«Здравствуйте, мамочка, папочка, Ольга, Женечка. Шлю вам свой горячий привет, желаю вам всем здоровья. Я живу очень плохо. Было ничего, поправилась, но сейчас опять заболела. Очень распухла, просто не знаю, откуда что и взялось, за один вечер скрутило. И вот лежу и всё себя ругаю: почему не уехала домой, дома хотя бы ела картошку, сколько хотелось, а теперь вот и картошечки гнилой даже не найти. Два дня лежала совершенно голодная. Несчастных 200 граммов хлеба некому выкупить было. Сейчас вечером Таратины принесли тарелку супа и кусочек хлеба. Разве можно наесться этим обедом?
Наверно, теперь уж мне и не встать, считайте, что я погибла... Сегодня пришла одна девушка. Я продала часы ей за картошку и крупу, да и иногда она будет отдавать мне свою норму масла. Так что, решила продать, вдруг помру – всё растащут. Вот и продала...
Целую всех вас крепко. Ваша Галина».
Это напоминание о лихой военной године – письмо из блокадного Ленинграда – всколыхнуло у моей подруги мысли о её большой семье, разбросанной по всей нашей огромной стране. Та Галина была телефонисткой. Проводив мужа-офицера на фронт, она осталась в блокадном Ленинграде, где и погибла. А упомянутые в письме часы достались ей от деда Севастьяна, который в молодости работал на Восточно-Сибирской железной дороге. Однажды в день приезда на дорогу императора Николая II он проверял пути и обнаружил сдвинутые рельсы. Бегом помчался навстречу поезду, остановил его и лично получил большую награду от императора за спасение жизни – деньги и часы в подарок. Деньги пропали потом в Иркутском банке, а сберкнижку как документ уничтожили – царское внимание после революции было опасно! А часы вот хранились... Но не спасли они жизнь внучки спасителя царя!
Инна КОПЫЛОВА.