Школа юных журналистов: о новациях в сфере образования

«Отлично» – в аттестат, неврозы – в организм

 – Не знаю, что со мной. Такое в первый раз случилось. Давит, давит. Говорить не могу, ничего не понимаю, – бормочет Маша.

Она учится в одиннадцатом классе вместе со мной. Последнее время в школу стала ходить бледная-бледная, с серыми кругами под глазами. Но это даже к лучшему, ей идёт. А потом все мы такие сейчас. Страшные, как серые крысы. А как же иначе накопить то самое серое вещество? Попробуй-ка напиши реферат страниц в 20 за три дня! Написать не шутка, конечно. Но плюс к нему по физике зачёт, контрольная по химии, математика да мало ли ещё что! Вот и сидишь до двух ночи, учишь параграф о планах фашистской Германии относительно Советского Союза, пытаешься из последних сил запомнить никак не запоминающуюся формулу фенолфталеина, фактически зубришь бездумно сущность явлений интерференции и дифракции, потому что соображать уже просто невозможно. Мозги плавятся...

– Маша, милая, ты во сколько вчера спать легла?

– В два. А что? Я всю неделю так. А встаю в шесть.

На уроке Маше стало плохо. В глазах потемнело, в голове – туман. Где больно, непонятно, только больно... больно. А из глаз – слёзы. Она просит, чтобы её кто-нибудь проводил до дома. Боится – не дойдёт. И правда, с лестницы сама спускаться не может, к стене прислонилась и плачет.

Маша – отличница, будущая золотая медалистка. Человек обязательный, поэтому учит всё. Вернее, то, что задают. Хорошо учится скорее из принципа, а не из-за того, что уж слишком нужна золотая медаль на красивой ленточке. По себе знаю, если до десятого класса учишься на отлично, то в 11-м просто смешно, глупо и неуютно всё бросить к чёрту. Трудно, а потом гордость не позволяет. Даже если прекрасно понимаешь, что модулирование тебе не пригодится ни в жизнь, всё равно учишь.

– Маша, ты четыре часа спишь. Так долго уроки делаешь?

– Нет. Я на курсы хожу, три раза в неделю по три часа. Домой возвращаюсь только в 9 вечера.

Посудите сами: чтобы приготовить шесть уроков, нужно время. Конечно, всё зависит от требований учителей. Но они чаще всего мотивируют грандиозные домашние задания тем, что и сами готовятся к урокам по ночам. Приходится нам учить. Натрескаешься кофе, дабы отрезвить (или отравить?) свой головной мозг, – и вперёд! Навстречу новым, ещё не познанным тобой знаниям. Ждёшь не дождёшься субботы. Приходишь домой и шлёпаешься на койку. Отсыпаешься за всех и вся.

– А вы правы. Такая проблема действительно есть, – говорит заведующая отделом образования Кировского района Надежда Ивановна Синькина. – На всех совещаниях мы поднимаем этот вопрос, пытаемся защитить интересы детей. Ведь что происходит в нашей стране? Получается, о здоровье ребёнка думают в последнюю очередь.

По обязательной или инвариативной части учебного плана в 11-м классе ученик должен посещать 3 часа в неделю. На факультативные и индивидуальные занятия вводят ещё 6 часов. Ребёнок по своему собственному выбору решает, посещать ему эти занятия или нет. Но в некоторых школах, например в 33-й, 4-й и др., такие занятия стоят в учебном расписании и обязательны для каждого ученика. Школы мотивируют ввод дополнительных часов желанием детей и родителей. Думаю, немного найдётся школьников, которым по душе дополнительные занятия, а вот у родителей порой возникает непонятный страх. Если их ребёнок ещё не выбрал профессию, то он должен учить всё досконально, глубоко и по-настоящему. А то вдруг не поступит куда захочет? Но иногда в школах родителей и детей даже не спрашивают. Все решает педагогический коллектив. Учителей, конечно, можно понять – у них программа, хочется дать своим ученикам прочные знания. Но обычно они просто забывают о том, что лишние перегрузки только угнетают, и в старших классах лучше сделать упор на предметы, которые понадобятся в жизни.

По мнению Надежды Ивановны, наиболее оптимальный вариант нашла школа № 43. В ней 10 – 11-е классы разделены на три профиля – филологический, педагогический и инженерный. Ученики целенаправленно готовятся в выбранный вуз. Такие программы экспериментируются и в других школах. А так очень большая загруженность лишь портит здоровье.

Детский врач-педиатр Клавдия Алексеевна Салькова считает, что при такой ситуации нарушается нервная система и в дальнейшем могут возникнуть серьёзные проблемы. Недосыпание вызывает постоянные головные боли, потерю аппетита, ослабление внимания. И в конце концов ребёнок не застрахован от нервных срывов, различных неврозов, психопатии, нервных тиков. Подросток начинает часто срываться, грубо разговаривать, что потом входит в привычку. Ведь Он занят, Его отрывают от занятий, у Него плохое настроение! В переходном возрасте такое настроение чаще всего проявляется в общении с родителями и плохо влияет на формирование характера.

Общаться с нервным, несдержанным человеком, у которого вечно плохое настроение, неприятно. Но ведь этого можно избежать. Стоит только немного отойти от консервативных рамок обучения всему, чему только возможно. Ведь ушли в прошлое те времена, когда школьный уровень изучения предметов равнялся вузовскому. Стали вводить новые уроки, расширяющие кругозор и развивающие личность, такие как основы истории мировой цивилизации, экономика, экология, правоведение... Тем более что учителя сами выбирают и составляют основную часть программы.

Зина АРТЕМЬЕВА. «Юность», 30 января 1997 г.

«Комендантский час» в школе

Моя лучшая подруга недавно вернулась из знойного Техаса, что на границе с Мексикой, и привезла с собой диплом американской средней школы. Впечатлениями делится до сих пор. Американское образование – хорошо или плохо?

Среди феноменов, интересных российскому тинейджеру, стоит отметить, что в американской школе полностью отсутствует такое привычное для нас явление, как списывание. В этом нет необходимости, так как нагрузка минимальна: на долю ученика выпадает ровно столько учебного материала, сколько он в состоянии вынести. Ни о каких обвальных зачётах по десятку параграфов не может быть и речи.

Даже сам процесс обучения больше похож на весёлую тусовку. Учителя устраивают шоу, дабы не заскучали учащиеся на лекции, что уже само по себе способно вызвать у нормального постсоветского школьника недоумение. Нам зубрёжка текстов учебника кажется само собой разумеющимся, неизбежным фактом, а причуды американских учителей, изгаляющихся перед учащимися с целью привлечения их внимания, – мягко говоря, клоунадой.

Зато праздничных представлений хоть отбавляй. За год пребывания в американской школе моя подружка успела побывать на десятках футбольных матчей и развлекательных мероприятий. И, надо сказать, первые проходят на достаточно профессиональном уровне. Правда, этот футбол – американский, поэтому европей­скому зрителю довольно сложно понять смысл беготни и возни на поле. А вот для американ­ских парней лучшего времяпрепровождения не найти, играть за школьную сборную престижно. Некоторых двоечников и держат-то в школе исключительно из-за спортивных способностей.

Конечно, рассказ был бы неполным без упоминания о главном биче американских школ – наркотиках. Многие учебные заведения кишат этой дрянью, поэтому и охраняются не хуже тюрем. Ежедневное присутствие школьных полицейских удивляет разве что российских учащихся, приехавших по обмену. Американцы же относятся к ним как к родным. Иногда среди дня объявляется «комендантский час», когда всем запрещается выходить из классов: идут активные поиски наркотиков и оружия.

Нет, конечно, не все американские школы одинаковы. В отличие от русских каждая из них по-своему уникальна, потому что педагоги в США никогда не были связаны никакими идейными догмами и в своём подходе к образованию всегда выбирали творческий путь. Но если говорить о системе образования вообще, то в плане подготовки специалистов Россия опережает Штаты по всем пунктам. В выпускном классе американской школы дети знают меньше, чем у нас в восьмом. Несчастные учителя не представляют, как заставить их учиться.

Сравнивать можно ещё очень долго. Наверное, выводы каждый сделает для себя сам. Благо сейчас железный занавес открыт, и в зависимости от своих устремлений и, конечно, финансовых возможностей мы в состоянии выбрать себе систему.

Анастасия КОЛПАКОВА. «Ярославская неделя», 23 апреля 1999 г.