Не иссушило их души неизбывное безденежье, не заела нескончаемая школьная текучка. Спасибо педагогу-словеснику Игорю Холодякову – напомнил об этом нашим читателям заметками «Все зависит от нас» («Северный край» за 13 сентября). Дал знать и о таком своем беспокойстве: «Под лозунгом освобождения учеников от перегрузок сокращаются учебные программы; произведения, на которых учились поколения, предполагается изучать обзорно, то есть мимоходом».
«Лишние классики»
Только вот жаль, что ни словом не обмолвился автор заметок о недавней публикации «Северного края» про то, что программы по литературе не вообще сокращаются, а секвестируются вполне определенным образом. Наших чадушек предложено избавить от «лишних классиков» и произведений, на каких «поколения next» выучиться как раз пока что и не успели: романа Б. Пастернака «Доктор Живаго», повести А. Платонова «Котлован», «Колымских рассказов» В. Шаламова, поэмы «Реквием» А. Ахматовой.
Читать их, понятно, никто в открытую не запрещает, но из списков книг для обязательного чтения их перемещают в перечень литературы «рекомендательной». Между тем еще летом группа деятелей культуры публично, через СМИ попросила министра Филиппова ни в коем случае такого не допустить. Свою просьбу они аргументировали весомо: «Великие образцы трагической по судьбе русской литературы ХХ века способны предостеречь от опасного повторения ошибок, чреватых гибелью миллионов».
Что-то не слышно, чтобы министр им столь же публично ответил.
Присоединились к полемике ярославские педагоги, библиотекари и писатели. Конечно, в особой цене то, что говорят практики. У молодой учительницы из школы № 49 Марии Владимировны Вороновой в этом учебном году выпуск. Ее убеждение: не читая Пастернака и Шаламова, одиннадцатому классу сочинения о судьбах человека в эпоху революций и мировых войн не написать. Так что и «Тихий Дон», и «Доктор Живаго», и Платонов, и ахматовский «Реквием» у нее литература основная, а не дополнительная, «рекомендует» же она для вольного чтения Татьяну Толстую, Пелевина и Акунина.
Учимся и болеем, недужим, но учим
«Щадящие стандарты» для учеников, о которых сегодня только мечтать приходится, для школы первейшая злоба дня, спасительное благо. Сие нам постаралась разобъяснить заместитель начальника управления образования мэрии Валентина Малютина. Нарисовала в воздухе высоченную, безостановочно растущую гору знаний. Одолевать ее в связке со своими питомцами учителям из года в год приходится с трудом, потому как и слегка выросшие учительские заработки по-прежнему выпускников педвузов вдохновляют слабо.
К началу нынешней осени в школах Ярославля было 250 вакансий. На износ учатся, на износ учат.
Даже в 49-й школе, где трудится могучая когорта из восьми словесников, вкалывают они на полторы ставки, с прямо-таки каторжной нагрузкой до тридцати часов в неделю. И это при неизбежной добровольной повинности ночного сидения над тетрадками и учебниками.
Доля тем более незавидная, что ни на какие «защитные реакции» и «отключки» они, понятно, просто не имеют права. В постоянном жестком цейтноте пребывают словесники – при четырех часах в неделю в старших классах им еще надо успевать читать толстые книжки. Уважающий свой труд учитель никаких теорий быстрого чтения не признает. Выход у него один – суметь сказать классу больше в единицу времени, успевая задеть за живое хотя бы тех, кто слушает, а не отбывает номер.
Слово о кандалах
Из этих неумолимых тисков-«кандалов», как абсолютно всерьез сказала о нехватке времени завуч школы № 49 и тоже словесник Людмила Дмитриевна Виноградова, ее коллеги высвободиться стараются всяк по-своему. У каждого из них собственный, «фирменный» способ ослабить тягостные зажимы: чтение с комментариями, как у самой Виноградовой, или нечто вроде репетиции диспута, как у Вороновой.
– Дети наши читать любят, но им некогда, – имея в виду главным образом выпускников, сетовала завуч Виноградова. – Вон сколько в аттестате предметов! Без малого двадцать, и все – важнейшие, то-то и оно. «Перегиб и парадокс» не только в том, что читать некогда. Книги продолжают дорожать, школьные библиотеки в силах обеспечить литературой программы разве что до пятого класса.
Эти таинственные звездочки
Дальше будет еще занятнее. К новому учебному году управление образования оснастило литераторов, в расчете на основную школу с первого по девятый класс, документом под названием «Предложения к уровню подготовки выпускников». Там рассказы бывалого колымчанина Варлама Шаламова (и не только они) помечены адресованной учителям деликатной звездочкой. Означает такая пометка, что если преподавание данной «дидактической единицы» обязательно, то усвоение ее школьником отдается на его собственное усмотрение.
Что, не хотим бередить закаленное американскими боевиками и отечественной «чернухой» сердце подростка? Конечно, эта лагерная правда бывает и покруче иного триллера. Но она же непридуманная. Она из той жизни, что каждый божий день напоминает о себе снимками из домашних фотоальбомов, полувысохшими листками фронтовых писем, похоронок, извещений об арестах близких, справками о реабилитации, часто посмертной, «врагов народа». Знать это «поколению пепси», согласитесь, куда важнее, чем о новых победах доблестных заокеанских рейнджеров.
Книги о нашем недавнем трагическом прошлом не должны быть помечены никакими «звездочками». Правильно говорит писатель и бывший гулаговец Александр Коноплин, что Солженицына и Шаламова доводить до ума школяров надо на уроках, а до остального они дойдут сами.
Юлиан НАДЕЖДИН.