по-прежнему. В мир, где нет беспризорников, а дети не нюхают по подъездам клей, не колют наркотики или, отчаявшись достучаться до взрослых, не меняют жизнь на нежизнь.
Как во сне: бежишь по коридору, открываешь десятки дверей – и все впустую.
А силы уже кончаются. И если упадешь, беда окончательно настигнет...
Шаг в пустоту
Утро накануне Дня святого Валентина – покровителя всех влюбленных – стало для Ярослава Атаманчука, ученика десятого класса ярославской школы № 86, последним. Сказав маме, что пошел в школу, он так и не появился там. Около девяти часов открыл окно на одиннадцатом этаже дома по Московскому проспекту и шагнул в пустоту…
В семье Ярослав был единственным сыном. Мама не работала, посвятив жизнь его воспитанию. Семью обеспечивал отец-бизнесмен. Около трех лет назад родители развелись, но отец продолжал содержать преж-нюю семью, а на школьные мероприятия родители всегда приходили вместе. Многим казалось, что мама чересчур опекает парня. «К четырем часам он всегда спешил домой. Если в школе приходилось задерживаться, Ярослав каждые пятнадцать минут бегал звонить домой. А ведь парню шестнадцать лет», – вспоминают учителя.
Такими учениками, как Ярослав, школы всегда гордятся. Чрезвычайно одаренный, он шел на золотую медаль, был одинаково талантлив как в точных науках, так и в гуманитарных. На областной олимпиаде по физике был в десятке лучших, на олимпиаде по истории занял четвертое место. Собирался поступать в самый престижный вуз страны – Москов-ский институт международных отношений.
Но одной учебой его интересы не исчерпывались. Он был душой компании, увлекался музыкой, одинаково хорошо играл на фортепьяно и гитаре, сам сочинял песни. Класс подобрался отличный. Семна-дцать человек учились на «4» и «5». Везде – и в школе, и на улице – ребята были вместе.
На похороны Ярослава они тоже пришли все…...
Как говорят одноклассники, накануне Ярослав был весел, обсуждал с друзьями приближающуюся олимпиаду по математике. Почему же на следующее утро он совершил этот роковой шаг? Учителя и ребята теряются в догадках.
Почему?
– В любом случае, будь то несчастная любовь или ссора с родителями, это лишь повод, последняя капля, – считает директор центра «Доверие», кандидат психологиче-ских наук Валентина Шелкова. – Действительные причины подобных трагедий кроются гораздо глубже.
Родители зачастую стремятся выстроить жизнь собственного ребенка, забывая, что у каждого – своя дорога. Мелочным регулированием они отбирают у детей право на свободу.
Не случайно, как свидетельствуют психологи, с детьми из так называемых благополучных семей проблем бывает гораздо больше.
Как ни покажется парадоксальным, гораздо легче работать с детьми не из гимназических, а из коррекционных классов. Школьники из неблагополучных семей более открыты и непосредственны, и их отношения со взрослыми доверительней: «Мама пьяница, но я ее все равно люблю». В гимназических же классах каждый ребенок – уникум, «вещь в себе». Причина – во взрослых. Богатые родители задают детям слишком жесткие схемы поведения, запирают их в золоченые клетки. Постоянно завышенные требования к своему чаду вызывают у того многочисленные комплексы и депрессию. Или другой вариант: в погоне за деньгами взрослые часто забывают о детях. Общение ограничивается фразами: «Иди есть!», «Покажи дневник!», «Вот тебе сотня, ни в чем себе не отказывай». И дети становятся одинокими даже в семьях, где есть и папа, и мама. Когда взрослые это понимают, порой бывает уже слишком поздно.
Что наша жизнь…
Среди причин, толкающих детей на самоубийство, Валентина Шелкова поставила на первое место обесценивание самой жизни:
– Сегодня смерть становится обыденной и такой привычной. Каждый день мы узнаем о новых жертвах в горячих точках и в криминальных разборках. По телевизору показывают горы трупов. Причем не только в кино, но и в программах новостей. Все это снижает цену жизни.
Как свидетельствуют многочисленные опросы старшеклассников, проводимые психологами центра, никто из респондентов не ставил жизнь в системе ценностей на первые места. А зачастую ей не находилось места даже в конце списка.
Поэтому специалисты советуют родителям с детства выстраивать у ребенка систему приоритетов. Подросток, считающий человеческую жизнь неприкосновенной, никогда не совершит самоубийство.
Вторая причина – так хорошо известное многим взрослым состояние депрессии: работа не устраивает, денег нет, дети разболтались – словом, жизнь не удалась. Детям такое состояние тоже близко. Когда изо дня в день в школе и дома ребенку выговаривают, что он бездельник и жалкий троечник, ни к чему в будущем не способный, не стоит и сомневаться – через некоторое время он в это поверит. А там недалеко и до вопроса: если все в тебе разочарованы, нужно ли такому никчемному человеку жить?
Еще одной причиной дет-ских суицидов психологи называют желание отомстить родителям, учителям, любимому человеку. «Вот я умру, пусть тогда увидят, как без меня плохо». Подобный ход кажется подростку чрезвычайно смелым и
сильным.
К счастью, как свидетельствует практика, большинство попыток самоубийств остаются только попытками. Они изначально носят демонстративный характер, чтобы привлечь внимание окружающих.
Чтобы понять, что с ребенком что-то не так, достаточно быть просто внимательным. Депрессивное состояние очень заметно: ребенок становится замкнутым, не общается с другими детьми, эмоционально реагирует на малейшее замечание, плачет, подходит что-то сказать и, не сказав, уходит.
В этом случае лучше не испытывать судьбу, а обратиться в ярославский центр психолого-педагогической и медико-социальной помощи детям «Доверие» или же позвонить туда по подростковому телефону доверия. В будние дни с 15 до 17 часов подросток может по нему инкогнито поговорить с психологом центра или специально подготовленным сверстником.
Ничья проблема
Никогда не забывайте, что многие дети очень закрыты. За-крыты хитро, тонко, умело, упрямо. И особенно для родителей. Даже если они с ними дружат. Почему закрыты? Да потому, что они дети, а мы – взрослые. Два мира. Причем взрослый мир при всяком удобном и неудобном случае дает понять: «Я большой, я умней тебя». Малый мир в этом сомневается. И порой сомневается справедливо.
Проблемой детских самоубийств на государственном уровне никто не занимается. Она всплывает уже, что называется, постфактум. В Ярославле статистику детских самоубийств можно почерпнуть только из милицейских сводок происшествий – никакого серьезного анализа этих данных нет. Как сказала Валентина Шелкова, проблема суицида – ничья: в самоубийстве для милиции нет состава преступления, а медикам помогать уже некому.
Марина НИКИТИНА.