Встреча с Красной книгой

В пернатом царстве свои перемены – молодое потомство встало на крыло и, не таясь, порхает у нас на виду. Больше не слышен мелодичный свист иволги, а вертлявые чибисы первыми покинули наши края. Скворцы сбились в огромные стаи и чёрной тучей перелетают в полях с места на место. Всякая мелкая пташечка тоже собралась в стайки и в поисках корма обшаривает придорожные кусты.

В это время ранней осени можно повстречать многих интересных птиц, которых летом не всегда и увидишь. Недавняя короткая поездка в Брейтов­ский район на Рыбинское море в этом отношении может запомниться надолго. Береговая, прибрежная полоса моря не только интересна для человека, но и является лучшим местом для обитания разных птиц.

Известно, что всё самое важное и необычное происходит на границе сред. На прибрежных отмелях плавали два лебедя, издали напоминающие снежные сугробы. Близко к себе они нас не подпускали и взлетали, как бы разбегаясь по поверхности воды, отлетали недалеко, чтобы опять опуститься на воду. Изредка они пролетали низко-низко над морем, издавая незнакомые и волнующие трубные, переливающиеся звуки, заполняющие собой всё пространство.

Несколько раз издалека слышалось тихое курлыканье пролетающих вдали журавлей, что, как всегда, навевало лёгкую грусть. Речные чайки, образовав большие колонии, облюбовали песчаные островки суши, где расселись так плотно, что под ними не было видно земли. Неожиданно, казалось бы, ни с того ни с сего чайки дружно взлетали, поднимая страшный гвалт, но вскоре усаживались на место и замолкали. Невдалеке на волнах покачивались утки, среди которых можно было разглядеть и северную гостью – чернеть хохлатую.

Неожиданно откуда-то срывалась стремительная плотная стайка сереньких турухтанов и на удивление синхронно, выделывая всевозможные повороты и развороты, опускалась невдалеке на песок, сливаясь с ним. На фоне береговой растительности светлыми столбиками неподвижно стояли серые цапли и при нашем приближении к ним, неуклюже махая широкими крыльями, заполошно взлетали, при этом складываясь как будто пополам. А из чащи берегового леса доносился жалобный, протяжный клич небольшого длиннохвостого ястреба-чеглока, изредка мелькавшего среди ветвей.

Но самым интересным наблюдением за птицами оказалась встреча с орланом-белохвостом. До этого мне всего три раза довелось наблюдать эту птицу, пролетающую вдалеке, хотя я сотни дней провёл на берегу моря. Особенно мне запомнился пролёт орлана надо льдами моря у Каменниковского мыса в конце февраля. До сих пор мне непонятно, как такая огромная птица способна жить среди льдов и заснеженных лесов. Но тут орлан сам прилетел к нам. Когда мы стояли на берегу у надувной лодки, из-за прибрежных сосен вылетела огромная птица. Похоже, мы одновременно увидели друг друга и одинаково при этом удивились. Орлан не пустился наутёк, не повернул назад, не скрылся в ветвях, а, сделав лёгкий разворот, сел на макушку ближайшей, высокой сосны, которая закачалась под его тяжестью. «Орлан!» – взволнованно прошептал кто-то из нас. Пока доставали фотоаппарат, орлан внимательно с высоты разглядывал, что же мы тут делаем. Подумалось, что вот он тут хозяин и присматривает за нами, а не мы наблюдаем за ним. При попытке подойти к нему орлан расправил свои могучие крылья, на концах которых перья стали похожи на растопыренные пальцы, и перелетел на другую ближайшую сосну, ещё чуть ближе к нам. Он дал нам время фотографировать себя сидящим на дереве, а затем, рассматривая пришельцев, совершил демонстрационный полёт по дуге вокруг нас и дальше «спокойно в свой удел через море полетел». Чайки, увидев орлана, сорвались с места и низом врассыпную полетели прочь.

«Вот это да!» – это всё, что мы тогда смогли сказать друг другу. И взволнованные этой редкой встречей с огромным как бы сошедшим с герба орлом, радостно обнялись.