– Но мы даже не обращали внимания на непогоду, – рассказывает Сергей Иванович Силантьев. – Очень уж торжественное и радостное предстояло событие. Наша часть, еще 8 мая вернувшаяся в столицу из Румынии, стояла на Манежной, недалеко от Исторического музея. Мы слышали, как по брусчатке зацокали копыта, как выехал на площадь командовать парадом Константин Рокоссовский, как принимал его рапорт Георгий Жуков. 10 сводных полков всех родов войск, по тысяче человек в каждом, были готовы нести 36 боевых знамен наиболее отличившихся в боях соединений и частей. Стояли в ожидании начала парада со Знаменем Победы Михаил Егоров, Милитон Кантария и их комбат Константин Самсонов. Сергей Иванович, к тому времени сержант дивизии имени Дзержинского, не был новичком: первые два года войны ему пришлось служить в Москве и участвовать в военных парадах, посвященных годовщинам Октября. Но такого древние стены Кремля не видели за все 800 лет. Уроженца деревни Варино (где теперь высятся установки нефтеперерабатывающего завода) Сергея Силантьева призвали в армию на второй месяц после начала войны. Но поехал эшелон с ярославцами не на запад, а на восток, в Новосибирск на учебный пункт, где размещался второй пограничный полк. Там Сергею, который ростом и силой выделялся среди призывников-одногодков, вручили тяжеленный 82-миллиметровый миномет и научили быстро и метко кидать мины по фанерным танкам. А в октябре минометчик Силантьев прибыл с ударными сибирскими полками в Москву. Немцы уже подходили к столице. Вновь прибывших направили на строительство оборонительных сооружений в подмосковный Кожухов. Несли они караульную службу и в осажденной столице. Охраняли правительственные сооружения и линии связи. Эвакуировали ценное имущество, тушили зажигательные бомбы на крышах. – Паника в городе была большая, – вспоминает Сергей Иванович. – Были засланы люди, которые специально ее подогревали. Звонили на заводы и сообщали, что немцы вошли в столицу и надо резать ремни на станках и ломать их, чтобы не достались врагу. Ловили и шпионов, и диверсантов, а однажды нас подняли по тревоге и сообщили, что в Боровске высажен десант противника. Когда мы приехали туда, оказалось, что это был не десант, а прорыв фронта регулярными фашистскими войсками. Шли разговоры о возможной сдаче Москвы. Мне довелось эвакуировать золотой запас. Сначала показалось, на час всего работы. А как начали таскать! Слитки-то тяжелые, пудовые. Брали по два – 32 килограмма. А в конце только по одной плиточке носили в машины, уже выбились из сил. Трое суток вывозили. В золотом хранилище мы спали по очереди, и кормили нас там. Потом часть, в которой служил Силантьев, отправили на Кавказ, где прятались, как теперь говорят, бандформирования. Это были мужчины, не пожелавшие покинуть вместе с семьями родные горы при выселении чеченцев. Там пришлось впервые близко увидеть смерть друзей-однополчан. – Однажды за Аргунью один из наших отрядов из 12 человек, направленный на укрепление гарнизона, был почти весь истреблен одним залпом чеченских боевиков, подкарауливших солдат в лощине. Не знаю, насколько это верно, но говорили, что командовал этой операцией бывший предсовмина Чечено-Ингушской АССР. С националистами, воевавшими на стороне немцев, приходилось Силантьеву сталкиваться на территории освобожденных Румынии, Польши, а после войны и в Литве, где он оказался участником трагических событий, широко известных по фильму «Никто не хотел умирать». – Дали сведения, что будет совещание главарей отрядов «лесных братьев». Мы выступили в полном вооружении. Я с пулеметом Дегтярева. Как только цепью вошли в лес, началась стрельба. И нам с командиром пришлось залечь. Я посмотрел, откуда бьет крупнокалиберный, и дал очередь. Очевидно, попал, пулемет смолк. Когда вошли в хутор, увидели стол, заваленный едой, где совещались и выпивали главари. В том бою мы не потеряли ни одного человека и постреляли 20 бандитов. Со своим «дегтяревым» пришел Силантьев и на парад. – Когда Георгий Константинович Жуков закончил свой доклад и поблагодарил солдат, поздравив их с Великой Победой, оркестр из 1400 труб грянул «Славься». Потом вдруг смолк. И наступившую тишину прорезала барабанная дробь. Под эту дробь колонна из двухсот солдат волокла по мокрой от дождя брусчатке знамена с черной свастикой. Они тащили их по грязи, как тряпки, и с силой швыряли на камни к Мавзолею. А народ на площади ликовал, аплодировал, кричал «Ура!». Мы даже не замечали, что дождь уже лил как из ведра. Вечером того же дня Сергея Силантьева отпустили в увольнение. И он видел праздничный салют и то, как над Москвой в свете прожекторов проплыло алое полотнище с изображенным на нем орденом Победы. Для него война закончилась только в 1949 году. Вернулся в Ярославль. Женился на красивой девушке Тамаре, с которой они вырастили двух замечательных девочек. Работал на «Полимермаше», где прошел путь от рабочего до заместителя начальника производственного отдела. Оттуда и ушел на пенсию. С женой они воспитывают двух внучек и внука. В единственном в России ярославском клубе участников Парада Победы Сергей Иванович отвечает за патриотическое воспитание молодежи, рассказывает школьникам о войне. Андрей СОЛЕНИКОВ. Фото из архива Сергея Силантьева.
