Ангел храма дождался своего часа

Яркие, характерные для работ ярославских иконописцев краски, конечно, поблёкли от времени. А главным образом, от усердия людей, стремившихся стереть и саму память о том, чему служили они, – столько раз их здесь забеливали и закрашивали. И удивительно, как они вообще сохранились. Выходит, что всё это время храм оставался храмом, жил своей неведомой людям жизнью?

– Так и есть, – говорит иерей Александр Пчёлкин, благочинный церквей города Ярославля, настоятель Крестобогородского храма в Крестах. – Существует предание, что ангел храма остаётся на месте и совершенно разрушенного его здания, ждёт своего часа. А многочисленные побелки и масляные покрытия, как здесь, зачастую позволяют сохранить росписи. Теперь – дело реставраторов их выявить и донести до нас. Дело бесконечно трудное, но ярославские мастера умеют это делать. Примеров тому множество.

Шаг за шагом идём мы с отцом Александром по храму, отмечая находку за находкой.

– Кажется, в прошлый раз этого не было, – удивляется он, останавливаясь ещё перед одним проступающим цветным пятном. После возвращения Ярославской епархии церквей Косьмы и Дамиана и соседней Крестовоздвиженской отец Александр был назначен нас­тоятелем и сюда.

...Братья Косьма и Дамиан, согласно их житию, были чудесными лекарями. Дар этот они получили от Бога, и за своё лечение не брали с людей ни денег, ни каких бы то ни было других вознаграждений, за что и были прозваны бессребрениками. Помогали они не только людям, но и животным. А народное поверье связало их имена и с другими добрыми делами. Этим святым наши предки молились о прозрении разума к учению и грамоте. В Греции, например, святых Косьму и Дамиана и сейчас почитают как помощников в книжном учении. А на Руси народ называл их ещё и кузнецами. Исстари кузнечные мастера считают Косьму и Дамиана покровителями своего ремесла. Возможно, этим и объясняется, почему появился в этом уголке Ярославля посвящённый им храм.

До 1923 года Кооперативная улица называлась Железной, как и сама слобода, существовавшая здесь. Жили на ней мастера, производившие разную железную утварь. Тут же и торговали своими изделиями. Тёплая церковь Косьмы и Дамиана построена в 1722 году на средства прихожан. Но только в 1788 году ярослав­ский мастер Дмитрий Семёнов Иконников смог выполнить тут отдельные росписи. Через год он написал иконы для иконо­стаса одного из приделов храма. А вырезал иконостас посадский человек Фёдор Андреев Бухвостов, сообщается об этом в книге «Монастыри и храмы Ярославля».

В 1843 году стенное письмо церкви Косьмы и Дамиана было вновь прописано местным художником Фёдором Телегиным. Средства на это дали купцы Крохоняткины, хорошо известные в то время не только в нашем городе, но и далеко за его пределами. Павел Иванович Крохоняткин, купец 1-й гильдии, одно время был даже городским головой Ярославля.

Занимались Крохоняткины торговлей хлебом, имели соб­ственные суда и, закупая зерно в низовьях Волги, переправляли его не только в Ярославль и Петербург, где у них было соб­ственное дело, но и за границу. В Ярославле Павел Иванович построил первую паровую мельницу на берегу Которосли. В советские годы она стала Ярославским мукомольным заводом № 1. А жили Крохоняткины тоже на Железной, в доме на противоположной храму стороне. Рядом была древняя Петровская слобода, где ещё в ХIII веке находился Петровский монастырь. В XVII веке на месте его стоял храм cвятых апостолов Петра и Павла, он был в конце Железной. А начиналась улица как раз с церкви Косьмы и Дамиана, вернее, тогда – с Крестовоздвиженского храма, который появился несколько раньше зимней церкви.

Это был величавый, пятиглавый, с изразцами храм. В полном блеске его, так же как и церковь Косьмы и Дамиана, теперь можно увидеть только на дореволюционных фотографиях – целый храмовый комплекс, с колокольней, служебными зданиями, каменной оградой. И сейчас обезглавленные и поруганные храмы впечатляют воображение. И... укором отзывается в сердце. Как же вы так могли, люди, забыть своих предков, столько потрудившихся для этой красоты? Как могли отдать её на осквернение? На поругание свою веру?

Первое упоминание о Воздвиженском храме встречается в летописях Успенского собора 1556 года. В них рассказывается об исцелении от чудотворной иконы святителя Николая нищей вдовы Фёклы, жившей при Воздвиженском монастыре. Так, уточняет автор книги «Монастыри и храмы Ярославля» Тамара Рутман, в древности называлась территория внутри церковной ограды. Других обителей с таким названием в пределах Ярославля тогда не было. Строительство же каменной церкви во имя Воздвижения Креста Господня началось в 1675 году и велось на средства прихожан. Освятил её, как сообщала надпись на храмоздательном кресте, ростовский митрополит Иона Сысоевич в 1688 году.

Воздвиженская церковь тоже была украшена росписями. Здесь трудились мастера Алексей Сопляков и Иван Никитин с братом Иваном Гириным (Гориным), Андрей Емельянов с детьми – Афанасием и Иваном, Алексей Сергеев, Иван Сергеев, Иван Степанов – большая артель, расписавшая не один ярославский храм. Алексей Сопляков был из потомственных богомазов. Искусствоведы насчитывают в этом роду пять поколений художников.

Имена, события, люди... Вот 1865 год, 13 сентября. В Крестовоздвиженском храме служил Божественную литургию преосвященный Нил (Мациевич), архиепископ Ярославский и Ростовский. Празднование в честь Креста Господня. «Народу такое множество, что храм не вмещал молящихся: многие должны были стоять в церковной ограде» – писал современник. В храм этот тогда впервые в Ярославле привезли из Николо-Бабаевского монастыря, который относился к Костромской губернии, чудотворную икону святителя Николая.

А вот что рассказывали современники про святыни самих этих храмов: чудотворная икона «Утоли Моя Печали», Боголюбской Божией Матери, «Всех святых» – с изображением почти 1200 святых. «Замечательная по мелкой и отчётливой иконописной работе», отзывались о ней современники. Написал её Фёдор Сопляков, также представитель знаменитого рода иконописцев. Хранился в алтаре Крестовозд­виженского храма антиминс, освящённый Димитрием Ростовским. А в церкви Косьмы и Дамиана известна была икона Распятия с 46 ликами угодников Божиих, в которую были вложены частицы Креста Господня и частицы мощей святых при каждом из ликов. Был здесь и ковчег с частицами камня от Гроба Господня. Всё это подарено, пожертвовано для храма его прихожанами, простыми ярославцами, для которых и сам храм был великой святыней.

Божиим промыслом сохранились их имена. Купчиха Крохоняткина, передавшая семейную реликвию – кипарисовый ковчег с мощами святых, полученный от деда – крестьянина села Вощажникова Ростовского уезда. Прихожанин В. С. Дьячков, подаривший также ковчег с частицами святых мощей. Купцы Яков и Фёдор Кокуевы, передавшие серебряный крест с частью камня с горы Синай. Крест этот был получен ими от иноков Киево-Печерской лавры в благодарность за помощь им. Протоиерей Алексий и церковный староста Егор Мушников «с доброхотными дателями» – сделавшие для храма список с чудотворной иконы Печерской Божией Матери. Прихожанин Егор Викулин, построивший при храме богадельню на 30 человек. Константин Васильевич Константинов, пожертвовавший на благоустройство прихода 30 тысяч рублей. В 1877 году он был похоронен в ограде храма, но где его могила сейчас? Вся территория перед храмом закатана в асфальт.

Перемены здесь начались в 1918 году. Во время ярославского восстания сильно пострадала колокольня, которую затем снесли. Колокола для неё отливали на фабрике Дмитрия Затрапезнова тоже благодетели – мастер москов­ской первой гильдии купец Конс­тантин Сливов и ярославец, потомственный литейщик Семён Чарышников, который, как и его предки, был прихожанином Крестовоздвиженского прихода. Так жили, так созидали ярославцы, наши предшественники. Ведь разве для себя строит храм человек, велика ли человеческая жизнь? Он строит его для тех, кто будет после – для вечности.

А что стало с колоколами, на какие стройки пятилеток ушли они? Где святыни храма, так тщательно собираемые прихожанами в течение почти трёх веков? Последним, кто пытался сохранить их, был протоиерей Димитрий Смирнов. Он начал службу здесь в 1915 году, до этого был настоятелем храма в селе Курилове, строительство которого начал ещё его отец священник Александр Смирнов. Сын завершил дело отца, храм достроил. С 1918 года протоиерей Димитрий был личным секретарём митрополита Агафангела (Преображенского) и оставался с ним до самой кончины святителя.

В 1922 году открылся список арестов отца Димитрия. Сначала по делу об изъятии церковных ценностей. Он был осуждён Губчека на три года лишения свободы. В 27-м – новый арест. Его осудили «за распространение в частных беседах, на собраниях и с церковного амвона провокационных слухов в связи с китайской революцией и разрывом дипломатических отношений с Анг­лией» – так обозначена причина ареста в следственном заключении. В 30-м году его обвинили в помощи ссыльным священникам и вновь осудили на пять лет. Отправили на лесоповал в концлагерь. Отбыв этот срок, он возвратился в Ярославль, но сразу перебрался подальше от города – в село Богоявленские острова, нынешнее Хопылёво, но и там не оставили его в покое богоборцы. Последовал четвёртый арест – якобы за участие в тайной контрреволюционной организации, возглавляемой митрополитом Павлом (Борисов­ским). Особым совещанием при НКВД отец Димитрий был приговорён за это к пяти годам ссылки, отбывать которую он должен был в Казахстане. Но уже через год там его вновь арестовали и 26 февраля 1940 года осудили на 10 лет лишения свободы. Скончался он в том же году в тюрьме, о чём сообщили семье спустя годы. За своё подвижничество, стояние в вере священник Димитрий Смирнов в 2000 году был канонизирован Русской православной церковью. Так что есть у Крестовоздвиженского прихода и свой святой покровитель. И как знать, может, и его молитвами держались все эти годы стены обоих храмов.

Чего только не было в них за это время – мастерские, склады, гаражи. В алтаре церк­ви Косьмы и Дамиана кощунники устроили туалет. Ничего этого сегодня здесь уже нет. Квартиранты съехали. В церкви Косьмы и Дамиана начинаются восстановительные работы. Надо покрыть заново крышу. Над трапезной частью это уже сделано, впереди четверик и алтарь, восстановление купола, рассказывает отец Александр. А проявляющиеся росписи словно торопят и реставраторов. Ангел храма до­ждался своего часа.