Писатель и гражданин земли русской

Чтение его книг сделало нас духовно богаче, вознаградило пониманием того, что жизнь дана человеку не для того, чтобы совершать ежедневные трудовые подвиги, к чему нас вдохновенно призывали в печати и на собраниях, да и к чему он сам, наверно, призывал, некоторое время работая первым секретарём Грязевецкого райкома комсомола. А в том, чтобы жить в ладу с самим собой, со своей совестью. Но для этого нужно, чтобы совесть твоя не была приспособлена для удовлетворения только твоих собственных нужд. А чтобы она была частицей народной совести, которая не спущена откуда-то свыше, а выработана вековым опытом народного существования, когда каждый отвечает за всех, а все за каждого.

«Лад» – так и называется его знаменитая книга, которая ровно тридцать лет назад вышла из-под его пера, чтобы уйти в века. «Очерки о народной эстетике» – так охарактеризовал своё произведение сам автор. Он объяснял, почему написал эту книгу: «Шагнуть вперёд можно только тогда, когда нога отталкивается от чего-то... Нельзя воспитывать высокие нравственные начала, не зная, что было до нас». В этом он продолжил Пушкина, говорившего, что «только дикость, подлость и невежество не уважают прошедшего, пресмыкаясь перед одним настоящим».

В ладу с самими собой и с природой, с заботой о прошедшем и будущем, с уважительным отношением к ближнему своему жили крестьяне. Этим определялся их смысл человеческого существования. И если не становилось лада, если он рушился воздействием каких-то внутренних или внешних событий, тогда наступает разлад, возникают кануны, предшествующие событиям, ломающим жизнь человека и общества.

Эти события, вытекающие одно из другого, ломают жизнь Ивана Африкановича из «Привычного дела», определяют судьбу героев «Плотницких рассказов».

Разлад – так можно охарактеризовать то, что происходит в нашей нынешней жизни. Раскол от отсутствия лада. Василий Белов сильно болел в последние годы. Наверное, этому способствовало и то, что он сильно болел за свою страну. За то, что могут уйти из жизни те народные свойства, которые составляли Лад. В годы перестройки он с трибуны Верховного Совета призывал к осмотрительности, которая могла бы предотвратить то, что произошло. Но слова его хоть и были услышаны, но не были осмыслены, и вместо шага вперёд мы отпятились назад, а вместо опоры на народные традиции пресмыкаемся перед заграницей. А русский язык так засорился иностранными словами, что даже вместо «жизнь» мы читаем на телеэкране «лайф».

В последний раз Василий Белов побывал в нашей области, когда писатель-депутат Анатолий Грешневиков привёз его в Борисоглебский Дом культуры на встречу с читателями. Болезнь уже начинала брать верх над Василием Ивановичем, но встреча с ним много дала тем, кому посчастливилось побывать на ней. Слово Василия Белова было пронизано заботой о будущей судьбе страны и народа.

Через некоторое время мне довелось общаться с Василием Беловым в Орле на съезде писателей России. Обратно мы ехали в разных вагонах, и на Курском вокзале, как всегда, началась спешка – кому, куда и как. И вдруг я увидел стоящего на привокзальной площади Василия Белова. Чтобы не упасть, он держался рукой за столб. На мой обеспокоенный вопрос, почему он один, Василий Иванович объяснил, что жена побежала искать такси. Вскоре она вернулась, и Василий Иванович, взяв её под руку, сказал:

– Хорошо, когда есть на что опереться.

Сейчас наша страна стоит на сложном перепутье. Предпринимаются меры, чтобы вернуть ей былую силу и славу. С высоких трибун звучат слова о необходимости возрождения культуры, о бережном отношении к русскому языку. А всего этого можно добиться лишь тогда, когда традиции будут восприниматься не как тормоз, мешающий приобщиться к «глобалке», а как отправная точка для пути вперёд. Этому учил Василий Белов. Наш Василий Белов. Он всего год проработал в Ярославле электриком, давая горожанам свет. Но тот свет, который исходит из его книг, будет ещё долго с нами.