– Я очень счастлив, что в спектакле «Игрок» мне дали главную роль, – говорит Андрей Зубков. – Над ней можно работать столько времени, сколько будет идти спектакль. Осмысление Достоевского безгранично. Вообще премьера – это как рождение ребенка. А до премьеры что бы ни делал, куда бы ни шел, в голове все время идет работа над ролью. Уже независимо от тебя.
– Тебе нравится жить чужой жизнью?
– Это неправда, что актеры проживают чужие жизни, каждый живет свою. Просто актер достает для каждой роли что-то из своей души. Но я убежден, что в каждом из нас есть все.
– За годы работы меняется твое отношение к театру?
– Я только сейчас понимаю, какая сложная вещь – театр. И как трудно по-настоящему сыграть роль. Раньше казалось, дали роль, выучил – работай. После «Платонова», «Ревизора» отношение к театру стало качественно меняться. Я сейчас переоцениваю свою профессию.
– И как идет этот процесс?
– Я не могу сказать, что происходит, когда вдруг роль начинает получаться. Невозможно угадать, когда это придет: будто что-то свалится на тебя – откровение, тайна – и роль выстраивается. Но это само по себе не бывает. Надо все время о ней думать, работать, тогда это случится. Без работы – нет.
– Самооценка роли чаще совпадает или расходится с оценкой коллег, знакомых?
– Если честно, то только сам можешь дать себе настоящую оценку. Я, конечно, прислушиваюсь к мнению коллег, но все, что получилось, соотношу со своим внутренним камертоном.
– Андрей, ты преподаешь в театральном институте, в котором относительно недавно учился сам. Со студентами есть контакт?
– Я числюсь старшим преподавателем, но не могу сказать, что я ас. И все же считаю, что молодые педагоги нужны. Со студентами дистанция еще очень маленькая, и я, помня свой опыт обучения, могу им доступно объяснить, как нужно делать, чтобы получалось.
– Руководители театра постоянно говорят, что сейчас трудно приглашать актеров из других городов, ведь обеспечить их жильем практически невозможно. Где ты живешь?
– Я был тем последним счастливым человеком из театра, которому дали квартиру. Живу на Волжской набережной. Вообще, в моей жизни случаются какие-то очень хорошие вещи сами по себе. Судьба, наверное.
– Значит, в судьбу ты веришь?
– Только в нее и верю.
– Андрей, театр и семья совместимы трудно. Ты женат?
– Я был женат. Первый раз я влюбился в девятом классе так, что ушел из дома, моя семейная жизнь длилась до конца десятого класса. А официально женат я был в Ярославле, но мы развелись – не сошлись характерами.
– Что думает девятиклассник, когда решает жениться?
– Абсолютно ничего. Наверное, была любовь. Но я уехал учиться, и все закончилось. Официальный брак тоже закончился спокойно, без драки. Мне вообще кажется, что, когда все заканчивается, люди должны спокойно расставаться.
– Без свободы нет актера. Может быть, поэтому театр и семья так сложно совмещаются?
– Надо спокойно к этому относиться. Если ты не можешь жить без театра, чем-то заплатишь. Вообще, в театре все парадоксально, и мне это очень нравится.
– Какие свои роли ты любишь больше?
– Конечно, Войницев в «Платонове». Бобчинский в «Ревизоре», кажется, получился неплохо. Он долго не получался, а потом вдруг на одной из репетиций все сложилось и пошло. Как-то так: бац – и получилось. Мне нравится в «Короле Лире» этот мерзавец Освольд. Не знаю, комплимент это или нет, Нина Шалимова написала: «Хорошо играет артист Зубков – редкая гнида, а не человек». Отдельно – Алексей Иванович в «Игроке». Тут даже не то, что нравится или нет, я просто счастлив, что есть такая роль. Это бывает раз в жизни, подобного уже может не быть.
– Для человека творческой профессии главное – сформировать свою душу, чтобы не стыдно было за себя – не за роли, а за себя. Кто помог тебе в этом?
– Я благодарен педагогам театрального вуза Сергею Куценко, Татьяне Поздняковой, Сергею Потопчину, Валерию Кириллову, Нине Шалимовой, Ирине Беловой. Мы были счастливые люди – много общались с педагогами помимо занятий. Мне кажется, сейчас такое единение с педагогом ушло. У нас хороший театральный вуз, с хорошей атмосферой. Я счастлив, что наш курс курировал Сергей Константинович Тихонов. Сейчас, когда я играю с Натальей Ивановной Терентьевой в «Игроке», ловлю на сцене ее до боли знакомый взгляд, узнаю в нем Сергея Константиновича. И сразу становится легко. Этому нельзя научиться в институте, это можно взять только от актеров. Я безгранично люблю Феликса Иннокентьевича Раздьяконова, Владимира Алексеевича Солопова. Театр должен их лелеять и носить на руках.
– Среди театралов есть такое мнение, что молодое поколение актеров – гораздо слабее...
– За последнее десятилетие наша жизнь очень изменилась. Деньги стали играть огромную роль. Мы, когда учились, ездили по студенческому билету в Москву каждую субботу и смотрели все спектакли в столичных театрах. Я, например, посмотрел все спектакли на «Таганке». Сейчас билет до Москвы – 200 рублей, и студенты поставлены в другие условия. Они в этом не виноваты. Мы были счастливее, у нас было больше возможностей себя реализовать.
Беседовала
Фото Сергея МЕТЕЛИЦЫ.
Марина ШИМАНСКАЯ.