил учебу в вузе.
Очень остро ощущается нестыковка программ. Там у них была история своей республики, а здесь им приходится изучать историю России. Бывает, дети отказываются отвечать по-русски, игнорируют учителей. Это происходит в том случае, когда их несколько в классе, тогда у них появляется чувство землячества, уверенности, раскованности.
– Этническая проблема существует ведь не только в России, но и в Америке, некоторых европейских странах. Как там ее решают?
– В Америке долгое время проводилась политика так называемого «плавильного котла». Суть ее: миллионы эмигрантов, приезжавших в США, должны были в кратчайший срок усвоить англо-американскую культуру, традиции, обычаи и прежде всего – язык. Даже так считалось: чем скорее они избавятся от своей этнической принадлежности и станут американцами, тем лучше. В последние годы появилась новая политика с не менее образным названием – «салатница». В салате все перемешано, но каждый ингредиент сохраняет свой вкус. Они стали поощрять культурную, языковую самобытность эмигрантов в надежде на то, что те будут отвечать политической лояльностью. В школах вводится двуязычие, скажем, английский и испанский. Там существует множество разработок под разными названиями – межкультурное, мультикультурное образование, этническая толерантность.
Я был в одной американской школе, где учится всего два процента афроамериканцев, но тем не менее там есть стенд с фотографиями темнокожих знаменитостей, начиная от героев гражданской войны до Тайсона.
– То есть американцы гибко реагируют на ситуацию. А мы?
– У нас тоже есть различные разработки по мультикультурному воспитанию, на правительственном уровне принята национальная программа «Толерантность», но она не работает. Что-то есть на уровне педагогической науки, а вот на практическом – почти ничего.
– В Ярославле есть ассамблея народов России. Она предпринимает какие-то шаги для решения проблемы?
– Да, она разработала с участием института развития образования план мероприятий, направленный на работу со школьниками. Я также принимал участие в разработке. В апреле этого года в нашей школе прошла конференция, посвященная патриотическому, интернациональному воспитанию, где собрались представители всех зарегистрированных национальных диаспор. Было принято решение сделать нашу школу базовой, отсюда должна пойти работа по школам. Также прошли семинары по дошкольным учреждениям – там такая же картина. Так что работа ведется, но зачастую изолированно и не в таких масштабах, каких хотелось бы, а главное – она оторвана от жизни.
– Как вы думаете, с чего надо начинать?
– С педагогических образовательных учреждений, чтобы будущие учителя знали о культуре, традициях, межэтническом общении народов тех диаспор, которые есть в нашей области. В педуниверситете, на факультете социально-культурного сервиса и туризма вышла книга Александра Сергеевича Емельянова «Этнический облик Ярославля». Что касается школ, может быть, для тех учеников, кто плохо понимает и говорит по-русски, следует выделять официально дополнительные часы. Ведь у многих из них настрой на учебу есть, они понимают необходимость образования, в том числе и высшего. Но этнической проблемой еще не прониклись органы управления образованием. Хотя Александр Федорович Прямицын был у нас в школе, разговаривал с ребятами, познакомился с моим проектом «Мы – многонациональный народ», который направлен на воспитание межэтнической толерантности.
– Как на практике вы реализуете свой проект?
– Я провожу семинары, читаю лекции. Мы с ребятами собираем материалы о жизни российских регионов, пишем письма президентам республик. Уже из 16 регионов нам прислали посылки. Калмыкия – в основном труды Кирсана Илюмжинова, Карачаево-Черкесия – огромное знамя. Даже Чукотка откликнулась: в посылке было письмо помощника Абрамовича и альбом о культуре народов Чукотки. Шлют аудиокассеты, компакт-диски. У нас, например, есть запись гимна Калмыкии. С этого года мы начнем встречаться с представителями национальных диаспор. Мы хотим съездить в Москву, сходить на экскурсию в Совет Федераций. Писали туда, пришел ответ: нас с удовольствием примут. Сейчас ищем спонсоров, но они не находятся. У нас есть сайт, где сами дети пополняют его материалами о республиках, краях и областях.
Миграционный поток меняется, а с ним и этнический облик области. А поскольку все начинается со школы, она должна реагировать на эти вызовы времени. Мы живем в эпоху всплеска национального самосознания народов, которые начинают вспоминать свои корни, традиции. У меня есть целый курс лекций о происхождении рас, языков, о том, как преодолеть межэтнические предрассудки. Я собрал материалы про обычаи, обряды, культуру разных народов – татар, украинцев, русских. На очереди белорусы, дагестанцы. Хотелось бы донести все это не только до учеников, но и учителей. Но как это сделать?
Беседовала Зинаида ШЕМЕТОВА.
