Азарт поисков и открытий

А сама она кто такая, откуда взялась? Это какой период брать. Родилась в семье геологов, которые по­знакомились и сблизились во время учёбы в Московском геологоразведочном институте. Этот институт – близкий сосед здания гуманитарных факультетов МГУ, и утром мы, студенты филфака, всегда встречались на Моховой с ребятами в красивой форме – мундирах с погончиками – эмблемой института. Это добавляло им в наших глазах особого интереса, почти героической стати – им предстояло после защиты дипломов уйти не в издательства или школы, как нам, а в экспедиции по малоисследованным местам.

Среди студентов-геологов тогда наверняка встречался Николай Власов, один из тех, кто пришёл в институт через семестры военных лет. И уж никак мы не думали, что этот вот Николай Власов был автором едва ли не самой любимой студенческой песни:

«Ты уедешь к северным оленям, в жаркий Туркестан уеду я...» Такой он был – геолог, поэт, фронтовик с орденом Красной Звезды и медалями «За отвагу», «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина». Родители вместе уходили в свои экспедиции. Только повзрослев, Светлана узнала, что искали и находили они залежи урана, чья опасная близость, видимо, не могла не сказаться на здоровье поисковиков. Так что ранний уход из жизни отца – наверное, тяжёлая дань за романтику удивительной профессии. Мать сумела закончить аспирантуру, стала кандидатом наук, преподавала в Ташкенте курсы геолого-минералогических дисциплин. Светлана родилась в нашем Вощажникове, детские годы в зависимости от экспедиций родителей провела на Памире, в Ташкенте, в Казахстане.

Окончила филфак Ярославского пединститута. Профессор Маргарита Ваняшова и через десятилетия, прошедшие с той поры, отлично помнит её жадный интерес к науке, к литературе, ко всем формам студенческой жизни: клубам и лекториям, кружкам и лекциям. Было в ней и тогда что-то отличающее от ровесников – азарт поисков и открытий в массивах слов, дат, событий.

Интерес к исследовательской работе, широкий диапазон знаний и первые ещё учебные находки открывали Светлане путь в аспирантуру, в науку. Но она выбрала совсем другую дорогу. Тогда, помните, молодых специалистов распределяли по всей стране, по её потребности. Светлана выбрала самое трудное – Республику Коми. Но по приезде узнала, что предназначавшееся ей место в школе было передано другому человеку. Ей предложили преподавание литературы в школе колонии строгого режима.

Её учениками стали молодые парни, прошедшие за недолгую ещё жизнь много самого страшного, грязного, трагичного. А она рассказывала им о Татьяне и Онегине, о Софье и Молчалине. Конечно, понимала, что скорее всего не судьбы литературных героев привлекают её учеников, а возможность увидеть женщину, услышать женский голос. Один из её учеников, уходя из колонии, сказал молодой учительнице, что по­старается сразу же вычеркнуть из памяти годы, проведённые за решёткой, все, кроме её уроков. А вот она, знающая столько необыкновенных историй о судьбах других людей, могла бы поверить человеку, чью жизнь сломала трагическая случайность, подать ему руку помощи? И она сама толкнула себя в ловушку, как, наверное, случалось со многими молодыми женщинами в таких условиях – с врачами, медсёстрами, учителями – вышла замуж за зэка. Знала, что ничего доброго из этого не получится, но вышла. Жизнь, естественно, не сложилась. Ещё хорошо, что у неё хватило решимости разорвать ненужные узы. С дочкой на руках Светлана оказалась в Ярославле.

А в Ярославле создавалась целая новая структура в библиотечном деле – открылась одна из первых в России областная юношеская библиотека. Естественно, без Левагиной не обошлось.

Она прошла путь по всем отделам библиотеки до должности заместителя директора, пока не обосновалась в методическом отделе. В самом начале нашего знакомства она как-то сказала:

– Библиотекарь – проводник человечности во времени и пространстве.

К тому времени в сборнике «Системы Опочининских чтений» уже вышло её исследование «Взаимопроникновение этносов: библиотечный аспект». Это было в объявленный ЮНЕСКО Международный год сближения культур. Как сказано в этом документе, «назначение великих цивилизаций и культур – основа для нового культурного диалога, цель которого – создание структуры общечеловеческих ценностей».

Всё, чем она сейчас занимается, всегда как-то связано лично с ней. А тут двухсотлетие Отечественной войны 1812 года. Могла ли она пройти мимо этой вехи? Ни в коем случае.

Так возник и исполнился замысел – сделать выпуск серии методических материалов «Герои Отечественной войны 1812 года на Ярославской земле». Серия начиналась вечером – портретом генерала доблести и чести Николая Тучкова.

«Трилогия» Светланы Левагиной просто очередная её работа, отклик на задание, поставленное временем. Круг её интересов неограничен, формы освещения тем разнообразны. Светлана Николаевна создала особую форму исследовательской литературной работы. В круге её служебных обязанностей – снабжать библиотекарей и преподавателей школ области методическим материалом для проведения уроков и бесед на разные темы, углубляющие школьные программы. И формы работы общепринятые: например, уроки-портреты о братьях Тучковых с ведущим, чтецом, иллюстрациями на мониторе. Тираж 50 экземпляров. Таких «методичек», издаваемых областной юношеской библиотекой имени А. А. Суркова, ею подготовлено не один десяток. Они предназначены облегчать труд библиотекаря где-то в сельской глубинке. Но сколько за каждой из этих тоненьких брошюр труда и поисков самого методиста.

Удивительно ещё и другое – каждая такая «методичка» обязательно настраивает читающего на свой собственный поиск, на поиск новых интонаций, на счастье своих открытий. Таких, как у Светланы. Работая с архивом любимого ярославцами, но рано ушедшего борисоглебского поэта Константина Васильева, она нашла неизвест­ное ранее его стихотворение «И целую ночь продолжалось падение яблок в саду...» Теперь его учат наизусть. А маленькое её эссе «Об ощущении истоков слова у поэта Константина Васильева»? Оно не может не взволновать любителя литературы. Или методический материал о «Петре и Февронии», в нём Светлана Николаевна представляет не просто пособие к изучению уникального произведения XVI века, а и призывает к размышлениям о «нелицемерной любви» и «тайнах сердечных», так важным для многих.

Композиции по произведениям Марии Петровых «...Я за тебя договорю», «Моя любовь совсем ещё живая» не просто знакомят нас со стихами не очень широко известного прекрасного поэта с трагической судьбой. Там есть слова Левагиной о вере в невозможное, запретное, в то, что сердце имеет право на счастье.

А сколько ещё статей-исследований в разных толстых журналах, в сборниках.

Все никак не перечислишь. Хочется подчеркнуть лишь, что ни одна левагинская работа не содержит скучных слов инст­рукции, превосходства человека знающего над человеком узнающим. Все её статьи, исследования, эссе написаны прекрасным эмоциональным, сердечным слогом, адресованным к другой душе. А уж если посчастливится вам услышать лично выступления Левагиной, её интонации, артистизм в чтении стихов и цитат, тому повезло. Как повезло мне и многим другим.

Светлана Николаевна объехала и продолжает объезжать районные сельские библиотеки, общается с учителями и школьниками. Но есть два самых любимых адреса – Борисоглебский и Мышкин. Мышкинцы поразили её необычностью своих увлечённых людей, многообразием их работ, связанных с возвращением чув­ства собственного достоин­ства родному городу, россий­ской провинции.

Вот перед нами удивительная миниатюрная книжка «Всемирная мышеология», первый том, научно-популярное издания «Мышъиздата» – Мышкинского народного музея. В нём две статьи Светланы Левагиной в отделе «Искусствоведение»: «Символика образа мыши на ярославской иконе XVII века «Хвалите Господа с небес» и в отделе «Психология» её исследование «Мышкин.., Мышкин. Опыт психологической характеристики имени города».

Среди материалов бесценного сборника мышкинские предания, единственный в мире музей Мыши...

Она сама считает себя чуть ли не членом сообщества мышкинцев, да и широкую известность городок, где происходят сказочные события, приобрёл не без её участия.

Знаменитые Опочининские чтения, двенадцать раз собиравшиеся мышкинским народным музеем и Опочининской библиотекой, вообще вложили заметный вклад в российскую историю – всех участников объединял интерес к темам, стоящим как бы в стороне от больших дорог, но ведь великое – в малом!

А незабываемые ночные посещения музеев (из-за дефицита времени), экскурсии по ночному городу с известным писателем и краеведом Владимиром Гречухиным, выставки редких изданий, произведений местных умельцев, театр и вокальные вечера при библиотеке делали эти собрания незабываемыми для всех: как своих, так и питерцев, москвичей, заграничных исследователей.

И случилось то, что должно было давно случиться. Имя Левагиной и она сама вызвали большой интерес у ярославских учёных. Почти в одно время она получила два предложения – начать работу над диссертацией. Николай Николаевич Пайков, кандидат филологии, литературовед, советовал ей обобщить огромную проделанную работу по изучению творчества Константина Васильева, а профессор Владимир Жельвис посчитал, что особенно много она сделала в сборе материалов о мышкинцах с их необычным культом Мыши. Вторая тема показалась Левагиной особенно близкой, и она начала работу. Три года неустанно трудилась над сбором материалов, всё теснее сближалась с жителями приволжского городка и районом.

А потом вдруг решила: позд­но, упущено время, двое внуков к тому же требуют её постоянной заботы. Однажды приехала в Мышкин, собрались её друзья, и она грустно объяснила, что диссертацию оставляет и просит простить её за невыполненное обещание. Мышкинцы поняли её положение, расстроились, но добрые связи крепнут, и выйдет ещё немало материалов о необычном уголке российской земли и его сказочном мире.

Кстати, когда мне срочно понадобились от Светланы, находившейся в отпуске, некоторые справки, я позвонила по сотовому, нашла её в Мышкине, на возвышенности у собора:

– Здесь самый красивый вид, и сюда ведёт необычная тропинка, по которой я почему-то ещё не ходила, – сказала Светлана.