Не верю в чудо больших денег

Старенький «Уазик» отца Михаила – едва ли не ровесник ему самому. Оправдываясь, что это «рабочая машина», он тщательно протирает сиденья и, перекрестив руль, включает газ. Уазик подпрыгивает на ухабах разбитого вдрызг проселка, громыхает всеми своими частями, но доставляет нас до места благополучно. Да и ехать оказалось недалеко. С Московской дороги напротив НПЗ влево, километра три вглубь, и вот оно, Лучинское – с церковью на пригорке, прудом перед ней и несколькими крестами старого погоста. Место высокое, живописное, открывающее окрестные печальные поля далеко вокруг. По свидетельству краеведов, в соседних Новоселках была усадьба Коковцевых, от нее даже остался господский дом. Один Коковцев – военный, служил с 1812 по 1824 годы, вышел в отставку полковником. Другой – статский советник, помещик (и, кстати, сотрудник «Уединенного пошехонца») – ему принадлежало несколько здешних деревень и село Лучинское – так что кладбище там фамильное. Отец Михаил нашел гранитное надгробие кого-то из Коковцевых, запомнил место и оставил до времени присыпанным землей. До благоустройства захоронений руки пока не дошли. Сейчас главное – церковь. Нужно закончить крышу. Вслед за центральным, недавно воздвигнутым куполом, сияющим свежей синей краской, восстанавливают боковые купола. Сквозь шарообразные деревянные «скелеты», смонтированные этой осенью, просвечивает тусклое предзимнее небо, на смену плотникам вот-вот придут кровельщики... Церковь в Лучинском оживает. По-хозяйски сваренные железные двери. Внутри тепло, белоснежная побелка с сохранившимися кое-где на сводах неясными ликами святых. Свечи. Коврик. Несколько икон современного письма. Сверкающая чистотой скромность, почти бедность маленького сельского храма... Церковь построена в 1737 году. В советское время использовалась как склад химикатов завода РТИ и его же производственная база. Тут делали резиновый шифер, детские мячи, игрушки. Потом производство развалилось, и отец Димитрий из церкви на Туговой горе, взявший храм под свою опеку, вывозил отсюда брошенные мешки с серой. Пол в церкви раньше был из чугунных плит. Несколько из них сохранились во дворах местных жителей. Судя по отлитой в металле дате – «1812 год» – церковь в последний раз капитально обновляли перед нашествием Наполеона. Под ногами же отца Михаила, когда он сюда вошел в первый раз, оказалось только пять рядов кирпичей, намертво скрепленных известковой стяжкой, да еще бетонированные фундаменты станков РТИ. Он приехал сюда в пору всеобщего и полного безденежья. При том, что большинство работ были совершенно неотложные, а в кармане пусто (даже зарплату ему первое время платил отец Димитрий), казалось, что главное не столько отчистить, отмыть, выровнять – главное быстрее начать службу. На самые первые в заснеженные зимние дни, бывало, никто не приходил. Ни один человек. Отец Михаил говорит, что не обижался. Сколько лет бездействовала церковь. Да каких! В километре отсюда – школа, около нее густой ельник – рассказывают, что в свое время деревья специально посадили так, чтобы из школьных окон не были видны купола. Уже в наше время, когда прежде богатый совхоз «Новый север» был роздан на паи, а в квартировавшей рядом воинской части все пошло прахом, вокруг принялись свирепствовать бомжи, тащили подряд все, даже кабели из земли выкорчевывали. Но, оказывается, нормальная, чистая жизнь продолжала биться где-то в глубине. Местные жители, в основном пенсионеры, в самое трудное время, когда церковь стояла ничья, заложили в ней окна кирпичом, чтобы лихоимцы внутри не жгли костры, не разоряли последнее. Как-то на пороге храма появилась стайка ребят во главе с учительницей, попросили рассказать, как и что. Нет, он после тех, первых неудач, не обиделся. – Правда? – Правда. Как трудился, так и продолжал трудиться во славу Божию. Когда поставили первую главку, прихожан стало больше. Постепенно все пошло своим чередом: литургии, молебны, панихиды. Застучали дальше топорами плотники. Однажды в разговоре он сказал удивительные слова: «В чудо больших денег я не верю». Миллионеров в здешней округе нет. Крох, которые оставляют в храме прихожане, хватает разве что на свечи. Откуда что берется? Ходит, просит, благо город рядом. Руководитель одного предприятия дал кран для подъема креста и пожертвовал старенький автобус, администрация муниципального округа изыскала кирпич. Некоторые дают деньгами – тысячу, две, три. Не разживешься, но он благодарен и за это. – Я принимаю жизнь такой, какая есть. Решил для себя: другого пути ведь все равно нет. Впрочем, чудеса случаются. Рустам Рудинович Гусейнов из Москвы, чьи материнские корни находятся в этой округе, зашел однажды в храм, батюшку не застал, спросил номер расчетного счета, и через несколько дней, ко всеобщему удивлению, от него пришла такая сумма, какую церковь ни от кого до этого никогда не получала. И все-таки храм в Лучинском оживает не столько рублями, сколько трудами самых разных людей. Многие годы смотрела из окон своей квартиры в Новоселках на лучинскую обшарпанную колоколенку Елизавета Николаевна Баринова. Потом случилось страшное несчастье – машина насмерть сбила ее взрослого сына. Оплакивая свое горе, она пришла к отцу Димитрию, поделилась: вот бы взяться за церковь в Лучинском. Когда приход был отдан отцу Михаилу, Елизавета Николаевна появилась тут вместе с ним. Вдвоем они очищали канализационный колодец. Батюшка внизу загружал ведра тягучей слизкой массой, смешанной со старой резиной, Елизавета Николаевна вытягивала ведра веревками наверх. Потом появился раб Божий Виктор. Приехал с Украины, бывший военный, нужда заставила – всему научился, пришлось даже где-то храм проектировать. Через общих знакомых попросил проконсультировать, а когда огляделся, сказал: «Я вам помогать буду». С тех пор бескорыстно делает все, что нужно по электрической части, ремонтирует машину, всегда готов подсобить, когда требуется просто физическая сила. Однажды пришла в церковь и попросила благословить молодая учительница французского языка. Ее стараниями весь храм начал украшаться цветами: букетами из живых роз, гирляндами из роз, клевера, вики. Еще один прихожанин сколотил могучий крест из толгского кедра – он укреплен сейчас на паперти. А однокашник отца Михаила по Ярославскому художественному училищу Роман Ковалевский, тоже теперь здешний прихожанин, написал великолепной красоты иконы: Николая Чудотворца, Казанской Божьей Матери и самую почитаемую здесь – Иоакима и Анны, в честь которых освящена церковь. Иоаким и Анна – родители Богородицы, не ее ли заступничеством, рассуждает отец Михаил, выстоял храм? Так или нет, но маленькая сельская церковь и правда будто таит в себе неведомую силу – ее хватает и ей самой, и людям, которые тут оказываются. Она будто подпитывает их изнутри. Вот еще одна история. Приходит однажды к отцу Михаилу знакомый псаломщик из Федоровского собора. Есть, мол, у него хороший, духовный молодой человек. «Можно я к тебе его приведу?» Привел. Человек оказался не только духовный, но на редкость красивый, высокий, статный. Стал помогать. Вместе с отцом Михаилом они делали алтарь в одном из приделов, еще что-то мастерили. Так прошло года полтора, и стало ясно, что тот уже выбрал свой путь. Владыка Михей благословил его в ростовский Спасо-Яковлевский монастырь, как было сказано, «приглядеться», а вскоре он был пострижен там в монашество. Теперь зовут того молодого человека отцом Димитрием, сейчас он возглавляет Спасо-Яковлевский монастырь, назначен его наместником. Судьба или промысл Божий, как он это называет, все время направляет и самого лучинского батюшку. Вместе с несколькими помощниками он вручную поднимает на крышу громадные бревна – скрипит приставная лестница, но ничего, выдерживает. А недавно пришлось ему принять на свои плечи ношу еще тяжелее. Велением высшего церковного начальства отец Михаил получил новое послушание – в Брагино, где ему поручено служить и одновременно проектировать и строить храм на улице Панина. Но как бросить церковь в Лучинском, половина которой еще в разрухе, где нет иконостаса, полуразвалена колокольня? Стоит вспомнить, что еще раньше отец Михаил был назначен настоятелем будущей церкви на недавно открытом Осташинском кладбище. Вот так и вышло, что у него теперь три церкви! И это еще не все. В прошлом году учреждена Ярославская Епархиальная реставрационная мастерская – отец Михаил назначен ее директором. Как он все успевает – не представляю. Но успевает – и в церкви служить, и заниматься архитектурным делом. Недавно по его проекту восстановлена колокольня церкви на Туговой горе. Архитекторы Епархиальной мастерской спроектировали удивительную по красоте часовенку на берегу Волги в Тверицах и церковь, которую собирается строить у себя Ярославский филиал военного финансово-экономического университета. Одной из основных своих обязанностей отец Михаил считает наблюдение за восстановлением церквей, многие, особенно сельские, восстанавливаются часто как придется. Бывают ли у него минуты слабости? Бывают. Когда становится совсем тяжко, он говорит себе: «Жаловаться грех. А как священнику в глухомани, где вокруг только лес да волки?» Вокруг же него, по его словам, всегда оказываются хорошие люди. Начиная с отца Димитрия с Туговой горы, которого он считает своим духовным наставником и первым советчиком. А разве не удача – встреча с подполковником Юрием Дмитриевичем Басовым, который сразу по приезде в село дал им вдвоем с беременной женой ордер на квартиру в пустовавшем офицерском домике, оставшемся от стоявшей раньше неподалеку воинской части – с водой, центральным отоплением, всеми удобствами? Или дружба со Славой Ижиковым, талантливым архитектором из Переславля, человеком на инвалидной коляске, по проектам которого строятся церкви в разных концах России – разве не награда? А я думаю о причудливых поворотах судьбы. Как он, архитектор, стал священником? Подружился с батюшкой с Туговой горы, помогал ему, поделился, что хочет сделать что-то для церкви, был рукоположен – это внешняя канва. Наверное, все сложнее. Но тут уже не наше дело. Я о другом. Еще студентом Михаил Смирнов с товарищем делал курсовую работу по территории, прилегающей к низине между улицей Калинина и селом Лучинским, где собирались строить автодром для «Формулы-1». Тогда он впервые оказался рядом с этой церковью, не подозревая, что самое важное в его жизни начнется именно здесь. А что, если представить – автодром тогда бы построили. Церковь в Лучинском вряд ли бы устояла. Ну и что? Стало бы у нас на одну деревенскую церковь меньше. Всего лишь. Сколько их гибнет и так, без автодрома! Просто так. Фото Вячеслава ЮРАСОВА.