Светлое будущее – за горами
Интересное сейчас время: всё разваливается прямо на глазах. И не только бывший Союз распался на Россию и «ближнее зарубежье». В моей семье, например, тоже произошёл раскол. На основе многопартийности. Мама моя заняла позицию демократов, а мы с отцом поддерживаем национально-патриотическое движение и по вечерам смотрим свою любимую передачу «600 секунд». И поскольку у нас плюрализм, в нашей семье частенько разворачиваются бурные политические дебаты. Но все они обычно сводятся к следующему: кто бы у власти ни стоял, всё равно жить на такую зарплату и по таким ценам невозможно. А зарплата у моих родителей действительно небольшая: около 15 тысяч рублей на двоих выходит.
Я пока что учусь в школе и в семейный бюджет ощутимого вклада не вношу. Три смены в лагере труда и отдыха отработала, получала стипендию городского Совета народных депутатов за хорошую учебу.
Не знаю, кто как, а я всегда училась с радостью. Образование у нас бесплатное, лишь было бы желание его получить. Но я думаю, что не надо уравнивать учеников. Родители у всех зарабатывают по-разному, кто-то может без ущерба для семьи полностью заплатить за обучение сына или дочери, кто-то – только часть. Ну, а кто вообще не в состоянии платить, тому государство поможет. Как, например, в Швейцарии. А вырученные таким образом деньги можно было бы направить на другие важные объекты.
Но не только финансовые проблемы мешают развиваться современной школе. Обострение криминальной обстановки повлекло за собой новые проблемы. Дети стали бояться ходить в школу. Нередки случаи, когда школьников избивают, отбирают деньги или вещи. Куда в этом случае обращаться? В милицию? Бесполезно: не поставит же она около каждого ребёнка караул. К закону? Законы наши защищают в основном властные структуры. А поскольку дети – наше будущее, то и защищать они их будут, скорее всего, только в будущем.
Я в этом году заканчиваю школу. И передо мной встаёт традиционный вопрос: что делать дальше? Конечно, лучший вариант – это получить высшее образование. А если я не поступлю в выбранный вуз? Что тогда? Идти работать? Кто меня без спецподготовки возьмёт? Регистрироваться на бирже труда и получать пособие по безработице? Но на такие деньги не проживёшь. Вот и получается, что выхода из этой ситуации нет. А вот при большевиках, на заре строительства социализма, которых теперь ругают и проклинают все кому не лень, три процента рабочих мест оставляли для выпускников школ, чтобы каждый был уверен в завтрашнем дне. А о чём думают уважаемые господа демократы?
Скорее всего, о референдуме. Недоверие народа к власти растёт с каждым днём, накопление капитала идёт варварским способом, нет социальной защиты, нет программы перехода к цивилизованному рынку. И идём мы к нему, можно сказать, с завязанными глазами. Но кто сказал, что этот путь верный?
Вот такие, не совсем радужные, размышления о дне сегодняшнем. И в подобной его оценке я не одинока. Недавно среди 36 одиннадцатиклассников моей школы был проведён опрос. Вот его итоги. Политические проблемы России интересуют 36 процентов учащихся, причем из них девушек больше – 44 процента, в то время как юношей – всего 33.
В то, что референдум хоть как-то изменит дальнейшую жизнь, верят всего 8 процентов опрошенных. Юноши смотрят на этот вопрос несколько оптимистичней – 11 процентов, а девушки – всего 8. Материальным положением своей семьи удовлетворены 25 процентов ребят. Девушки всегда остаются девушками, и среди них довольных своим достатком всего 11 процентов, а юношей несколько больше – 33. Б. Н. Ельцина среди опрошенных поддерживают всего 8 процентов. Причём девушки оказывают ему большее доверие – 11 процентов, а среди юношей – всего 6. В том, что найдут своё место в жизни, уверены 63 процента старшеклассников: из них 50 процентов девушек и 76 процентов юношей. Неисправимый оптимизм?
Смутное время. Трудная жизнь. Это влечёт за собой духовное обнищание. Старые идеалы рухнули, а новые ещё не воздвигли. Царит беспредел. Куда прибьёмся?
Ольга КОЛОБЕНИНА. «Школяр», № 3, июль 1993 г
Страшная сказка о разложении совести
Надуть, нажиться, обокрасть,
Растлить, унизить,
сделать больно,
Какая им иная страсть,
Ведь им и этого довольно.
Игорь Северянин.
Однажды моя маленькая знакомая, широко раскрыв глаза, изрекла: «Я злой и страшный ваучер-р-р!» Но почему-то тогда никто не понял, что младенец глаголел истину...
И вот пришло время, и уже вся страна с замиранием сердца следит за тем, как лощёные дяди в дорогих костюмах шагают по руинам своих побед, то есть по нашим головам, а на писк, подобный возгласу моего младенца, эти одичавшие мены рычат: «Мы заработали деньги для себя, мы сможем заработать их и для вас!»
Это, как говорится, только присказка, сказка впереди.
Жило-было Ярославское страховое агентство (СА). Жило себе, поживало, развешивало рекламные плакатики, как всякое деловое агентство, занималось устройством имущества граждан. Проживало оно не в избушке на курьих ножках, а в вполне устроенных апартаментах на проспекте Авиаторов. И всё бы ничего, да вот до недвижимости оно падко было. На этой-то почве и случилась с ним вот такая история.
Не то само оно проведало, не то сорока на хвосте принесла, что живут у них под боком двое старичков: отец, 1914 года рождения, и дочь его пятидесяти лет. Оба они состоят на учёте в психодиспансере, оба инвалиды второй группы пожизненно, живут на крохотную пенсию, иных же средств к существованию не имеют, не имеют и родственников, могущих им помочь, но зато живут в прекрасной двухкомнатной квартире.
И вот решает это общество помочь старикам дожить до собственной смерти, а заодно и наследников на имущество приобрести. Как это и водится, появляется у них, у старичков, очень красивый костюм, в коем сидит молодой (ну или не очень молодой) человек и убеждает (ну или вынуждает) выжившего из ума старика подписать договор на крайне невыгодных для деда условиях. По этому договору «подшефному» дедушке ежемесячно выплачивается тысяча рублей, сумма сия – неизменная, то есть, если учесть прогрессирующую, как заразная болезнь, инфляцию, через пару лет на эти деньги дедушка смог бы приобрести коробок из-под спичек.
Оплачивалось также и содержание вожделенной квартиры до того момента, как дед выкупил её в частную собственность, что было совершено, разумеется, под влиянием страхового агентства. В благодарность за все блага дед должен был завещать недвижимость СА. Этот договор старче мог расторгнуть по желанию, требовалось лишь выплатить страховщику сумму, на деда затраченную, а также стоимость квартиры по рыночным ценам.
То, что квартира была собственностью ещё и дочери его, также было предусмотрено договорчиком. Ей после кончины папеньки была обещана однокомнатная квартира в обмен её «двушки». Дедулька, не понимая происходящего, подписывает приговор. (Кстати, дочь его в это время находится на стационарном лечении в психбольнице).
И, может быть, ликовало это самое СА, которое к тому времени уже объединилось с братом по разуму – Ярославским агентством по приватизации жилья, но то ли не учло оно чего-то, то ли разума одного на двоих не хватило, случилось с ним недоразумение. Появился добрый царевич в образе правосудия и решил разобраться со страховщиками. Стал копаться в этом деле и выяснил, что не так всё чисто да гладко, как хотелось агентствам. Суд признал, что дедушка в момент заключения договора не мог понимать значения своих действий и руководить ими. Было ли это лишь поводом для законного расторжения договора – неважно, самое главное, что СА лишилось своего договора. Справедливость восторжествовала!
Но запах гниющей совести распространяется теперь повсюду. И неизвестно, сколько ещё «агентств», подобных этим, предоставляет нам различного рода «услуги».
Милые люди, будьте бдительны!
А господин П. Г. Пушков и его страховое агентство, процветая, уже предлагают миллион за ваучер через энное количество лет, что слишком похоже на дедушкину «тыщу в месяц», кажется мне. А впрочем, чего ещё можно ожидать от человека, зарабатывающего на чужих болезнях, нищете и старости.
Ксения ПОЛОЗОВА. «Школяр», № 10, февраль 1994 г
Коллектив редакции газеты «Школяр».