от 12 до 15 лет по решению суда отбывают здесь наказание. Многие успели нарушить закон не единожды. Двое совершили убийства. Однако, побывав в этом заведении в качестве гостя, трудно не согласиться с мнением его обитателей: на колонию это действительно похоже мало.
Камуфляж своими руками
Школа-интернат для малолетних правонарушителей под Тутаевом стоит в душистом сосновом бору, окруженная ветхим деревянным забором. Никакой колючей проволоки, железных дверей, вооруженной охраны, сторожевых вышек и прочих атрибутов режимных учреждений. Мы приехали в интернат, когда там принимали гостей – таких же подростков, воспитанников детских спортивных школ. Вдоль песчаной дорожки расставлены красные знамена. Среди мальчишек, уже гоняющих мяч по футбольной площадке, «узников» отличишь не сразу: кажется, дети как дети. Только присмотревшись, замечаешь, что несколько человек одеты в камуфляжную форму.
– Ее ребята шьют себе сами. Выучились всего за несколько недель – старались успеть ко Дню защитника Отечества, – рассказывает директор школы Владимир Миронов. Сам Владимир Федорович в этой должности с июня 2000 года – тогда же обновилось и 90 процентов персонала.
В 30-е годы на месте Красноборской школы был санаторий «Красный шинник», затем жен-ская колония для несовершеннолетних, которую в 1965 году переориентировали в «спецшколу общесоюзного значения» для девочек от 11 до 15 лет. В 1994 году, после следующей реорганизации, она превратилась в областную спецшколу для мальчиков. В июне 2000 года из 48 воспитанников учреждения 36 человек находились в бегах. Бегают и теперь, но значительно меньше, а на настоящий момент в невозвращенцах числится только один:
– Парню четырнадцать, а он не умел даже читать. Мы его научили за полгода. Видно, распознал на карте слово «Ярославль» и рванул отсюда в родное Брагино!
В 2001 году спецшкола получила лицензию на профессиональное обучение по пяти направлениям: столяр, слесарь, портной, мастер по ремонту сельскохозяйственных машин, мастер парникового хозяйства. Год назад здесь был создан центр патриотического и физического воспитания «Гармония», у руководства появилась идея примкнуть к скаутам. Открылись и спортивные секции: футбольная, самбо, настольного тенниса, легкой атлетики и боди-билдинга. Есть и кружки: художественной росписи, резьбы по дереву, ремонта мебели, фотографии, танцевальный. Парные танцы здесь – мечта несбыточная, но ребята пока с удовольствием обходятся хип-хопом и брейком, лихо раскручиваясь на полу в спортивном зале. Одно из послед-них нововведений – компьютерный класс, планируется даже выход в Интернет.
– Учиться они не любят, как и все мальчишки! – рассказывает заместитель директора по учебно-производственной работе Владимир Бордиловский. – Что же делать, я в их возрасте тоже не любил. До того, как попасть к нам, все они от учебы вообще уклонялись – она для них как для тараканов дуст! Поэтому в одном классе и сидят ребята разного возраста. Но сейчас двоечников у нас нет. Домашние задания готовят только под присмотром воспитателей, классы маленькие: по пять – максимум десять человек. С этого года мы ввели ускоренную программу: ребята проходят материал 8-го и 9-го классов за один год. Даем им возможность закончить девятилетку здесь: ведь в обычную школу после спецучреждения берут неохотно. Скоро начнем выдавать свидетельства и о профессиональной подготовке – легче будет работу найти. Дети должны быть постоянно заняты – вот и вся система воспитания.
Ни минуты покоя
В будни свободное время у воспитанников бывает только с 8.30 до 9.00 утра. Подъем в Красноборской школе в половине восьмого, зарядка, завтрак, уроки. Каждый день с понедельника по пятницу – четырехчасовая работа в мастерских, после этого – два часа на занятия в кружках. Ужин, приготовление уроков. И отбой – в половине десятого. В выходные – уборка, баня, а вечером – кино или дискотека. В летние каникулы – огороды, туристические походы, спортивные соревнования.
На шестьдесят шесть учеников приходится почти вдвое больше персонала. Воспитатели живут в специальном городке за пределами школы. Работают посменно, не оставляя ребят без присмотра даже ночью: в спальном корпусе дежурят по четыре человека.
Воспитанники разбиты на отряды по 5 – 7 человек разного возраста. Для каждого отряда отдельная спальня: покрывала на кроватях одинакового цвета, подушки расставлены треугольником – никаких признаков индивидуальности. Все личные вещи – в так называемых «отрядных комнатах». Открываешь дверку тумбочки – там занавесочка с бахромой. Их здесь вешают многие – чтоб вид был домашний. Внутри шкафчика обычные безделушки: открытки, коробочки, сигареты. Вообще-то курить на территории школы запрещено, но те, кто «подсел» на курево с четырех-семи лет, отучиться уже не могут.
На тему наказаний руководство школы распространяться не любит. Провинившимся объявляют выговоры: строгие заносят в личное дело. Могут не отпустить на дискотеки или домой на каникулы. Время от времени здесь формируется специальный штрафной отряд с воспитателями-мужчинами: как правило, в него попадают после неудавшегося побега. Ребята выполняют всю черновую работу: убирают навоз на соседней ферме, мусор. Сейчас отряд закрыт – так говорят и сами ученики.
«Больше не буду!»
Владлен Нуждин, четырнадцать лет, семиклассник. Здесь он уже два с половиной года и теперь выходит на свободу. Аккуратно подстриженные светлые волосы, пухлые детские щечки, доброжелательный взгляд. Не сразу решаешься спросить ангелоподобного ребенка, за какой же проступок его отправили в спецшколу.
– За воровство, – искренне отвечает юный художник.
Владлен рос без отца, а мама тогда долго была без работы, мальчиком не занималась. Сейчас ее дела пошли на поправку, уже сделала в квартире ремонт, ждет возвращения сына.
Уйти домой он мог уже в марте, но захотел остаться в школе до конца учебного года. Здесь его не устраивает только одно: нельзя выходить за пределы территории. За все время пребывания Владлен не заслужил ни одного серьезного выговора, поэтому на каникулы его отпускали домой. Занимался в кружке ярославской кистевой росписи, в конце мая ездил вместе с учительницей на 5-й Московский фестиваль искусств и ремесел, получил диплом. Иногда привозил маме подарки собственного изготовления – расписанные цветочным орнаментом доски, или покупал у других ребят резьбу по дереву (у каждого воспитанника свой лицевой счет).
– Мои любимые предметы – география и музыка, немножко играю на гитаре. Занимался в фотокружке. Фотографировали друг друга, снимали на видеокамеру фильмы о Красном боре, птицах, деревьях. Делали кино про дятлов, грачей (под бесхитростным названием «Грачи прилетели». – Ю. К.), ящериц, змей – все они тут водятся. Несколько раз видели в бору живого лося. У нас тут есть и кинозал: показывают боевики, фантастику, комедии. Я, правда, больше люблю ужасы, типа «Чужой». Из последних фильмов запомнил «А зори здесь тихие». Вы тоже смотрели, да? Очень жалко девушек, которые погибли. Летом ходили в походы или на рыбалку, а в каникулы нас возили в Тутаев, Ярославль: были в цирке, на «Шиннике». Здесь нормально – не скучно. Нет, друг с другом мы не деремся. С будущего года пойду в вечернюю школу – там учиться полегче и работать можно. А после девятого класса хочу в художественное училище.
– Владлен – хороший мальчик, – говорит преподавательница рисования Марина Белякова. – Смог самостоятельно бросить курить, а это здесь большая редкость.
У двенадцатилетнего Саши Веселова под глазом ссадина и синяк:
– Да это «асфальтовая болезнь»! – отмахивается мальчишка.
В спецшколе он меньше года, срок истекает зимой, но могут добавить – за побег. Навещают Сашу только папа и бабушка, мама лишена родительских прав и сама находится в розыске.
– Воровал, нюхал клей, убегал из дома. Больше не буду. Я понял: зачем воровать, если у тебя и так все есть? Зачем клеем дышать – испортишь здоровье раньше времени, не погуляешь, как все нормальные люди! Из дома убегал тоже зря – там нормально. Больше всего люблю, когда родственники привозят поп-корн, потому что он соленый. А сладкое нам и так дают – фрукты каждый день.
В выходные школа устраивает дискотеки.
– Как же без этого! Приглашаем школьниц из Тутаева, поначалу они боятся спецучереждения, думают, тут изверги живут, – рассказывает Владимир Бордиловский. – А потом убеждаются, что ребята у нас хорошие, и с удовольствием приезжают еще.
Именно так Саша Веселов познакомился с девочкой Олей, о которой говорить стесняется. Видится с ней приблизительно раз в две недели, пишет письма, бросает в специальный почтовый ящик, который выставляют в зале дискотеки. На 8 Марта подарил шоколадку.
На танцах все как положено: темнота, светомузыка и «медляки».
– Ходим в футболках и тренировочных. Брюки и рубашки тоже носим, но без пиджаков – это старомодно, – объясняет Саша.
Шестьдесят шесть племянников
Любимчиков воспитательницы целуют в лоб, почти как родных.
– Никак не могу приучить обращаться по имени-отчеству. Все называют «тетя Галя». Сколько же тогда у меня племянников?! – шутит воспитательница Галина Смирнова.
– В этом году мы выпускаем тридцать человек, – рассказывает Владимир Бордиловский. – Раньше эти дети обитали на помойках, некоторые ни разу в жизни не видели чистого белья. Многие – из неполных семей, почти все матери пьют. А тут хотя бы поживут в нормальных условиях. На финансирование не жалуемся – спасибо областному департаменту образования. Питание у нас хорошее, по сладкому бывает даже перебор: дни рождения чуть ли не каждый день. В коррекционные школы направляют тех, кого, по мнению судей, еще можно перевоспитать. В основном, это осужденные впервые. Но вот они выйдут отсюда, а поддержать некому. Вся система адаптации малолетних правонарушителей в стране разрушена. В итоге немало наших воспитанников возвращаются к прежним занятиям, только попадают уже в СИЗО.
Юлия КАМЕНЕВА
Фото Вячеслава ЮРАСОВА.
