Принято считать, что раньше и точнее других сбываются плохие ожидания. И, действительно, сбылись ожидания, связанные с прощанием – телеканал «Россия» вместе с дочерней «Культурой» по полной программе использовали уход из жизни актёра Ильи Олейникова.
Мне уже приходилось сетовать на то, что ровно в момент смерти журналистские штампы превращают талантливых, любимых публикой или отдельными её группами людей в «великих» и «гениальных». Вполне ожидаемая мера бестактности нашего телевидения только что проявилась не только в таком банальном акценте, но и в том, что один из пары актёров, создавших прелестный, простодушный и действительно позитивный (как удачно оказалось название компании, производившей эту программу – «Позитив ТВ») «Городок», Стоянов, оставшийся, слава Богу, в живых, словно бы превратился в такой же объект прощания, как его скончавшийся партнёр и друг. Телевизионные кадры не смогли отделить одного от другого, и вся (и елейная, и искренняя) скорбь в течение прошедшей недели изливалась на головы обоих, ушедшего и оставшегося.
Сбылись и ожидания «хороводов» вокруг чёрно-красно-зелёных списков российских вузов, которые (списки) словно бы в нарушение тайны медицинского диагноза лихо предложило публике Министерство образования и науки. Прелесть телевизионной ситуации заключалась в том, что главный государственный канал «Россия» показал репортаж, где некий женский голос задавал до идиотизма простые вопросы неким якобы московским выпускникам, а те давали до идиотизма нелепые ответы. Меня особенно порадовали даже не вопросы про дуэли Пушкина или Лермонтова, но – да здравствуют сбывающиеся ожидания! – традиционно воспроизведённая лишь наполовину именно в вопросе цитата: «Безумству храбрых поём мы славу». Приличные люди помнят, что у Горького поют и «славу», и «песню», но ради быстренько сляпанной издёвки над всем вузовским сообществом России телевизионные ребята не стали проверять, что там поётся. Зато поболтать про закрытие и неэффективность поторопились, ибо – чего ждать…
С другой же стороны, чтобы «ямбом подсюсюкнуть» министру тех самых образования и науки, один из лучших, умелых и корректных журналистов «России», ведущий субботних «Вестей» Д. Брилев лёгким аллюром бросает реплику про то, что половину вузов сократить – и ничего не изменится. Вот тут начинает казаться, что телевидение превосходит ожидания, оказываясь ещё более легковесным и безответственным, чем это с ним бывает обычно.
Наверное, кульминацией недели с её добрыми ожиданиями, идеально сбывшимися в воскресный день, должен был стать день рождения Эльдара Рязанова. Ретроспектива фильмов, хотя – лишь в усечённом виде, ибо на радость публике их больше, чем можно вместить в суточный эфир одного канала. Дневная ласково-обнимательная программа по Первому, отдельные реплики по другим каналам… Но, видимо, о режиссёре и его фильмах уже столько рассказывалось и показывалось, что новизны и особого подъёма в этот день не было. Конечно, радость от того, что человек существует, – была, но телевизионных умений, оригинальных решений (как это было когда-то со строчками Пушкина, которые декламировались сквозь весь эфир разными и совсем для этого не подходящими людьми) не случилось.
В течение недели нам предлагалось ожидать – как будто больше нечего делать и нечего ждать – появления в пятничном эфире Первого канала новинки: чего-то под названием «После школы». В газетах это не анонсировалось. Зато сам Первый канал давал, разумеется, не рекламу, а всего-навсего информацию и в утренней информационной программе, и в виде интервью в новостных программах, и в промо-роликах. Там плясали, измазав разноцветным гримом лица, прямо посреди улицы люди во главе с Фёдором Бондарчуком. Там усаживался в позе лотоса Сергей Шакуров. Там притворно сетовал на однообразие своих ролей (либо военный, либо учитель физкультуры) Михаил Пореченков. Там обещали «чудеса» в виде весьма талантливых и неординарных актёров – Ксении Раппопорт, Михаила Трухина, в виде актёра-не-актёра, телеведущего-не-телеведущего Александра Гордона; там бродили «лешие» в виде пляшущих в школьном коридоре великовозрастных барышень… Короче, «проект года», «хит» и тому подобное сладкое ожидание.
Кстати, о газетных версиях телепрограммы: там проект «После школы» вообще не значился. Там был «Вечерний Ургант» – а потом, сразу после него – «К 50-летию группы The Rolling Stones». И только такие постоянные и терпеливые зрители, как я, знали, что «роллингов» либо не будет, либо их отодвинут на полночь по среднеевропейскому времени. А будет «послешкольный» проект. Комедийный… Музыкальный… Диснеевский…
Вот и наступил долгожданный ранний вечер. Потом – поздний вечер. Потом – ночь. И – нет, не понеслось, а поползло. Медленно, невнятно, ритмически и сюжетно непростроенно. Я и прежде не была поклонницей авторов сценария этого сериала, драматургов-любителей братьев Пресняковых (а они здесь ещё удостоились статуса режиссёров), хоть и кандидатов филологических наук, но не слишком убедительных знатоков человеческих душ и драматургических законов. Но начав смотреть их сериал, решила, что и дальше не буду торопиться смотреть постановки их пьес.
Там была какая-то семья, где мама и папа с грязноватыми намёками выясняли у сына-подростка, не приставал ли к нему учитель. Были какие-то кадры учительской тоскливой жизни, такие вялые, такие невыразительные, эмоционально заскорузлые, словно не видели ни мы, зрители, ни они, авторы проекта, наши старые и прекрасно сделанные «Доживём до понедельника», «Ключ без права передачи», «Розыгрыш», «Чучело» и много ещё чего достойного (извините за невольный каламбур) из застойного времени.
Название сериала было многообещающим и многогранным: и в смысле «жизнь подростков после того, как они разбежались из школы», и в смысле «после того, позапрошлогоднего сериала «Школа», который шокировал публику и тем, какова была его режиссёр, Гай-Германика, и тем, каковы были нравы его персонажей». Обещания, разумеется, не выполнялись, жизнь не осмысливалась и даже не пародировалась, она в принципе отсутствовала. Как отсутствовала школа, семья и всё остальное, что имеет отношение к жизни.
Таким образом, после полуночи, переждав встречу Урганта со спортсменом Валуевым («давайте, Коля, покажем зрителям, какой вы добрый»), которого сменил актёр де Ниро («Роберт, покажите мимически, как вы относитесь…»), дождавшись начала сериала, мне так и не удалось дождаться окончания первой серии. Дотерпеть, доскучать – не удалось. Представить себе, что кто-то ещё не только вытерпел ожидание этого вечера, но готов и в другие вечера ждать, смотреть и пытаться понять, что и зачем там показывается, – это требует особо богатого воображения. Полагаю, никому из нас счастливого завершения невнятного сериала не удастся дождаться.
Вот и ждите: от телеведущих и их собеседников – умных и ответственных суждений; от драматургов и режиссёров – оригинальных и талантливых кинолент; от руководства каналов – самостоятельных, а не постоянно воспроизводимых из чужого «секонд хенда» проектов.
Боюсь, не дождётесь!
Татьяна ЗЛОТНИКОВА, доктор искусствоведения.